Литературно-исторические заметки юного техника. Биография Генерал покровский история забытого вождя белого движения

Покровский Виктор Леонидович (1889 - 8 ноября 1922, Кюстендил, Болгария) - генерал-лейтенант. Участник Великой и гражданской войн. Первопоходник. В 1919 командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала барона П. Н. Врангеля. Имел звания: штабс-капитан (1917), полковник (24 января 1918) и генерал-майор (1 марта 1918) - два последних присвоены решением Кубанской Рады. Генерал-лейтенант (4 апреля 1919, произведён генералом А. И. Деникиным).

Окончил Одесский кадетский корпус (1906), Павловское военное училище (1909, первым в выпуске). Учился в классе авиации Петербургского политехнического института (1912-1913), окончил Севастопольскую авиашколу (1914).

Служил в 10-м гренадёрском Малороссийском генерал-фельдмаршала графа Румянцева-Задунайского полку. Участник Первой мировой войны: капитан в 1-м гренадёрском полку; военный лётчик - командир эскадрильи и, с 1916, командир 12-го авиаотряда в Риге. Первый русский лётчик, взявший в плен вражеский самолёт с пилотом. Награждён Георгиевским оружием и орденом Святого Георгия 4-й степени.

В Белом движении с начала 1918. По поручению Кубанской Рады сформировал 2-й добровольческий отряд (Кубанскую армию) численностью 3000 бойцов, в январе - марте 1918. Первый же немногочисленный отряд Покровского (около 300 солдат-казаков) в боях с красными частями нанёс (21-23 января 1918) им жестокое поражение под Энемом, у станицы Георгие-Афипской. 3 февраля 1918 возвратился в Екатеринодар, который вскоре, 13 марта (28 февраля) 1918 г., вынужден был оставить под давлением значительно превосходящих красных войск Сорокина, которому город в результате достался без боя.

14 марта 1918 г. Кубанской Радой Покровский назначен командующим Кубанской армией и произведён в полковники, а уже 27 (13) марта - в генерал-майоры. Не удивительно поэтому, что вожди Добровольческой армии искоса посматривали на «мгновенного» генерала Покровского. А.И.Деникин дал ему следующую характеристику: "Покровский был молод, малого чина и военного стажа и никому неизвестен. Но проявлял кипучую энергию, был смел, жесток, властолюбив и не очень считался с «моральными предрассудками». ... Как бы то ни было, он сделал то, чего не сумели сделать более солидные и чиновные люди: собрал отряд, который один только представлял из себя фактическую силу, способную бороться и бить большевиков."

После встречи с Добровольческой армией генерала Корнилова 27 марта 1918 в районе станицы Рязанской (аул Шенджий) Кубанская армия вошла составной частью (3000 бойцов) в Добровольческую армию (2700 чел., из которых 700 - раненых), и по обоюдному согласию общее командование этими силами было возложено на генерала Корнилова.

В апреле - июне 1918 - командующий войсками Кубанского края, в июне - августе 1918 - командир 1-й Кубанской бригады. В августе 1918 - январе 1919 - командир 1-й Кубанской конной дивизии, с 3 января 1919 - командующий 1-м Кубанским корпусом. С июля 1919 - командующий группой войск Кавказской армии под Царицыным, захватил Камышин на Волге.

9 сентября 1919 заболел и сдал 1-й Кубанский корпус генералу Писареву. После выздоровления назначен начальником тыла Кавказской армии (октябрь - ноябрь 1919). В этом качестве по приказу генерала Врангеля руководил разгоном обвинённой в сепаратизме Кубанской казачьей рады, один из руководителей которой, священник Алексей Кулабухов, был повешен «за измену России и кубанскому казачеству» по приговору военно-полевого суда.

С 26 ноября 1919 по 21 января 1920 - командующий Кавказской армией, сменил генерала Врангеля, который так характеризовал В. Л. Покровского: "Незаурядного ума, выдающейся энергии, огромной силы воли и большого честолюбия, он в то же время был мало разборчив в средствах, склонен к авантюре."

Был снят с должности после полного разложения вверенных ему войск под ударами Красной армии.

Отличался жестокостью: по данным современников, там где стоял штаб Покровского, всегда было много расстрелянных и повешенных без суда, по одному подозрению в симпатиях к большевикам. Современный российский историк С. В. Карпенко даёт следуюший «портрет» В. Л. Покровского: "Его страшная репутация вешателя подчеркивалась внешним видом. Невысокая сутуловатая фигура, затянутая в неизменную черкеску, нахмуренный лоб, крючковатый птичий нос и пронзительный взгляд темных глаз напоминали беспощадного степного хищника. Грозный вид вооружённых до зубов офицеров его личного конвоя - чеченцев и ингушей - еще сильнее сгущал атмосферу страха вокруг обожаемого ими начальника."

Эмигрировал из Крыма в Болгарию в апреле 1920, не получив командной должности в русской армии генерала Врангеля. С 1921 жил в Варне, планировал организацию высадки на черноморском побережье Кубани вооружённых и политически подготовленных кадров из числа белых офицеров для организации антибольшевистской пропаганды, диверсий и терактов. Информация о создании белой военной организации попала в руки болгарской полиции (премьером Болгарии тогда был негативно относившийся к белому движению левый политик Александр Стамболийский), которая провела обыски и аресты, сорвав планы десанта. Покровский был вынужден бежать из Варны и перейти на нелегальное положение.

3 ноября 1922 члены организации Покровского убили в Софии Александра Агеева, казачьего деятеля, работавшего на советские власти и агитировавшего казаков возращаться в Россию. В рамках расследования этого убийства болгарские полицейские (существует версия, что по «наводке» советских агентов) прибыли в город Кюстендил, где находился Покровский. При попытке ареста генерал оказал вооружённое сопротивление, был смертельно ранен штыком и вскоре умер.

