Одним из лидеров партии октябристов являлся. Политическая программа октябристов

Начало 20 века ознаменовалось для Российской империи бурным социально-политическим движением в массах, среди интеллигенции, даже крупные магнаты были недовольны сложившейся политико-экономической ситуацией, что и выявилось в ходе революции 1905-1907 годов. Одним из важнейших ее завоеваний можно смело назвать А одним из его проявлений стала партия октябристов.

Предпосылки образования партии октябристов

Еще в период после либеральных реформ девятнадцатого столетия в России стали появляться движения и политические кружки либерального характера, все они носили очень разнообразный характер и не были системными. Активное развитие капиталистических отношений после 1861 года привело к мощной Все более значимым становится новый класс собственников-фабрикантов. В ходе и реформ к власти почти во всех европейских странах пришла буржуазия. Произошли существенные изменения в общее избирательное право, независимый суд, разные способы политических действий, чего нельзя сказать о России. Фактически буржуазия была лишена возможности каким-либо образом оказывать влияние на политические решения, что, конечно, абсолютно не устраивало российских промышленников.

Формирование октябристской партии

Среди российских либералов, как уже отмечалось выше, не было единства, и постепенно между ними начинается размежевание, которое обострилось и закончилось уже в результате революционных событий начала прошлого века. 17 октября 1905 года император подписывает манифест об изменении политических основ Российской империи. Так появилась партия октябристов. Она в основном состояла из крупных предпринимателей, торговцев, помещиков, сразу поддержала царский манифест и считала, что революция добилась поставленных целей. Партия октябристов перешла на сторону правительственного лагеря и больше не поддерживала революционные лозунги. Лидер партии октябристов А. И. Гучков происходил из семьи крестьян, в конце 19-го века занялся финансовой деятельностью и вскоре его успехи позволили ему занять пост купеческого банка Москвы. Его позиция в деле реформ российской политической действительности была весьма умеренной и сводилась к эволюционному изменению общественной системы.

Программа партии Союз 17 октября

Партия октябристов выдвинула собственную программу переустройства России. Основными ее положениями были:

• Сохранение единства и неделимости России в форме
• Равное избирательное право.
• Гарантии соблюдения гражданских прав.
• Создание государственного земельного фонда для помощи малоземельным хозяйствам.
• Независимый и справедливый суд.
• Развитие системы национального образования, транспортной системы.

Российская средняя буржуазия и партия октябристов между собой не ладили вовсе, об этом свидетельствует появление торгово-промышленной партии, которая в себе сосредоточила основную часть средних слоев российского общества. С годами неверная тактическая борьба с оппонентами, а в дальнейшем скатывание в своих взглядах к радикально настроенным монархистам не позволили ей занять сколь-нибудь важные позиции. Эта политическая партия (октябристы) исчезает с политической арены в 1917 году.

До начала первой буржуазной революции абсолютное большинство пред­ставителей торгово – промышленной буржуазии стояло на сугубо верно­подданнических позициях и уклонялось от политической деятельности. 1905 год стал в этом отношении переломным. Однако даже в то время российская буржуазия не отличалась особым радикализмом. Революция резко ускорила организационное оформление либеральных сил и их внутреннее размежевание.

Партия октябристов стояла на правом фланге либерально – монархического лагеря.

Создание партии октябристов совпало с периодом высшего подъема рево­люции. Ее предшественником был «Союз земцев – конституционалистов», возникший еще в 1903 г. Организационно «Союз 17 октября» оформился в но­ябре 1905 г. Была выработана программа, устав, созданы руководящие органы. Но основная масса октябристских организаций (260) возникла в период изби­рательной кампании в I Государственную думу, в январе – апреле 1906 г. .

Первый съезд «Союза 17 октября» прошел в феврале 1906 г. Были соз­даны московский и петербургский комитеты. Московский комитет возглавил действительный тайный советник и камер-юнкер императорского двора Д.Н. Шипов. Во главе петербургского комитета встал барон П.Л. Корф.

В конце октября 1906 г. председателем общего ЦК был избран Алек­сандр Иванович Гучков. По сути дела он вместе с Шиповым является основа­телем «Союза 17 октября», когда на ноябрьском земском съезде 1905 г. поры­вает с либералами – кадетами и их лидером П.Н. Милюковым.

А.И. Гучков – фигура яркая, страстная, порывистая, увлекающаяся. Чело­век, у которого слово и дело, идея и ее воплощение всегда шли рядом. Эти свойства личности Гучкова помогали ему жить и добиваться своих целей, но в то же время осложняли его отношения с политическими союзниками и друзьями.

Он был одним из немногих русских буржуазных деятелей, считавших своим долгом для спасения страны испробовать компромисс с исторической властью. Гучков в 1905-1917 гг. обладал сам по себе, пожалуй, не меньшим влиянием, чем вся партия октябристов. Его прадед был крепостным крестьянином, выкупившим на волю себя, свою семью, основавшим собственное ткацкое предприятие. Он был сыном московского купца – старооб­рядца, сам - крупный домовладелец и промышленник, директор мос­ковского учетного банка, член правления компании газеты «Новое время».

А.И. Гучков окончил историко-филологический факультет Москов­ского университета. Еще совсем молодым человеком совершил рискован­ное путешествие в Тибет, посетил Далай – Ламу. Служил в Забайкалье, в по­граничной страже, дрался на дуэли. Во время англо – бурской войны Гучков на юге Африки, где он сражается на стороне буров. В 1903 году Гучков был в Ма­кедонии, где вспыхнуло восстание против турок. Во время русско –японской войны он снаряжает санитарный поезд и отправляется на Дальний Восток в качестве уполномоченного Красного Креста, попадает в плен к японцам при Мукдене. После освобождения вернулся в Москву, когда страна приближалась к высшей точке революционного движения.