В сентябре-октябре 1918 года после занятия города Майкопа 1-ой Кубанской дивизией генерала Покровского в городе и предместьях было самыми страшными методами казнено, повешено и просто вырезано почти 4 000 жителей , которые, так или иначе, были под подозрением в сотрудничестве с Советской властью. Вырезали даже тех, кто просто работал на национализированных большевиками предприятиях города. Кровавая расправа над майкопцами длилась почти полтора месяца без перерыва .

Всё началось с такого вот приказа озверевшего от собственной безнаказанности белого «героя», генерал-майора Покровского.

«За то, что население города Майкопа (Николаевская, Покровская и Троицкая слободки) стреляло по добровольческим войскам, налагаю на вышеупомянутые окраины города контрибуцию в размере одного миллиона рублей.

Контрибуция должна быть выплачена в трехдневный срок.

В случае невыполнения моего требования вышеупомянутые слободки будут сожжены дотла. Сбор контрибуции возлагаю на коменданта города есаула Раздерищина.

Начальник 1-й Кубанской казачьей дивизии генерал-майор Покровский.»

Местный монах Илидор свидетельствовал:

«Утром, 21 сентября, в Майкопе я увидел около вокзала, со стороны полей, массу изрубленных трупов. После мне объяснили, что ночью было зарублено 1,600 большевиков, захваченных в городском саду и сдавшихся в плен. На виселицах я видел 26 человек.

Я видел далее, как с дубильной фабрики вели 33 юношей; вели из-за того, что они работали на национализированной фабрике. Все шли босые, в одном белье. Шли в ряд связанные за руки друг с другом. Офицеры и казаки шли сзади и хлестали их плетями. Трех юношей повесили; остальных ждала ужасная процедура. Тридцать связали по два и поставили на колени. Одному из пары приказывали откинуть голову назад, другому наклонить голову вперед.

Когда юноша делали это, шашками рубили шеи и лица, приговаривая:

Держи голову ниже! Задери морду выше!

При каждом удара толпа колыхалась от ужаса, и нёсся отрывистый стон. Когда все пары были изрублены, толпу разогнали плетями».

Агентурное донесение в Особое отделение контрразведки Отдела Генерального штаба при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России. Ноябрь 1918 года:

«Основанием для наложения на жителей окраин г. Майкопа контрибуции и жестокой с ними расправы для ген. Покровского послужили слухи о стрельбе жителей по отступающим войскам генерала Геймана 20 сентября при обратном взятии большевиками г.Майкопа.

По обследовании этого вопроса выяснено, что последним из города от дубильного завода (Николаевский район) отступил четвертый взвод офицерской роты, ведя непосредственную перестрелку с цепями наступавшего с восточной части города противника. Таким образом, в этом случае является весьма трудным установить прямое участие жителей Николаевского района в стрельбе по войскам генерала Геймана. Покровский район настолько удален от пути отступления войск, что физически по своему местоположению не мог принять участие в обстреле войск, не исключая, конечно, возможность случаев единичной стрельбы во время начала наступления на улицах города.

Со стороны Троицкого края, вернее, так называемого «Низа», с островов реки и берегов установлены случаи стрельбы по переходящим через реку бегущим жителям г. Майкопа, но убитых и раненых не было. Это до некоторой степени указывает что стрельба не была интенсивной и носила случайный характер.

Перед уходом большевиков из Майкопа окраины неоднократно подвергались повальным (Афипским полком Воронова), единичным (Ейский полк Абрамова) обыскам. Обыскивались окраины и по занятии Майкопа отрядом генерала Геймана. Все это указывает на то, что население окраин, как таковое, не могло иметь оружия, и таковое могло находиться лишь у отдельных лиц. Кроме того, и большевиками, и генералом Гейманом предлагалось населению сдать имеющееся оружие, каковое и было снесено в значительном количестве.

Между тем при занятии гор. Майкопа в первые дни непосредственно по занятии было вырублено 2 500 майкопских обывателей, каковую цифру назвал сам генерал Покровский на публичном обеде.

Подлежащие казни выстраивались на коленях, казаки, проходя по шеренге, рубили шашками головы и шеи. Указывают многие случаи казни лиц, совершенно непричастных к большевистскому движению. Не помогало в некоторых случаях даже удостоверение и ходатайство учреждения. Так, например, ходатайство учительского совета технического училища за одного рабочего и учительского института за студента Сивоконя.

Между тем рядовое казачество беспощадно грабило население окраин, забирая все, что только могло. Прилагаемый список взятого казаками в садах (смотри показания Божкова) и копия жалобы атаману области редактора газеты Рогачева в достаточной степени указывают на характер «обысков», чинимых казаками дивизии ген. Покровского.

Ужасней всего то, что обыски сопровождались поголовным насилием женщин и девушек. Не щадили даже старух. Насилия сопровождались издевательствами и побоями. Наудачу опрошенные жители, живущие в конце Гоголевской улицы, приблизительно два квартала по улице, показали об изнасиловании 17 лиц, из них девушек, одна старуха и одна беременная (показания Езерской).

Насилия производились обыкновенно «коллективно» по нескольку человек одну. Двое держат за ноги, а остальные пользуются. Опросом лиц, живущих на Полевой улице, массовый характер насилия подтверждается. Число жертв считают в городе сотнями.

Любопытно отметить, что казаки, учиняя грабежи и насилия, были убеждены в своей правоте и безнаказанности и говорили, что «им все позволено».

Из воспоминаний эмигранта. Н. В. Воронович. Меж двух огней // Архив русской революции. Т. 7. – Берлин, 1922 г.:

«Прибежавший в Сочи крестьянин села Измайловка Волченко рассказывал ещё более кошмарные сцены, разыгравшиеся у него на глазах при занятии Майкопа отрядом генерала Покровского.