А.И. Гучков имел репутацию человека энергичного, не боящегося ответст­венности перед общественным мнением. Так, например, он взял под защиту такую непопулярную меру как введение военно – полевых судов. Это вызвало травлю в либеральной прессе, а Шипов после этого заявил об уходе из октябристской партии. Кстати, из-за этой поддержки Гучков не был избран в I Государственную думу.

Гучков внес свой вклад в усмирение России после первой революции. Но он же содействовал и тому, что в стране постепенно установилась полити­ческая стабильность, способствовавшая промышленному и экономическому подъему. Соблюдались скромные права человека, вошедшие в русскую дейст­вительность после первой революции.

Это был принципиальный человек. Его связывала личная дружба с П.А. Столыпиным. Будучи председателем Государственной думы с 1910 года, Гуч­ков обеспечивал правительству Столыпина устойчивое большинство в Госу­дарственной думе. Но в 1911 г. Столыпин прибег к искусственному перерыву в работе законодательных учреждений, чтобы в порядке чрезвычайного прави­тельственного законодательства провести проваленный в Государственном Совете закон о земстве в западных губерниях. Тогда Гучков отказался в знак протеста от поста председателя Думы, отошел на время от политической дея­тельности и уехал на Дальний Восток. Однако он счел необходимым присутст­вовать на похоронах Столыпина, а в первую годовщину его убийства приехал в Киев, чтобы почтить его память.

Гучков первым разоблачил скандальную роль Григория Распутина при царском дворе, и сказал об этом с трибуны Государственной думы. Эти заслу­жил ненависть императорской четы. По указке правительства Гучков путем ряда махинаций не был допущен в IV Государственную думу.

Летний кризис 1915 г. вновь вывел Гучкова на авансцену политической борьбы. В июле этого года он становится председателем Центрального военно-промышленного комитета, затем избирается, вопреки давлению царской се­мьи, членом Государственного Совета. Осенью 1916 г. Гучков становится цен­тральной фигурой группы, планировавшей военный переворот. Но переворот запоздал.

Революция 23 февраля – 1 марта 1917 г. свергает царский строй. Именно Гучков вместе с Шульгиным вызывается поехать в Псков к царю, чтобы вырвать у Николая II акт отречения от престола.

В пер­вом составе Временного правительства Гучков получает пост военного и мор­ского министра. После апрельской демонстрации он предлагает вооруженным путем бороться с Петроградским Советом, но большинство министров отказы­вается от этого. Гучков выходит в отставку. И далее он уже на стороне про­тивников развивающейся революции, поддерживает выступление Корнилова, затем борется с советской властью, эмигрирует. В эмиграции Гучков продол­жал активно заниматься политической деятельностью. В 1935 г. у него обна­ружили рак кишечника, он перенес тяжелую операцию, верил в выздоровле­ние, но в 1936 г. умер.

Итак, 10 октября 1906 г. «Союз 17 октября» был официально зарегистриро­ван властями, т.е. признан легально действующей организацией.

Согласно Уставу, в него могли вступать как отдельные лица, так и целые партии и организации, признававшие необходимым преобразование политиче­ского строя России на основании Манифеста 17 октября 1917 г. Членство в «Союзе 17 октября», в отличие от большинства других партий, находившихся «справа» и «слева» от него, не было сопряжено с гонениями властей.

А.И. Гучков говорил: «Ядро октябристов, положивших в ноябре 1905 года начало Союзу 17-го октября, образовалось из того меньшинства общеземских съездов, которое примыкало к общим требованиям широких либеральных реформ во всех областях нашей жизни и перехода от переживших себя форм неограниченного самодержавия к конституционному строю, но в то же время боролось против увлечений безудержного радикализма и против социалистических экспериментов, которые грозили стране тяжелыми политическими и социальными потрясениями». .

Вступавшие в «Союз» партии сохраняли автономность, т.е. имели собст­венную программу, центральные органы, прессу, местные организации. Это придавало «Союзу 17 октября» некоторую политическую аморфность. Ряд примыкавших к нему организаций фактически смыкались с правыми черносо­тенцами, с силами, объединявшимися против революции. С другой стороны, левое крыло «Союза» было близко к кадетам. .

В 1905-1907 гг. было создано 220 отделов «Союза». В период подготовки и проведения выборов в I Госу­дарственную думу октябристские организации функционировали в 63 губер­ниях страны, большинство – в Европейской части России.

Численность членов «Союза 17 октября» была примерно 75-77 тыс. чело­век. . Социальную основу партии октябристов составляли крупная торгово – промышленная и финансовая буржуазия, обуржуазившиеся помещики, бур­жуазная интеллигенция. Довольно много было высокооплачиваемых торгово – промышленных служащих, чиновников самых разных рангов, отставных воен­ных. Входили в партию и средние городские слои, интеллигенция. В Петер­бурге, Екатеринославе и Сормове были сформированы даже «рабочие партии 17 октября». Некоторые владельцы предприятий занимались вербовкой в пар­тию собственных рабочих. Есть сведения о создании октябристских крестьян­ских организаций в Воронежской, Таврической, Московской, Тульской, Кост­ромской, Ярославской и Томской губерниях и Донской области. .

Однако свыше 93 % всего руководящего состава партии были промышлен­ники, банкиры, торговцы, домовладельцы, помещики, высокоопла­чиваемая интеллигенция. Массовой опоры среди трудящихся у октябристов не было.

Программа октябристов во многом совпадала с правительственным кур­сом Столыпина и выражала интересы тех, кто был заинтересован в проведении умеренных реформ в рамках программы, намеченной в «Манифесте 17 ок­тября». Программа носила ярко выраженный консервативно – либеральный характер. Гучков говорил, что радикальным или социалистическим элементам легко в борьбе с существующим строем, потому что они штурмуют его цели­ком. А октябристам приходится бороться за монархию и против монарха, за армию и против ее военачальников, за церковь и против иерархов. .

Идеалом октябристов был союз самодержавия и буржуазии. Они отстаи­вали принцип наследственной конституционной монархии. Программа «Союза» объясняла необходимость сохранения монархии: «Прежний неогра­ниченный самодержец становится конституционным монархом, но в новых условиях государственного строя получает новую мощь и новую высокую за­дачу быть верховным вождем свободного народа. Возвышаясь над бесчислен­ными частными и местными интересами, над односторонними целями различ­ных классов, сословий, национальностей, партий, монархия именно при на­стоящих условиях призвана осуществить свое предназначение – явиться уми­ротворяющим началом в той резкой борьбе, борьбе политической, националь­ной и социальной, для которой открывается ныне широкий простор провоз­глашением политической и гражданской свободы. Только путем единения мо­нарха с народом может быть создана та сильная, уверенная в себе правитель­ственная власть, которая сумеет вернуть нам мир!». .

Но как тогда объяснить действия Гучкова, направленные на отречение Ни­колая II от престола? Дело в том, что Гучков отдавал себе отчет, что умиро­творение революционной стихии, возможно, было лишь при условии, что тот, кто являлся главным ответственным лицом, т.е. государь, должен был уйти. Но в то же время вопрос о режиме не стоял. Он должен был остаться монархиче­ским. Николай II должен был принести жертву на благо Отечества. Он должен был отказаться от престола в пользу своего сына. И личность маленького на­следника должна была бы обезоружить всех. В России отвращение и отчуж­дение создалось не по отношению к монархии и режиму, а к тем лицам, кото­рые были воплощением этого режима в тот период. Если бы государем стал Алексей (пусть и с регентом), то это могло бы спасти положение. Он был бы не только символом, но живой силой, для борьбы за которую можно было найти очень много людей, которые умерли бы за царя, даже маленького. Впо­следствии Гучков говорил: «Я был настолько убежден в этом средстве спасе­ния России, династии, что готов был спокойно судьбу поставить на карту и, если я говорил, что был монархистом и остался монархистом и умру монархи­стом, то должен сказать, что никогда за все время моей политической деятель­ности у меня не было сознания, что я совершаю столь необходимый для мо­нархии шаг, как в тот момент, когда я хотел оздоровить монархию».

Признавая единственно возможной формой правления в России самодер­жавие, октябристы считали возможным и желательным создание законосове­щательной Думы при царе, но не более того.

Однако сам Гучков весьма скептически относился к возможности созда­ния в России общественного или парламентского кабинета. Он весьма осто­рожно относился к проведению на верхи элементов общественности, а тем бо­лее создавать чисто общественный кабинет, поскольку все эти люди, особенно связанные с партиями, были связаны обещаниями, личными связями и т.д.

Гучкову казалось, что чувство презрения и гадливости, чувство злобы, ко­торое все больше нарастало по адресу верховной власти, все это было бы начисто смыто, разрушено тем, что в качестве носителя верховной власти поя­вится мальчик, по отношению к которому нельзя сказать дурного.

Среди вопросов, которые, по мнению октябристов, Государственная дума должна себе наметить для разработки и постепенного разрешения, опре­делялись: крестьянский вопрос, рабочий вопрос, развитие и укрепление начал местного самоуправления, заботы о народном образовании, реформы судебные и административные, экономические и финансовые меры.

Прежде всего, в своей программе октябристы высказывались за сохране­ние единства и нераздельности Российского государства. Они были противни­ками национальной автономии, за исключением Финляндии. Ей они предос­тавляли право на известное автономное государственное устройство при усло­вии сохранения государственной связи с империей. При этом октябристы при­знавали за отдельными национальностями самого широкого права на удовле­творение и защиту своих культурных нужд, в пределах, допустимых идеей го­сударственности и интересами других национальностей. .

Вот какое отношение к еврейскому вопросу высказал Гучков Николаю II: «Я не охотник до евреев, лучше, если бы их у нас не было, но они у нас даны историей … Надо создать нормальные условия, как бы к ним ни отно­ситься, но надо сказать, что все мероприятия с еврейским засильем никуда не годятся. Есть цензовые ограничения в школах – это, казалось бы, должно было нас оградить от еврейского засилья в духовной области, а на самом деле по­смотрите: в области печати – евреи там всесильны; художественная, театраль­ная критика – в руках евреев. Это все ничего не дает, между тем озлобления без конца. Надо снять черту оседлости … Только в одном отношении я согла­сен сохранить ограничения в отношении к еврейству – не допускать евреев в состав офицерства (но они и не хотят) и ограничить их право в приобретении земель вне городов (их не тянет и на роль помещиков) …».

Гучков считал, что этим путем можно было избежать противодействия в тех кругах, которые были антисемитски настроены; сохранив эти ограничения, можно было бы еврейские реформы провести без потрясений.

Программа октябристов определяла общепринятый круг гражданских прав: свобода вероисповедания, свобода слова, собраний, союзов, передвиже­ния, выбора места жительства и рода занятий, свобода труда, промышленно­сти, торговли, распоряжения ею, неприкосновенность личности, жилища, пе­реписки, собственности граждан. Судебная ответственность должностных лиц, каково бы ни было их положение. .

В аграрном вопросе сохранялось помещичье землевладение. Программа предусматривала право крестьянина на увеличение землевладения и возмож­ность капиталистического развития в деревне, но при сохранении интересов крупных землевладельцев – помещиков, перестраивающих свое хозяйство на капиталистический лад. .