Покровский приказал казнить всех не успевших бежать из Майкопа членов местного совета и остальных пленных. Для устрашения населения казнь была публичной. Сначала предполагалось повесить всех приговоренных к смерти, но потом оказалось, что виселиц не хватит. Тогда пировавшие всю ночь и изрядно подвыпившие казаки обратились к генералу с просьбой разрешить им рубить головы осужденным. Генерал разрешил. На базаре около виселиц, на которых болтались казненные уже большевики, поставили несколько деревянных плах, и охмелевшие от вина и крови казаки начали топорами и шашками рубить головы рабочим и красноармейцам. Очень немногих приканчивали сразу, большинство же казнимых после первого удара шашки вскакивали с зияющими ранами на голове, их снова валили на плаху и вторично принимались дорубливать…

Волченко, молодой 25-летний парень, стал совершенно седым от пережитого в Майкопе.»

Памятник жертвам майкопской резни

Из воспоминаний белого генерала, начальника штаба 1-го армейского Добровольческого корпуса Е.И.Доставалова:

«Путь таких генералов, как Врангель, Кутепов, Покровский, усеян повешенными и расстрелянными без всякого основания и суда… Однако по общему признанию в армии наибольшей кровожадностью отличался генерал Покровский».

Это лишь один пример одного небольшого города, захваченного «их благородиями» во время Гражданской войны.

Гражданская война была насыщена жестокостями с обеих сторон, на то она и гражданская война. Однако белые почему-то всё-таки её проиграли. Почему? Спросите об этом у генерала Покровского.

О Покровском от его сослуживца:

«Покровский двинул пластунов обеих бригад на Невинномысскую и овладел ею. Оттуда я произвел внезапный налет на Темнолесскую и взял ее. При этом был пленен эскадрон красных и взяты кое-какие трофеи. Приехавший вскоре генерал Покровский распорядился повесить всех пленных и даже перебежчиков. У меня произошло с ним по этому поводу столкновение, но он лишь отшучивался и смеялся в ответ на мои нарекания. Однажды, когда мы с ним завтракали, он внезапно открыл дверь во двор, где уже болтались на веревках несколько повешенных.- Это для улучшения аппетита, - сказал он.

Покровский не скупился на остроты вроде: «природа любит человека», «вид повешенного оживляет ландшафт» и т.п. Эта его бесчеловечность, особенно применяемая бессудно, была мне отвратительна. Его любимец, мерзавец и прохвост есаул Раздеришин, старался в амплуа палача угодить кровожадным инстинктам своего начальника и развращал казаков, привыкших в конце концов не ставить ни в грош человеческую жизнь. Это отнюдь не прошло бесследно и явилось впоследствии одной из причин неудачи Белого движения».

Шкуро А.Г. «Записки белого партизана».

В.Л. Покровский

14 сентября (26 сентября по новому стилю) 1889 года родился Виктор Леонидович Покровский - выдающийся русский лётчик, генерал-лейтенант, участник Первой мировой и Гражданской войн. Первопоходник. В 1919 году - командующий Кавказской армией, преемник на этом посту генерала барона П. Н. Врангеля. Впоследствии был уволен Врангелем из Русской Армии, самостоятельно готовил казачий десант на Кубань в 1922 году, был убит болгарской политической полицией.

По мнению эмигрантских и современных российских историков, генерал Покровский представлял собой удивительный сплав авантюриста и воина, который не умел воевать в «белых перчатках». Будучи бесспорным героем Первой мировой войны, талантливый лётчик и храбрый военачальник, он запятнал себя многими нелицеприятными поступками, преступлениями и авантюрами в годы Гражданской войны и в эмигрантский период. Его жестокость, беспринципность, неразборчивость в методах и выборе союзников порой шокировали не только мирное население, но и соратников по белой борьбе. В эмиграции Покровский не стал «своим» для врангелевского командования, но, тем не менее, остался верным Белому Делу до конца. В отличие от видных белых военачальников, которых отвергла Русская Армия в изгнании (генерал Слащёв и др.), Покровский не сделал свой выбор в пользу возвращения и сотрудничества с большевиками. Напротив, по мере сил, он стремился продолжать начатое в России противостояние с коммунизмом. Лишь отчаянный авантюризм генерала, непримиримость и горячее желание всегда идти наперекор сложившимся обстоятельствам привели к трагическому краху и не менее трагической гибели этого незаурядного человека.

Образование

Виктор Леонидович Покровский окончил Одесский кадетский корпус в 1906 году, затем Павловское военное училище (первым в выпуске), был произведен в офицеры в Гренадерский Малороссийский полк. Заурядная служба в полку не удовлетворяла юного подпоручика: он был романтиком и мечтал о небе. В 1912 году Покровский поступил в класс авиации Петербургского политехнического института, по окончании которого был зачислен в Севастопольскую авиашколу. Сдав в ноябре 1914 года выпускной экзамен, новоиспечённый авиатор сразу же отправился добровольцем в действующую армию и был зачислен в 21-ый корпусной авиационный отряд.

Первая мировая война

Попав на войну, отважный летчик едва ли не каждый месяц совершает выдающиеся подвиги. Одна за другой боевые награды украшают его грудь. Вот небольшая выписка из послужного списка Покровского всего за два месяца 1915 года:

«Военный летчик поручик Виктор Покровский, в период времени с 16-го мая по 15-ое июля 1915 года произвел, исключая перелеты, 40 воздушных разведок, каждый раз выполняя данные задания, давая штабам корпусов ценные сведения о противнике. Разведки эти производились под сильным орудийным, пулеметным и ружейным огнем неприятеля. За означенный период времени Покровский, согласно официальной реляции, пробыл в воздухе над противником 141 час; участвовал в четырех воздушных боях, обстреливая неприятельские аппараты и дважды препятствуя им произвести разведку; помимо сего 16-го мая участвовал в воздушном бою с германским аппаратом и произвел разведку, несмотря на то, что аппарат его был поврежден пулей противника, причем в 35 верстах от своих позиций и весь путь до них подвергся обстрелу германского аппарата, летящего прямо над головой, и перешел позиции на высоте всего 700 метров. 7-го июня обстрелял германский аппарат и заставил его спуститься. 15-го июня совершил ночной полет для отыскания батарей противника и обнаружил шесть неприятельских батарей. 27-го июня преследовал аппарат противника и заставил его повернуться и спуститься. 9-го июля во время разведки тыла противника, попавшей в мотор пулей - свернут клапан и тяга цилиндра аппарата Покровского и, несмотря на то, что цилиндр был приведен в полную негодность и мотор в 11 верстах в тылу у противника выключился, сумел спуститься на своей территории, не повредив аппарата.»