Относительно рабочих, помимо требований страхования, обеспечения ра­бочих и их семей в случае болезни, инвалидности и смерти, ограничения ра­бочего времени для женщин и детей и в особо вредных для здоровья производ­ствах, признавалась свобода профессиональных союзов, свобода стачек. Но при этом необходимость законодательным путем регулировать условия этой экономической борьбы. Речь шла о производствах, предприятиях, учрежде­ниях, «от коих зависит жизнь и здоровье населения, важные общественные и государственные интересы, безопасность государства, интересы обороны». .

Октябристы считали, что на первый план в деятельности Думы должно быть поставлено народное просвещение. Программа высказывалась за всеоб­щее начальное обучение, увеличение числа средних и высших учебных заве­дений, о необходимости самых широких ассигнований на просвещение. Кроме того, упрощение и приближение программ обучения к потребностям жизни. Октябристы считали, что нужна широкая свобода частной и обществен­ной инициативы в деле открытия и содержания учебных заведений.

Лучшей школой политической свободы для народа октябристы считали участие в обновленном самоуправлении.

Судебные и административные реформы предполагали бессословный, не­зависимый суд, расширение компетенции суда присяжных, строгую уголов­ную и гражданскую ответственность за нарушение властями законов и прав частных лиц.

Экономические и финансовые меры предполагали рациональную и спра­ведливую налоговую систему.

Октябристы участвовали в выборах во все четыре Государственные думы, но ни в одной из них не имели большинства. Только в III Думе самой сильной партией оказывается партия октябристов (немного больше трети мест), но это все-таки не большинство мест. Поэтому в Государственных ду­мах октябристы блокировались попеременно с кадетами и монархистами.

В III Думе А.И. Гучков был председателем комиссии государственной обороны, ак­тивно выступал за реорганизацию армии, за улучшение материального по­ложения офицеров. Главной задачей деятельности в Думе Гучков считал возрождение военной мощи России. Выступив в Думе против засилья и некомпетентного хо­зяйничанья великих князей в морском и в военном ведомстве, и невозможно­сти из-за этого проводить там новые идеи, Гучков вызвал негодование Нико­лая II. Однако тем самым способствовал реорганизации управления военного ведомства.

Еще в 1913 г. Гучков уловил первые признаки новой революции и пред­рек близкую гибель царского строя. Он призвал представителей умеренных политических кругов российского общества перейти в оппозицию правитель­ству и царской семье, чтобы к моменту неизбежного падения Николая II не выпустить из рук контроль формирования новой власти. «Историческая драма, которую мы переживаем, - говорил А.И. Гучков, - заключается в том, что мы вынуждены отстаивать монархию против монарха, церковь против церковной иерархии, армию против ее вождей, авторитет правительственной власти – против носителей этой власти». .

Как мы уже говорили, после Февральской революции октябристы (Гуч­ков) вошли во Временное правительство. Стремясь овладеть инициативой, А.И. Гучков подписал приказ, согласно которому отменялось понятие «нижний чин» с заменой на «солдат». При обращении к солдатам требовалось говорить «Вы», отменялось титулование офицеров, вводилась формула обращения «господин» (полковник, генерал и т.д.). Военным разрешалось участие в союзах и обществах, образованных с политической целью. В марте 1917 г. по инициативе Гучкова или с его согласия были отменены ограничения сословного и вероисповедального характера при приеме в военно-учебные заведения. В технических артиллерийских заведениях был введен 8-часовой рабочий день с учреждением заводских комитетов, избираемых из рабочих на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Отменены звания генерал-адъютантов и флигель-адъютантов и др. Гучков проводил работу по омоложению высшего командного состава. Многие генералы обсуждали тогда вопрос о вступлении в партию социалистов-революционеров. «Такая готовность капитулировать перед Советом даже со стороны высших военных, делавших карьеру при царе, - писал позднее Гучков, - парализовала всякую возможность борьбы за укрепление власти Временного правительства». .

В конце апреля 1917 г. Гучков официально заявил о своем желании уйти в отставку. На резкие реплики своих коллег он ответил, что представители власти ведут корабль, будучи связанными по рукам и ногам. При таких условиях корабль неизбежно пойдет ко дну. «На началах непрекращающегося митинга управлять государством нельзя … А мы ведь не только свергли носителей власти, мы свергли и упразднили самую идею власти, разрушили те необходимые устои, на которых строится всякая власть». .

После Октябрьской революции октябристы активно участвовали в Гражданской войне, входили в белогвардейские правительства и вынуждены были эмигри­ровать.

Владимир Путин и Дмитрий Медведев
возложили цветы к памятнику
Петру Столыпину. 27.12.2012 года.
по материалам сайта "Правительство России "

На сооружение памятника П.А. Столыпину в Москве собрано пожертвований 1095 на сумму 27 586 639.14 руб.