15-го июля 1915 года Покровский совершает настолько значительное по отваге и ценности результата дело, что вскоре по представлению Верховного Главнокомандующего, награждается Георгиевским оружием и офицерским крестом Св. Георгия 4-ой степени. Его имя попадает на страницы многочисленных приказов, газет и журналов.

15 июля 1915 года Покровский со своим наблюдателем корнетом Плонским возвратились из обычной воздушной разведки на аэродром отряда. Поблизости от аэродрома был расположен штаб армии. Покровский первым заметил, что неподалёку от аэродрома появился больших размеров австрийский «альбатрос». Австриец уверенно держал направление на штаб, намереваясь сбросить туда бомбы.

Покровский и его наблюдатель мигом вскочили на «фарман» и поднялись в воздух. На высоте около двух верст, почти над самым штабом армии, Покровский вступил в бой с австрийским летчиком. Австриец, повернув, стал уходить. Но Покровский сумел занять позицию над ним и начал прижимать его к низу. Противник снижался и затем, опасаясь сесть на верхушки леса, вынужден был спуститься. Покровский посадил свой «фарман» саженях в 40 от «альбатроса». Выскочив из самолёта; он приказал Плонскому охранять его, а сам в одиночку бросился к австрийцам, которые спешили поджечь свой аппарат. Покровский подбежал в летчику, ударом рукоятки револьвера сбил его с ног, а на наблюдателя, офицера австрийского генерального штаба, направил маузер. Обезоружив офицеров, он привел пленных в штаб армии. Покровский стал первым лётчиком в истории Первой мировой войны, которому удалось не просто сбить неприятельский самолёт и захватить в плен пилота, но и взять в качестве трофея его аппарат: «альбатрос» вскоре был доставлен в авиационный отряд со всем вооружением и в совершенно исправном состоянии.

Имя Покровского в войсках стало популярным настолько, что в сентябре 1915 года сам Верховный Главнокомандующий вызвал его в Ставку, где лётчику было дано чрезвычайно важное и секретное задание по разведке глубокого тыла противника. Сведения, полученные Покровским во время блестящего выполнения этого задания, были использованы при подготовке плана Луцкого (Брусиловского) прорыва.

В январе 1916 года Покровский, в чине капитана, был назначен командиром 12-го Армейского авиационного отряда, стоявшего в Риге. Ежедневные налеты немецких «Таубе» делали работу отряда крайне напряженной. Постоянные ночные разведки часто сопровождались воздушными боями. Сильно поредел состав отряда, сам Покровский, и без того уже израненный, получил контузию, перелом двух ребер и отморозил себе руки. Его отряд стяжал славу неустрашимого и побил рекорд пребывания в воздухе.

Революция и Гражданская война

Наступила революция, а с нею разложение армии. В марте 1917 года штабс-капитан Покровский сложил с себя полномочия командира авиационного отряда и уехал в Петербург, где некоторое время работал в подпольной организации графа Палена. Граф занимался вербовкой офицеров для Алексеевской организации (будущей Добровольческой армии).

В ноябре 1917 года, в числе непримиримых противников октябрьского переворота, Покровский уезжает на Кубань. Зимой 1917-1918 года он поддерживает восстание кубанских казаков, в результате которого был очищен от большевиков Екатеринодар и образовано самостоятельное Кубанское Правительство (Рада). Покровский не был казаком по происхождению, но, тем не менее, Кубанская Рада поручает ему, как опытному командиру, формирование 2-ого добровольческого отряда (Кубанской армии). Первый же немногочисленный отряд Покровского (около 300 солдат-казаков) в боях с красными частями 21-23 января 1918 года нанёс им жестокое поражение под Энемом, у станицы Георгие-Афипской. Авторитет бывшего героя-авиатора среди кубанцев становится непререкаемым. Кубань в этот период оказалась в роли самого активного центра организованного сопротивления большевикам. Именно в Екатеринодар решили идти отвергнутые донским казачеством лидеры Добровольческой армии Корнилова. Если бы Покровский дождался добровольцев в Екатеринодаре, он имел все шансы стать если не первой, то второй по значимости фигурой в Белом движении. Однако этому не суждено было сбыться.

13 марта (28 февраля) 1918 года под давлением значительно превосходящих красных войск Сорокина отряды Покровского оставили Екатеринодар. В результате город достался красным без боя. Кубанское правительство и казачьи атаманы бежали из столицы, но уже 14 (1) марта Рада назначила Покровского командующим Кубанской армией и произвела его в полковники, а затем – в генерал-майоры.

Не удивительно, что вожди Добровольческой армии искоса посматривали на «мгновенного» генерала Покровского. В «Очерках русской смуты» А.И.Деникин дал ему следующую характеристику:

«Покровский был молод, малого чина и военного стажа и никому неизвестен. Но проявлял кипучую энергию, был смел, жесток, властолюбив и не очень считался с «моральными предрассудками». ... Как бы то ни было, он сделал то, чего не сумели сделать более солидные и чиновные люди: собрал отряд, который один только представлял из себя фактическую силу, способную бороться и бить большевиков.»

На остальное руководство Добровольческой армией Покровский произвёл то же впечатление, что и на Деникина. Когда новоиспечённый генерал приехал в штаб армии для переговоров, к нему отнеслись сдержанно-сухо. А когда Покровский, под предлогом, что всякие перемены могут вызвать брожение среди казаков, начал настаивать на автономии войск Кубанского края, генерал Алексеев вспылил:

«Полноте, полковник! Извините, не знаю, как вас и величать. Войска тут ни при чём – мы знаем хорошо, как относятся они к этому вопросу. Просто вам не хочется поступиться своим самолюбием.»

Генерал Корнилов, в свою очередь, настаивал на полном и безоговорочном подчинении отряда Покровского командованию Добрармии. Переговоры зашли в тупик.

В следующий раз в штаб добровольцев приехали уже представители изгнанного из Екатеринодара Кубанского правительства и кубанский атаман Филимонов. Они согласились на полное подчинение кубанцев Корнилову.

27 марта 1918 в районе станицы Рязанской (аул Шенджий) Кубанская армия вошла составной частью (3000 бойцов) в Добровольческую армию (2700 человек, из которых 700 - раненых). Общее командование этими силами было возложено на генерала Корнилова, а начальник войск Кубанского края В.Л. Покровский отзывался в состав своего правительства для дальнейшего формирования Кубанской армии.

Выволочка эта настолько потрясла Покровского, что в дальнейшем он превратился в одного из самых ярых бойцов с Кубанским сепаратизмом. Летом 1918 года командующий Добровольческой армией А. И. Деникин отправил беспокойного подчиненного с 4 сотнями казаков и черкесов в Лабинский отдел (уезд) для организации местных повстанцев. В бою под Выселками (7 августа) добровольцы нанесли красным поражение, и антибольшевистское восстание охватило всю Кубань. Отряд Покровского спустился с гор, начал активные действия, овладел Майкопом и Армавиром. Через несколько дней это партизанское войско было переименовано в 1-ю Кубанскую казачью дивизию. 3 января 1919 года дивизия была преобразована в 1-ый Кубанский корпус ВСЮР. В июле 1919 года генерал Покровский командовал группой войск Кавказской армии под Царицыным. Его войска принимали участие в захвате Камышина на Волге. За взятие Камышина Покровский был произведён в генерал-лейтенанты.

Летом-осенью 1919 года в Царицыне свирепствовал тиф. Переболел и сам командующий Кавказской армией генерал Врангель, и практически весь его штаб. 9 сентября 1919 года тяжело заболел тифом генерал Покровский. Он сдал 1-й Кубанский корпус генералу Писареву, а после выздоровления был назначен начальником тыла Кавказской армии (октябрь - ноябрь 1919 года).

Осенью 1919 года основные силы белых были сосредоточены на московском направлении. Поток людских и материальных резервов с Кубани, подпитывавший Белое движение, постоянно уменьшался. Местные политики вновь заговорили о суверенитете, закрывали глаза на большевистскую агитацию и заключили договор о взаимном признании с антиденикинским «меджлисом горских народов Кавказа». Белое командование вполне обоснованно расценило подобные действия как измену. Обязанность по их пресечению пала на командование Кавказской армии, которая не участвовала в «московском» наступлении. Однако «гуманист» Врангель изящно перекинул всю «грязную работу» на начальника тыла Покровского. С присущей ему решительностью, Покровский взялся за дело. 18 ноября он предъявил Раде ультиматум, требуя выдать священника Калабухова (одного из инициаторов подписания договора с меджлисом) и еще 12 лидеров сепаратистов. По истечении назначенного срока войска Покровского окружили здание Рады, после чего генерал назначил новый срок для выполнения своих требований - 5 минут. Все вожди «самостийников» сдались без сопротивления. Калабухов был повешен «за измену России и кубанскому казачеству», остальные высланы в Константинополь.

26 ноября 1919 года Покровский сменил генерала П.Н.Врангеля на посту командующего Кавказской армией. Сам Врангель, ещё будучи командующим, неоднократно пытался прекратить пьяные безобразия, грабежи и насилия над мирным населением, чинимые с попустительства молодых кубанских командиров Покровского и Шкуро. Их преданность Белому Делу не оставляла сомнений, но направить жестокие бесчинства «вешателя»-Покровского и партизанский разгул Шкуро в нужное русло, не удалось ни их непосредственному начальнику, ни Главкому ВСЮР Деникину.

Позднее, в своих «Записках» Врангель так характеризовал В. Л. Покровского:

«Генерала Покровского, произведенного в этот чин постановлением Кубанского правительства, я знал по работе его в Петербурге в офицерской организации, возглавляемой графом Паленом. В то время он состоял на службе в авиационных войсках в чине штабс-капитана. Незаурядного ума, выдающейся энергии, огромной силы воли и большого честолюбия, он в то же время был мало разборчив в средствах, склонен к авантюре.»

Вот весьма характерный «документ», адресованный мирным жителям города Майкопа и подписанный самим Покровским:

Покровский, действительно, отличался непомерной, подчас полубезумной жестокостью. По данным современников, там где стоял его штаб, всегда было много расстрелянных и повешенных без суда, по одному подозрению в симпатиях к большевикам. Сам генерал Покровский то ли в шутку, то ли всерьёз уверял, что «вид повешенных улучшает ему аппетит» и «виселица разнообразит окружающий ландшафт». Подобные заявления не раз наводили командование на мысль о психической неполноценности генерала.

Современный российский историк С. В. Карпенко даёт следующий «портрет» В. Л. Покровского:

«Его страшная репутация вешателя подчеркивалась внешним видом. Невысокая сутуловатая фигура, затянутая в неизменную черкеску, нахмуренный лоб, крючковатый птичий нос и пронзительный взгляд темных глаз напоминали беспощадного степного хищника. Грозный вид вооружённых до зубов офицеров его личного конвоя - чеченцев и ингушей - еще сильнее сгущал атмосферу страха вокруг обожаемого ими начальника.»