Союз 17 Октября. / К.А. Соловьев

«Союз 17 Октября» - партия, представлявшая правое крыло русского либерализма начала XX в. Первые шаги к ее организации были предприняты в конце октября 1905. Ядром партии стало меньшинство участников земского съезда в Москве в ноябре 1905, отказавшееся подписать его общеполитическую резолюцию. 9 ноября 1905 в газете «Слово» был издан первый вариант программы партии. 8-12 февраля 1906 состоялся первый съезд «С. 17 О.» в Москве. К осени 1906 в состав «С. 17 О.» вошли Торгово-промышленная партия, Партия правового порядка, Конституционно-монархический правовой союз, Партия Манифеста 17 Октября в Иваново-Вознесенске, Партия «За царя и порядок» в Калуге и др. «С. 17 О.» задумывался как объединение всех центристских сил. Вливавшиеся в его состав объединения не распускались, а продолжали свое существование уже в рамках «С. 17 О.». Членство в «С. 17 О.» не накладывало никаких особых обязанностей, в т. ч. и уплату партийных взносов. В 1906 у партии было 260 местных отделений. Общая численность «С. 17 О.» достигала 75-77 тыс. чел. Особым влиянием октябристы пользовались в земских губерниях. Социальная основа партии: крупное землевладение и предпринимательские круги. Значительную роль в столицах играли немецкие группы «С. 17 О.». В 1906-1907 53,22 % членов партии - потомственные дворяне, 21,99 % - купцы и потомственные почетные граждане. По роду занятий 48,96 % октябристов – чиновники, более 31 % - представители предпринимательских кругов. Уже после июля 1906 организационная структура партии начала распадаться: около четверти местных отделений «С.17 О.» прекратили свое существование, заметно сократилась численность объединения. В «С. 17 О.» параллельно существовало два ЦК – московский и петербургский. В их состав вошли А.И. Гучков, Н.И. Гучков, П.А. Гейден, В.И. Герье, П.Л. Корф, М.В. Красовский, Ю.Н. Милютин, В.М. Петрово-Соловово, М.А. Стахович, Н.А. Хомяков, Д.Н. Шипов и др. На II съезде партии в мае 1907 было принято решение о создании единого ЦК с местопребыванием в Москве. В 1906 количество печатных органов партии достигало 50. Издавались газеты на русском, немецком, латышских языках, в т. ч. «Голос Москвы», «Известия Московского клуба С. 17 О.» и т. д.

Идеологические основания программы «С. 17 О.» «коренились» в земском движении середины 1890-х – 1905. Как утверждал А.И. Гучков на III съезде партии 4 октября 1909, ««С.17 О.» исторически вышел из рядов либеральной земской оппозиции, которая в борьбе с административным гнетом и реакционными элементами отстаивала права самоуправления и скромные культурные начинания. Эти же силы принимали участие в манифестациях, которые привели в 1905 к разрешению политического кризиса, может быть, именно их присутствие и придало внушительность этим манифестациям, обеспечив им успех» (Партия «С. 17 О.». М., 2000. Т. 2. С. 85). Значительную роль в возникновении организационных и идеологических предпосылок к формированию партии сыграл кружок «Беседа» (1899-1905). В ходе его деятельности установились прочные связи между различными кругами земской либеральной оппозиции; также был найден идеологический компромисс между умеренными земскими конституционалистами (П.А. Гейденом, В.М. Петрово-Соловово и др.) и сторонниками неославянофильской концепции власти (М.А. Стаховичем, Д.Н. Шиповым и др.). И те, и другие соглашались с необходимостью институционального преобразования политической системы России, настаивая на учреждении всенародного представительства. Однако вопрос о природе власти нового учреждения ими намеренно не обсуждался, чтобы избежать возможных разногласий.

Значимым импульсом для организационного сплочения новой силы стал Манифест 17 Октября 1905, который благодаря своей неоднозначности способствовал консолидации различных общественных кругов, готовых к конструктивному диалогу с властью. В «С.17 О.» превалировала интерпретация Манифеста 17 Октября как конституционной хартии, давшей начало новому государственному строю России. Вместе с тем, эта точка зрения не была единственной. «Левое крыло нашего союза предпочитает называть новое государственное устройство России умеренной конституцией. Правое крыло видит в нем видоизмененное самодержавие в его дальнейшей эволюции. Одно несомненно для тех и других и для всякого: не ложны слова манифеста 20 февраля (1905. – Ред.), что «произошло великое преобразование в государственном строе нашего отечества»», - говорил Д.А.Олсуфьев 21 марта 1906 г. на собрании «С. 17 О.» (ОПИ ГИМ Ф.164 Оп.1 Д.54 Л.32 об.). При всех различиях во взглядах октябристы соглашались с тем, что перед Россией стояла двуединая задача системной модернизации страны при сохранении своеобразия свойственных ей ценностных ориентиров.

Программа «С. 17 О.» предполагала распространение широких гражданских и политических свобод на граждан России. «В политически свободном государстве должна господствовать и гражданская свобода, создающая единственно надежную основу для всестороннего развития как духовных сил народа, так и естественной производительности страны. Манифест 17-го Октября на первое место ставить дарование незыблемых основ гражданской свободы. Развитие и укрепление этих начал в законодательстве и правах составляет одну из главнейших задач союза» (Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 61). К числу гражданских прав человека, которые должны были быть гарантированы законом, относились свобода вероисповеданий, свобода слова, свобода собраний и союзов, передвижения, выбора места жительства и рода занятий. Также должна была быть обеспечена неприкосновенность личности, жилища, переписки, собственности граждан. Причем эти нормы обладали бы реальной силой лишь в случае модернизации самой власти, так как отстаивать свои права можно лишь в случае наличия независимой судебной системы и представительной формы правления. «Упорядочение форм общежития и упрочение гражданской свободы возможны лишь тогда, когда население страны находит опору и защиту всех своих прав в судe и когда деятельность административных властей поставлена в границы, ясно очерченные в законe» (Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 64). Для того, чтобы суд стал эффективным механизмом отстаивания гражданских прав и свобод, он должен быть в полной мере независимым, гласным и бессословным. Октябристы настаивали на необходимости искоренить все рудименты прежней канцелярской модели судопроизводства.

В новых условиях особое значение приобретали и земства, которые также подлежали коренному преобразованию. Октябристы предлагали расширить сферу компетенции органов местного самоуправления, демократизировать их, ввести мелкую земскую единицу – волостное земство. Предполагаемое «С. 17 О.» вовлечение широких народных масс в активную политическую и общественную жизнь было невозможным без повсеместного распространения образования. Поэтому октябристы полагали, что едва ли не первая задача, стоявшая перед Думой, - принятие закона о всеобщем начальном образовании.

При этом октябристы выступали сторонниками сильной центральной государственной власти и были принципиальными противниками федерализации России. «Жизненным условием для укрепления внешней мощи России и для ее внутреннего процветания является ограждение единства ее политического тела, сохранение за ее государственным строем исторически сложившегося унитарного характера» (Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 59-60). Они предлагали предоставить особый статус автономии лишь Финляндии. Однако подобная установка не препятствовала развитию широкого местного самоуправления и созданию благоприятных условий существования разнообразных национальных культур и конфессий.

Сохранение исторически сложившихся политических традиций предполагало и отстаивание принципа монархического суверенитета, когда источником всей власти в стране был император, который даровал народу конституцию и могущество которого являлось залогом ее исполнения. По мнению октябристов, монархическое начало обеспечивало преемственность власти, способствовало национальному единству страны. Оно также выполняло важную социальную функцию, будучи силой несословной и надклассовой. Характерна славянофильская риторика, присущая в этом случае программе октябристов, когда единение царя и народа противопоставляется бюрократической системе управления последних столетий: «Прежний неограниченный Самодержец, всемогущ по идее, но связанный в действительности всеми путами приказного строя, слабый вследствие отчужденности от него народа, становится конституционным монархом, который, хотя и находит пределы своей воли в правах народного представительства, но в самом единении с народом, в союзе с землей, в новых условиях государственного строя получает новую мощь и новую высокую задачу быть верховным вождем свободного народа» (Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 60-61) .

Вместе с тем, перед Россией стояла необходимость проведения широких социальных реформ. В первую очередь это относилось к крестьянскому вопросу. Согласно программе «С. 17 О.», решение этого вопроса заключалось в повышение производительности труда русского крестьянина. По мнению октябристов, это было невозможно без обеспечения его правового равноправия со всеми прочими сословиями Российской империи. Помимо этого, государство должно было создавать наиболее благоприятные социально-экономические условия для роста производительности сельского хозяйства: оно должно было дать возможность крестьянину свободно выходить из общины, способствовать развитию мелкого кредита, содействовать расселению и переселению сельского населения, законодательным образом отрегулировать существование мелкой земельной аренды, инициировать разверстание чересполосных земель, передать часть государственных земель в пользу крестьян. Октябристы не исключали возможности отчуждения частновладельческих земель в случае крайней необходимости. 7 мая 1907 на II съезде партии была принята «земельная программа» «С. 17. О.», которая предполагала создание эффективного крестьянского хозяйства и, в целом, соответствовало положениям аграрной реформы П.А. Столыпина.

Решение рабочего вопроса «С. 17 О.» видел в реформировании законодательства с целью ограничения часов работы женщин и детей, введения страхования на случай болезни, инвалидности и смерти рабочего. Также октябристы выступали за свободу деятельности профессиональных союзов и организации стачек как формы борьбы за экономические интересы. Однако эта сфера активности рабочих должна была быть нормативным образом отрегулирована, чтобы она не наносила ущерб государству.

Широкое социальное реформирование требовало значительных средств. С учетом этого факта «С. 17 О.» предлагал реформировать налоговую систему с целью справедливого перераспределения бремени государственных расходов. Для этого следовало ввести прогрессивную шкалу подоходного обложения.

«С. 17 О.» придерживался исключительно парламентской тактики политической борьбы. При этом избирательный закон 11 декабря 1905 не позволил партии добиться ощутимого успеха на выборах в I и II Думу. В ходе избирательной кампании в I Думу октябристы выступали в союзе с Партией правового порядка, Прогрессивно-экономической партией, Всероссийским союзом торговли и промышленности. С. занимал строго центристскую позицию. Как заявлял М.А.. Стахович на первом учредительном съезде партии: ««С. 17 О.» открыто и резко отграничил себя с обоих флангов. Мы одинаково не сочувствуем и революции и реакции: нам одинаково кажутся незаконными, как насильственные революционные действия, так и ломка со стороны правительства основных начал Манифеста 17 Октября» (Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007. С. 421). В итоге октябристам удалось провести 16 депутатов (в т. ч. П.А. Гейден, М.А. Стахович и др.), которые оказались на крайне правом фланге народного представительства. В связи с неудачной избирательной кампанией уже в июне 1906 в «С. 17 О.» обсуждался вопрос о реорганизации партии и создании нового объединения на базе формировавшейся Партии мирного обновления. «С. 17 О.» выступил резко против подписания Выборгского воззвания. Политический же курс правительство П.А. Столыпина был партией, в целом, поддержан. Лидеры «С. 17 О.» в большинстве своем сочувственно отнеслись и к учреждению военно-полевых судов 19 августа 1906, что привело к выходу из партии лидеров «мирнообновленцев» - П.А. Гейдена, М.А. Стаховича, Д.Н. Шипова. Во II Думе фракция октябристов составила 28 депутатов (к концу сессии – 35), которые блокировались с Группой правых и умеренных. Октябристы выступали против политической амнистии, доказывали неприемлемость отчуждения частновладельческих земель как единственно возможного решения аграрного вопроса, однозначно осуждали террористические акты. Неготовность думского большинства к диалогу с правительством вынуждала «С. 17 О.» требовать роспуска законодательного собрания.

Избирательный закон 3 июня 1907 позволил октябристам заметно увеличить свое представительство в Думе до 154 депутатов. «С. 17 О.» занял ведущее положение в нижней палате, имея возможность заключать соглашения как с правыми, так и с кадетами, что зачастую предрешало результат голосования. Октябристы были сторонниками тесного взаимодействия с правительством П.А. Столыпина, способствуя корректировке всех его важнейших реформ: в области аграрного, финансового законодательства, в сфере народного просвещения. В частности, многие октябристы настаивали на ограничении применения исключительного положения. Фракция доказывала необходимость изменений Правил 8 марта 1906 г. Также «Союз 17 октября» выступал против необоснованного повышения налогообложения, а также его неравномерного географического распределения. По словам А.И. Гучкова, сказанным на III съезде октябристов 4 октября 1909 г., «не осталось ни одного темного уголка правительственной деятельности, который не был бы беспощадно и ярко освещен представителями нашей партии. И мы боролись не только с правительством: рядом с правительством и над ним мы указали наличность вредных темных сил, очень влиятельных и безответственных» (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 85).