Возможно, демонстративные выходки Покровского отчасти объяснялись тем, что получив генеральское звание, Виктор Леонидович так и остался чужаком для большинства военных лидеров белого движения. Он не принадлежал к категории избранных - выпускников Академии Генерального штаба и уже в силу этого обстоятельства считался выскочкой. В качестве обратного примера можно вспомнить, что примкнувший к добровольцам с большим опозданием П. Н. Врангель (август 1918 года) сразу же получил под свое командование бригаду и автоматически сравнялся с Покровским по свому положению. Однако, по воспоминаниям А.И.Деникина, амбиции царского генерала Врангеля в тот период не простирались дальше командования эскадроном, а вчерашний штабс-капитан Покровский уже весной 1918 года претендовал на возглавление всего кубанского воинства…

В период трагических поражений ВСЮР поздней осенью 1919 года интриги генералитета против Деникина достигли своего апогея. Дни «царя Антона» были уже сочтены. Генералы Покровский, Кутепов, барон Врангель стояли в одном ряду среди претендентов на пост нового Главнокомандующего. Однако союзники и генералитет, несмотря на сопротивление казачества, поддержали кандидатуру Врангеля: Покровский годился для «грязной работы», но поручить ему армию казалось немыслимым.

Конкуренция в лице Покровского Врангелю тоже была не нужна. После преобразования остатков ВСЮР в Русскую Армию, на весь Крым прозвучала фраза нового Главнокомандующего о том, что он не потерпит присутствия в своей армии таких генералов, как Покровский и Шкуро. Кубанские части передали генералу Улагаю. Покровский и Шкуро, не получив командных должностей в Русской Армии, были зачислены в резерв и в апреле 1920 года эмигрировали в Турцию.

Эмиграция и гибель

В эмиграции В.Л. Покровский жил в Париже, Вене, затем в Берлине. В 1921 году, после перевода в Болгарию и КСХС кубанских частей из лагерей Чаталджи и Лемноса, переехал в Варну. В этот период казаки вновь оказались в оппозиции Врангелю, который вступил в конфликт с кубанским атаманом Науменко. Науменко своей властью отстранил от командования Кубанской дивизией ставленника Врангеля генерала М.А.Фостикова. Врангель, не считаясь с мнением атамана, поддержал Фостикова, чем оттолкнул от себя большую часть казачества.

В этих условиях имя генерала Покровского могло стать знаменем, способным собрать самые непримиримые элементы кубанцев и горцев. Имя малоизвестного генерала Улагая, сменившего Покровского в 1920 году, кубанцам практически ничего не говорило, а Врангель оставался для них, прежде всего, бароном и гвардейцем, которому чужды чаянья простых казаков.

Покровский самостоятельно, в обход Врангеля, планировал организацию высадки на черноморском побережье Кубани вооружённых и политически подготовленных кадров из числа белых офицеров для организации антибольшевистской пропаганды, диверсий и терактов. Он получил финансовую помощь от русских банкиров в Сербии (причём считал, что помощь из финансистов необходимо «выколачивать» чисто эсеровскими, революционными методами). В Варне – самом удобном пункте для подготовки морского десанта – Покровский купил парусно-моторную шхуну, на которой планировал перебросить в Россию штаб и командный состав будущих повстанцев. Он установил связи с казаками в КСХС, на болгарской фабрике «Струг» через третьих лиц была заказана партия ручных гранат. Однако информация о создании белой военной организации попала в руки болгарской полиции. Премьером Болгарии тогда был левый политик Александр Стамболийский, негативно относившийся к Белому движению. Его правительство не стеснялось в методах борьбы с «беспокойными русскими гостями». Полиция перехватила переписку Покровского с его сообщниками в Сербии, провела обыски и аресты. Власти, сорвав планы десанта, выслали из Болгарии некоторых наиболее активных белых офицеров, угрожали самому Покровскому тюремным заключением. Генерал был вынужден бежать из Варны и перейти на нелегальное положение.

3 ноября 1922 года члены организации Покровского убили в Софии Александра Агеева, казачьего деятеля, редактора газеты «Новая Россия». Газета выпускалась в Варне «Союзом возвращения на родину» и финансировалась как болгарскими властями, так и большевиками. Агеев, скорее всего, работал на своих советских «хозяев», и опубликовал особенно резкую статью в адрес Покровского. В статье он обличал тех, кто своими действиями «вызывает Советскую власть на репрессии, а после кричит о красном терроре». Сам Покровский в убийстве участия не принимал, но скрылся вместе со своими сообщниками в Кюстендиле – маленьком городке на границе Болгарии и КСХС. Существует версия, что найти Покровского болгарским полицейским помогли советские агенты. В полицию ими было послано анонимное письмо, в котором сообщалось, что один из членов организации Покровского направляется в Кюстендил. В рамках расследования убийства Агеева, полицейские прибыли в город и выследили нужного им человека. Дом, где скрывался Покровский, был взят штурмом. При попытке ареста генерал оказал вооружённое сопротивление, был смертельно ранен штыком в бок и вскоре умер в больнице.

Так закончился путь талантливого русского лётчика, военачальника, генерала, которого выдвинула на эту высокую должность сама война, но прокляли вчерашние соотечественники и не поняли прежние соратники.

Узнав из газет о гибели генерала Покровского, одного из самых известных военачальников ВСЮР, близкий Врангелю генерал-майор А.А. фон Лампе записал в своём дневнике:

«Жалко Покровского. Человек он был нравственности средней, но энергии и характера кипучего, и своё дело он делал лучше многих…»

Елена Широкова

Источники и литература:

Врангель П.Н. Записки// Белое Дело. Летопись Белой борьбы. – Берлин: Медный всадник, 1927. Кн. 5,6;

Деникин А.И. Очерки русской смуты. - М.: «Вагриус», 2002. Т. 2;

Диверсанты и террористы //Русские без Отечества: Очерки антибольшевистской эмиграции 20-40-х годов. – М.:РГГУ, 2000.- С.450-460;

Леонтович В. Генерал Виктор Леонидович Покровский //Первые бои на Кубани. Воспоминания. – Мюнхен: Молодая Россия, 1923;