Период наибольшего влияния октябристов на политическую жизнь страны совпал с разрушением организационной структуры «С. 17 О.». К 1909 осталось около 90 местных организаций, некоторые из которых фактически уже не функционировали. Это вынуждало октябристов сконцентрироваться на думской деятельности. Однако дезинтеграционные тенденции имели место и в самой фракции. Так, весной 1909 ее покинуло около 20 правых октябристов (т. н. «гололобовский инцидент»). Наличие центробежных сил в партии А.И. Гучков впоследствии объяснял тем, что «в нашем внутреннем партийном режиме мы неисправимые республиканцы, даже с некотором наклоном к анархизму. Мы бережно относимся к убеждениям людей, к вопросам о совести, к независимости их личности. Это есть известная психологическая черта, свойственная тем общественным течениям, из которых мы вышли. Поэтому нам с таким трудом дается установить в наших рядах навыки той железной дисциплины, без которой невозможна никакая серьезная политическая работа…» (Партия «С. 17 О.». М., 2000. Т. 2. С. 445).

В 1909 стало меняться отношение «С. 17 О.» к правительству в связи с вопросами военной и конфессиональной политики государства. В июне 1909 в личной беседе с кадетом М.В. Челноковым А.И. Гучков признавался, что «Дума идет быстро навстречу конфликту с правительством, что песня Столыпина спета и пора думать о более справедливых отношениях к оппозиции и объединению всех конституционных элементов» (ГАРФ. Ф. 810. Оп. 1. Д. 648. Л. 14). П.А. Столыпин остро реагировал на изменения позиции октябристов. В беседе с депутатом А.А. Уваровым 17 октября 1909 он утверждал: «Со стороны центра такое полевение не могу иначе назвать как политиканством и притом невысокого качества, недостойным серьезных государственных людей. Следовательно, я могу относиться к полевению не иначе как к весьма отрицательному и нежелательному явлению. То обстоятельство, что из-за новой линии центра кабинет явно разошелся с сим последним, оставшись благодаря этому без поддержки большинства, мало огорчает его. Если даже допустить, что его сейчас нет, то из этого следует лишь одно: оно должно быть и, вероятно, будет. Наконец, правительство не может огорчаться полевением октябристов и потому еще, что оно-то, правительство, - не октябристы. Если оно и опиралось на октябристское большинство в Государственной думе, то не потому что правительство исповедовало октябристскую программу, а потому что взгляды его и октябристов по тому или другому вопросу случайно совпадали» (П.А. Столыпин: Грани таланта политика. М., 2006. С. 483).

Принятие в марте 1911 закона о земствах в Западных губерниях в порядке чрезвычайно-указного права способствовало росту оппозиционных настроений среди октябристов и поставило под вопрос саму возможность делового сотрудничества фракции с правительством. 20 марта 1911 на встрече с избирателями С.И. Шидловский так комментировал реакцию «С. 17 О.» на действия кабинета министров: «Нас хотели вызвать на совершение беззакония, но мы на это не пошли. Разве мы могли в нашей конституционной борьбе с Государственным советом прибегать к тем средствам, которыми, к сожалению, воспользовалось правительство и провело благодаря им закон о западном земстве? Разве народные представители, так недавно призванные к законодательной деятельности, могли попрать закон? Нет, господа, на это октябристы никогда не пойдут. Мы иначе смотрим на дело. Если мы видим, как попирают на наших глазах закон, то наша святая обязанность, наш долг перед народом вступить в борьбу с этим лицом» (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 325-326).

Убийство П.А. Столыпина в сентябре 1911 поставило октябристов перед необходимостью обобщить свой политический опыт последних пяти лет. По словам А.И. Гучкова, в значительной мере благодаря Столыпину наладился конструктивный диалог между правительством и общественными силами, что было уникальным явлением в истории России: «Получилась картина, редкая в нашей русской жизни, небывалая со времен начала 60-х годов: две силы, вечно, казалось, непримиримо между собой враждовавшие – власть и общество – сблизились и пошли одной дорогой; общество поверило власти; власть остро почувствовала нужду в поддержку общества. В этом акте примирения выдающуюся роль сыграл П.А. Столыпин, представлявший совершенно исключительное сочетание тех качеств, какие требовались современным моментом. Благодаря именно его обаятельной личности, высоким свойствам его ума и характера, накапливалась вокруг власти атмосфера общественного доброжелательства и доверия на место прежней ненависти и подозрительности» (Партия «Союз 17 октября»: Протоколы III съезда, конференций и заседаний ЦК 1907-1915 гг.: В 2 т. М., 2000. Т. 2. С. 428). Однако общественное успокоение привело к упрочению положения сил реакции, которые добивались свертывания курса преобразований. По мнению Гучкова, П.А. Столыпин не смог одержать над ними победу, а после его гибели они окончательно восторжествовали, результатом чего стало фактическое упразднение объединенного правительства, замещенного традиционным для России «личным режимом».