Самому Покровскому идея суверенной Кубани была глубоко безразлична (что он впоследствии и продемонстрировал), но и терпеть над собой верховенство Корнилова ему тоже не очень-то хотелось. Тем не менее в сложившейся обстановке союз с добровольцами стал насущной необходимостью.
28 марта в ауле Шенджи состоялась встреча Покровского и Корнилова. Сергей Леонидович попытался настоять на самостоятельности своих частей при оперативном подчинении командующему Добровольческой армией, однако Корнилов был категоричен: «Одна армия и один командующий. Иного положения я не допускаю». После этого (вероятно, в утешение) Покровский был произведен в звание генерал-майора.
На следующий день усиленная кубанцами Добровольческая армия перешла в наступление на Екатеринодар. В один из наиболее драматичных моментов сражения Сергей Леонидович вновь попытался настоять на самостоятельности своих частей, после чего был отстранен «в распоряжение правительства для дальнейшего формирования Кубанской армии». Выволочка эта настолько потрясла Покровского, что в дальнейшем он превратился в одного из самых ярых бойцов с Кубанским сепаратизмом.
Новый командующий Добровольческой армией А. И. Деникин отправил беспокойного подчиненного с 4 сотнями казаков и черкесов в Лабинский отдел (уезд) для организации местных повстанцев. После того как в очередном сражении под Выселками добровольцы нанесли красным поражение (7 августа), антибольшевистское восстание охватило всю Кубань. Отряд Покровского спустился с гор и начал активные действия, овладев Майкопом и Армавиром. Через несколько дней это партизанское войско было переименовано в 1-ю Кубанскую казачью дивизию.
Правда, успехи Виктора Леонидовича имели и свои негативные последствия. Сражавшийся на соседнем участке генерал Врангель действовал крайне неудачно и сумел выбраться из кризисного положения лишь благодаря победам Покровского. Зависть и ревность к чужой славе являются
традиционными пороками для многих выдающихся полководцев. «Черный барон» также не был от них свободен, и нашему герою не раз пришлось в этом убедиться, после того как Врангель стал его непосредственным начальником в качестве командующего Кавказской армией...
Между тем горечь поражений не миновала и самого Виктора Леонидовича. В начале сентября 1918 г. его дивизии было поручено задержать и уничтожить прорывав- щуюся на соединение с основными силами красных Таманскую армию. Однако в боях под Белореченской части Покровского, в свою очередь, оказались разбиты авангардной колонной Ковтюха, после чего откатились к Екатери- нодару. Генералу едва ли не голышом пришлось спасаться от большевиков на неоседланной лошади...
Эпизод этот вызвал ехидные насмешки со стороны многих руководителей Добровольческой армией. Следует отметить, что даже получив генеральское звание, Виктор Леонидович так и остался для них чужаком. Некоторые мемуаристы объясняют это жесткостью Покровского, вспоминая сказанную им фразу: «Вид повешенного оживляет ландшафт и повышает аппетит». Добротой генерал действительно не блистал, но главная причина заключалась в другом: Виктор Леонидович не принадлежал к категории избранных - выпускников Академии Генерального штаба и уже в силу этого обстоятельства считался выскочкой. В качестве обратного примера можно вспомнить, что примкнувший к добровольцам с большим опозданием генштабист П. Н. Врангель сразу же получил под свое командование бригаду и автоматически сравнялся с Покровским по свому положению...
В январе 1919 г. Виктор Леонидович возглавил 1-й Кубанский конный корпус и был произведен в генерал-лейтенанты. В мае во время боев на Маныче он успешно громил красную конницу Буденного, однако в ходе дальнейших событий корпус, как и вся Кавказская армия Врангеля, оказался отодвинут на периферию.
К осени главные силы белых устремились на Москву, а Врангелю между тем приходилось заниматься крайне
неприятной миссией по утихомириванию Кубанской Рады. Поток людских и материальных резервов с Кубани, подпитывавший Белое движение, постоянно уменьшался. Между тем местные политики вновь заговорили о суверенитете, фактически закрывали глаза на большевистскую агитацию и к тому же заключили договор о взаимном признании с антиденикинским «меджлисом горских народов Кавказа». Подобные действия белое командование вполне обоснованно расценило как изменнические, причем обязанность по их пресечению Врангель изящно перекинул на Покровского.
Виктор Леонидович взялся за дело со всей присущей ему решительностью. 18 ноября он предъявил Раде ультиматум, требуя выдать Калабухова (одного из инициаторов подписания договора с меджлисом) и еще 12 лидеров сепаратистов. По истечении назначенного срока войска Покровского окружили здание Рады, после чего генерал назначил новый срок для выполнения своих требований - 5 минут. Все вожди «самостийников» сдались без сопротивления. Калабухов был повешен, остальные высланы в Константинополь. В качестве награды за свою энергию Покровский получил под свое командование Кавказскую армию, сменив на этом посту Врангеля (отстраненного за постоянные интриги против Деникина).
Усмирение Кубани успешно завершилось, однако симпатии местного казачества после этих событий начали склоняться на сторону красных. Данное обстоятельство, несомненно, сыграло свою роль в успешном и довольно быстром завоевании края большевиками в феврале-марте 1920 г.
Провал наступления на Москву и последующие неудачи привели к отставке командующего вооруженными силами Юга России А. И. Деникина (4 апреля 1920 г.). В белогвардейском генералитете начался очередной раунд взаимных интриг, причем одним из наиболее реальных претендентов на вакантное место «царя Антона» считался именно Покровский. Тем не менее «корона» командующего ВСЮР досталась его старому сопернику П. Н. Врангелю. В конкурентах «черный барон» не нуждался, и по-
сле того как Виктор Леонидович в очередной раз оказался записанным в резерв, ему ничего не оставалось, как эмигрировать из белогвардейского Крыма в Европу (май 1920 г.). Прошло менее полугода, и следом за Покровским в эмиграции оказались все его бывшие соратники и соперники по Белому движению, в том числе и сам Врангель.
Пожив в Париже и Берлине Виктор Леонидович перебрался в Болгарию. Здесь разместилась значительная часть врангелевской армии и, в том числе, земляки Покровского - кубанцы. Политическая ситуация внутри Болгарии в это время была неспокойной. У власти находилось левое правительство «земледельца» А. Стамболийского, весьма лояльно относившееся к большевистскому режиму. Осенью 1922 г. в Болгарии появилась миссия советского Красного Креста, практически целиком состоявшая из чекистов. Многие эмигранты стали с ней сотрудничать и даже организовали «Союз возвращения на Родину» («Со- внарод»).
В ответ Покровский создал нелегальную организацию и даже попытался отправить около 60 своих боевиков на берега Кубани для организации восстания.
Однако почти все они были арестованы в варненском порту болгарский полицией. Самому Покровскому удалось скрыться, и его люди в отместку развернули настоящий террор против советских агентов и предателей из «Совнарода». После того как был убит один из лидеров «возвращенцев» Александр Агеев, терпение местных властей лопнуло.
Виктор Леонидович укрывался в городке Кюстендиле и уже собирался бежать в Югославию. Вместе с ним находились его ординарец Кричевский, полковник Улагай и убийца Агеева Сергей Бочаров. В операции по их аресту кроме болгарских жандармов участовали и чекисты из Красного Креста - Иванов, Чайкин, Фирин, Озол.
7 ноября 1922 г., в очередную годовщину Октябрьской революции, дом Покровского подвергся настоящему штурму. После ожесточенного сопротивления Кричевский и Бо-
чаров были схвачены, Улагай высадил окно и бежал. Сам Покровский успел ранить сотрудника «Общественной безопасности» Кюмиджева и в отместку получил удар штыком в грудь. Рана оказалась смертельной, и 9 ноября Виктор Леонидович скончался в больнице города Кюстендиле.

Покровский Виктор Леонидович (1889-1922) - генерал-лейтенант. Окончил Павловское военное училище и Севастопольскую авиационную школу. Участник Первой мировой войны, военный летчик. Георгиевский кавалер. В 1915 году русский самолёт впервые взял в плен вражеский аэроплан с пилотами и пулемётом, имея из вооружения на борту только маузер. Два русских офицера – Виктор Покровский и Мстислав Плонский – служили вместе и летали на одном самолете. 15 июля 1915 года очередной боевой вылет на «Фармане» был окончен. Самолет приземлился, и пилоты уже готовились идти отдыхать, как вдруг на горизонте лётчики увидели аэроплан австро-венгров. «Летят бомбить штаб нашей армии», решил Покровский и скомандовал: «Быстрее в самолет, взлетаем!» Поднявшись, догнали вражеский самолет. Покровский жал его к лесу, а Плонский стрелял по нему из маузера. Неприятельский самолет был вооружен пулеметом и то и дело отвечал очередями пуль. Но мастерство летчиков было на высоте, русский самолёт умело уклонялся от опасности. После аварийной посадки австро-венгерского самолёта, пилоты спешили поджечь свою машину. Покровский умело посадил самолет и, оставив Плонского у машины, побежал к вражескому самолету и сбил одного австрийского лётчика с ног рукоятью пистолета. Второй, которым оказался офицер австрийского Генштаба, ошеломленный таким натиском, сам поднял руки. Вражеский самолет и двое пленных были доставлены в штаб русской армии. Там долго не могли поверить, что наши летчики были вооружены только табельным оружием (пистолетами), а австрийцы – пулемётом. За свой подвиг 26-летний поручик Покровский и 20-летний корнет Плонский были удостоены самой почетной наградой Российской Империи – ордена Святого Георгия IV степени, став первыми русскими лётчиками, взявшими в плен вражеский самолёт с пилотом. В 1917 г.- штабс-капитан и командир 12-го армейского авиационного отряда в Риге. После Октябрьского переворота сформировал на Кубани 2-й Добровольческий отряд. В Белом движении: по поручению Кубанской Рады сформировал 2-й добровольческий отряд (Кубанскую армию) численностью около 3000 бойцов, 01-03.1918.Свидетельствует барон Врангель:"Генерала Покровского, произведенного в этот чин постановлением Кубанского правительства, я знал по работе его в Петербурге в офицерской организации, возглавляемой графом Паленом. В то время он состоял на службе в авиационных войсках в чине штабс-капитана. Незаурядного ума, выдающейся энергии, огромной силы воли и большого честолюбия". Первый же немногочисленный отряд Покровского (около 300 солдат-казаков) в боях с красными частями нанес (21 - 23.01.1918) им жестокое поражение под Энемом, у станицы Георгие-Афинской. 03.02.1918 возвратился в Краснодар, который вскоре, 01.03.1918, вынужден был оставить под давлением значительно превосходящих сил красных. Назначен командующим Кубанской армией 01.03- 30.03.1918. После встречи с Добровольческой армией генерала Корнилова 27.03.1918 в районе станицы Рязанской (аул Шенджий) Кубанская армия вошла составной частью (3000 бойцов) в Добровольческую армию (2700 штыков и сабель, из которых 700 - раненых), и по обоюдному согласию общее командование этими силами было возложено на генерала Корнилова.

Командующий войсками Кубанского края, 04-06.1918; командир 1-й Кубанской бригады, 06- 08.1918. Командир 1-й Кубанской конной дивизии, 08.1918-01.1919. С 03.01.1919 командующий 1-м Кубанским корпусом, 01-07.1919. Командующий группой войск Кавказской армии под Царицыным, захватил Камышин, на Волге; 07-09.1919. 09.09.1919 заболел и сдал 1-й Кубанский корпус генералу Писареву. После выздоровления назначен начальником тыла Кавказской армии, 10-11.1919. С 13 (26). 11. 1919 командующий Кавказской армией, сменил генерала Врангеля; 26.11.1919-21.01.1920. Эмигрировал из Крыма 04.1920 в Болгарию, не получив командной должности в Русской армии генерала Врангеля. Убит 09.11.1922 агентами НКВД в Кюстендиле (Болгария) в своем кабинете редактора газеты.