Выборы в IV Думу, в ходе которых администрация препятствовала избранию представителей левого крыла и центра «С. 17 О.», заметно изменили расстановку сил в нижней палате. Численность октябристов снизилась до 98 депутатов. В состав IV Думы не прошли видные представители «С. 17 О.»: А.И. Гучков, П.В. Каменский, М.Я. Капустин, А.В. Еропкин и др. Новые условия побуждали партию к изменению тактической линии. На ноябрьской конференции 1913 конференция значительным большинством была принята резолюцию резко оппозиционного характера, в которой правительство обвинялось в систематичном нарушении принципов конституционализма и прав человека, провозглашенных еще Манифестом 17 Октября 1905. Разногласия в связи с этим решением стали причиной раскола фракции. Левое крыло настаивало на необходимости считать решения партийной конференции обязательными для фракции, правые октябристы отказывались им подчиняться, центр же призывал к компромиссу. В итоге фракция распалась на группу «С. 17 О.» (левые октябристы), группу независимых (правые октябристы), фракцию земцев-октябристов (центр). Для партии, ориентировавшейся на парламентские средства политической борьбы, отсутствие возможности влиять на своих депутатов ставило под вопрос ее существование. С этого момента количество заседаний ЦК заметно сокращается. Весной 1914 ЦК обсуждал возможность создания левого центра в нижней палате в союзе с кадетами и прогрессистами. 1 июля 1915 прекратилось издание ведущего органа «С. 17 О.» «Голоса Москвы». Вскоре после этого перестал созываться и ЦК партии.

Лит .: Черменский Е.Д. Буржуазия и царизм в первой российской революции. М., 1970; Дякин В.С. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. Л., 1978; Шелохаев В.В. Партия октябристов в период первой российской революции. М., 1987; Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993; Вишневски Э. Либеральная оппозиция в России накануне Первой мировой войны. М., 1993; Павлов Д.Б. «Союз 17 октября» в 1905-1907 годах: численность и социальный состав. // Отечественная история. М., 1993. № 6; Харусь О.А. Кадетские и октябристские организации в Сибири: опыт реконструкции социокультурного облика // Исторический ежегодник. Омск, 1997; Соловьев К.А. Формирование либеральных и консервативных политических партий и Первая российская революция // Революция 1905 – 1907 годов: Взгляд через столетие. М., 2005; Brainerd M.D. The octobrists and the gentry, 1905-1907: leaders an followers? // The politics of rural Russia, 1905-1914. Bloomington – L., 1979; Emmons T. The formation of political parties and the first national elections in Russia. Cambridge – L., 1983.

Архив : ГАРФ. Ф. 115 («Союз 17 Октября»); Ф. 555 (А.И. Гучков); РГИА. Ф. 869 (Милютины).

К.А.Соловьев .

8 (21) февраля 1906 г. в Москве открылся I Всероссийский съезд партии «Союз 17 октября». На съезде, проходившем до 12 (25) февраля, завершилось окончательное оформление структуры и организации партии октябристов.

Партия «Союз 17 октября» возникла в 1905 г. после издания Манифеста 17 (30) октября «Об усовершенствовании государственного порядка» , даровавшего гражданам России политические права и свободы. В числе основателей и членов «Союза17 октября» находились видные земские деятели (граф П. А. Гейден, М. А. Стахович, князь Н. С. Волконский), столичные профессора, адвокаты, деятели науки и культуры (Л. Н. Бенуа , В. И. Герье, Ф. Н. Плевако, В. И. Сергеевич), издатели и журналисты (Н. Н. Перцов, А. А. Столыпин, Б. А. Суворин), представители торгово-промышленного мира и банковских кругов (Н. С. Авдаков, Э. Л. Нобель, братья Рябушинские). Возглавил партию крупный московский домовладелец и промышленник А. И. Гучков.

К весне 1906 г. в стране действовало 260 отделов партии «Союз 17 октября», большинство из них возникло в губерниях Европейской России с относительно развитым дворянским землевладением; на национальных окраинах империи число октябристских организаций было невелико. В Москве и Петербурге существовали отделения Центрального комитета партии, а также городские советы, которые направляли деятельность районных партийных организаций. Печатным органом партии были газеты «Голос Москвы», «Слово» и др. В 1906 г. октябристы издавали до 50-ти газет на русском, немецком и латышском языках.

Партия октябристов представляла и защищала интересы помещиков. Они отстаивали «сильную монархическую власть», считая закономерными все её действия, направленные на подавление революционной ситуации в стране. В своей программе октябристы поддерживали политику российского правительства, выступая за сохранение единства и нераздельности Российской империи, конституционную монархию, в которой император, как носитель верховной власти, должен был быть ограничен постановлениями «Основных законов». Гражданские права в программе октябристов включали свободу совести и вероисповедания, неприкосновенность личности и жилища, свободу слова, собраний, союзов, передвижения.

Аграрный вопрос «Союз 17 октября» предлагал решить путём уравнения крестьян в гражданских и имущественных правах с другими сословиями, содействия расселению и переселению крестьян, облегчения их выхода из общины, признания государственных и удельных земель фондом для наделения ею крестьян, а также содействие покупке земли крестьянами у частных владельцев при посредстве Крестьянского банка. Октябристы активно поддерживали аграрную реформу П. А. Столыпина .

Члены «Союза» признавали свободу рабочих организаций, союзов, собраний и право рабочих на стачки на почве экономических, профессиональных и культурных нужд. Они были сторонниками расширения народного образования, декларировали необходимость реформы суда и административного управления. Октябристы выступали за ограничение продолжительности рабочего дня, введение страхования рабочих, а также требовали сокращения налогового обложения населения.

В ноябре 1913 г. на конференции «Союза 17 октября» резко был подвергнут критике курс российского правительства. Предметом особой тревоги лидеров «Союза» явилось нарастание кризисных явлений в политической жизни страны. Уже в декабре 1913 г. думская фракция октябристов раскололась на три части. Первая мировая война привела к окончательной дезорганизации «Союза».

В июле 1915 г. было прекращено издание газеты «Голос Москвы», а вскоре - и деятельность самой партии. Однако вплоть до лета 1917 г. некоторые крупные деятели «Союза 17 октября» (А. И. Гучков, М. В. Родзянко, И. В. Годнев) продолжали играть заметную роль в политической жизни России.