Кодовое наименование плана стратегической наступательной операции вооружённых сил нацистской Германии в июле 1943 года с целью уничтожения Курского плацдарма и завладения стратегической инициативой на Восточном фронте.

Обстановка на начало операции

И контрнаступление советских войск вырвали из рук командования вермахта стратегическую инициативу. К весне 1943 года советско-германский фронт стабилизировался. Наиболее уязвимым участком считался Курский выступ, на 200 километров вдававшийся в глубину фронта к западу. Именно здесь немецкий Генштаб решил провести новое стратегическое наступление, чтобы отсечь находившиеся на этом участке войска от основных сил и разгромить их. Разрабатываемая операция получила кодовое наименование «Цитадель».

Планы гитлеровского командования не являлись секретом для советского руководства. Понимая, что немецкая армия ещё слишком сильна и способна добиться успеха во время летнего наступления, Ставка приняла решение организовать на опасном участке мощную оборону (в дальнейшем эта операция получила название Курской стратегической оборонительной).

План операции и подготовка к ней

Для подготовки к операции «Цитадель» группа армий «Юг» (командующий - генерал-фельдмаршал ) высвободила часть сил с участка группы армий «А», сражавшейся против Красной Армии на Кубани. Перед ней стояла задача создания сильной группировки к северу от Харькова, способной помешать советскому наступлению, ожидавшемуся после весенней распутицы. Группа армий «Центр» (командующий - генерал-фельдмаршал ) должен был со своей стороны создать ударную группировку в районе Орла. Именно на эти две ударные группировки возлагались задачи по отсечению с двух сторон Курского выступа и разгрома дислоцировавшихся в них советских войск.

В конце марта Манштейн и Клюге докладывали, что подчинённые им части окажутся в полной боевой готовности к середине мая 1943 года. 15 апреля 1943 года Гитлер подписал окончательный, совершенно секретный план операции, распространённый среди высшего командования ограниченным тиражом. В ходе наступления задействованные немецкие войска должны были одновременными ударами с юга из района Белгорода и с севера из района Орла окружить под Курском советские войска и полностью их разгромить. Большое внимание уделялось внезапности, маскировочным мероприятиям по сокрытию передислокации войск и переброске резервов из тыла.

Группа армий «Юг» должна была нанести удар из-под Белгорода и прорвать оборонительные позиции советских частей на рубеже Прилепы-Обоянь. Группа армий «Центр» наносила удар к северу от города и прорвать линию фронта на участке Фатеж-Веретиново. Стремительным наступлением оба группировки должны были соединиться восточнее Курска, отсекая таким образом части на Курском выступе от основных сил. Наступление планировалось начать в мае, однако лишь в июне были начаты решающие мероприятия по подготовке к нему.

Немецкие войска группы армий «Центр», которым предстояло вести наступление на участке Центрального фронта, насчитывали 19 пехотных, 6 танковых и 1 моторизованную дивизии общей численностью 460 тысяч солдат и офицеров, до 6 тысяч орудий и миномётов, до 1,2 тысяч танков и штурмовых орудий. Воздушную поддержку осуществляли 730 самолётов. Советские войска, противостоящие наступлению, насчитывали более 700 тысяч бойцов и командиров, почти 11 тысяч орудий и миномётов, более 1,7 тысяч танков и самоходок, более 1 тысячи самолётов.

Ход боевых действий и провал операции

Дезинформационные и маскировочные мероприятия немецких войск не имели успеха - советское командование благодаря усиленной воздушной и войсковой разведке имели полные данные о положении и передвижениях войск противника. Проанализировав их, и сообщили , что считают нецелесообразным в этих условиях начинать наступление. По их мнению, необходимо измотать немецкие войска оборонительными боями, а затем ввести свежие резервы и разбить Орловскую и Белгородско-Харьковскую группировки противника. предлагал нанести упреждающий удар, но это предложение было отвергнуто.

Окончательным сроком наступления на северном и южном фасе Курской дуги гитлеровское командование назначило 5 июля 1943 года. Советское командование, вовремя получившее сведения об этом, решило провести контрартподготовку. Первые эшелоны противника понесли в результате неё значительные потери.

47-й танковый корпус вермахта (командующий - генерал танковых войск Ф. фон Функ), наступавший на северном фасе, в первый же день наступления сумел прорвать первую линию советской обороны. Командующий 9-й армией генерал ввёл в прорыв свежие силы, стремясь взломать оборону Центрального фронта на всю глубину. 7-8 июля 1943 года шли ожесточённые бои за вторую линию обороны в районе Понырей и Ольховатки. По приказу в действие были введены резервные части. 9 июля 1943 года Клюге и Модель приняли решение остановить наступление и произвести перегруппировку войск с целью возобновить натиск 10 июля.

После перегруппировки войска Моделя, имевшие превосходство над советскими на данном участке, перешли в наступление на Фатежском направлении. Однако упорное сопротивление Красной Армии сорвало эти планы. В это время на южном фасе войска Манштейна также не сумели выполнить возложенных на них задач, и к 12 июля 1943 года остановили наступление ради перегруппировки. Кульминацией боёв на этом участке стало . Таким образом, к 12 июля 1943 года наступление врага было полностью остановлено, что ознаменовало собой крах операции «Цитадель».

Итоги операции

Операция «Цитадель» не позволила немецкому командованию добиться желанного успеха. Красная Армия, использовав преимущества Курского выступа, сумела не только удержать занимаемые позиции, но и нанести противнику мощные контрудары, результатом которых стало тяжёлое поражение вермахта, освобождение Орла, Белгорода и Харькова.

August 25th, 2013 , 10:40 pm

Танки-камикадзе, технические новинки Гитлера и причины поражения СССР в сражении при Прохоровке - к 70-тию Курской битвы для моих читателей.

«Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление «Цитадель» — первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решительным успехом, дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года… Каждый командир и каждый солдат должен проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском явится путеводной звездой, факелом для всего мира».

В феврале—марте 1943 года группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна сумела нанести тяжелое поражение войскам Воронежского и Юго-Западного фронтов и отбить Харьков.

В результате советскому командованию пришлось перейти к жесткой обороне, хотя остановить немцев удалось только в конце марта. Наступила оперативная пауза, которая длилась 100 дней, — самое долгое затишье за всю войну. На южном фланге линия фронта приобрела конфигурацию двойной дуги. Такое положение было особенно невыгодно для немецкой стороны, и Манштейн считал необходимым пусть и из последних сил, но начать немедленное наступление на Курск. Для этого ему требовалось подкрепление, которое быстро получить можно было только у командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала фон Клюге. Последний не только не пошел навстречу Манштейну, но и развил чрезвычайную активность в Берлине, убеждая Гитлера, начальника Генштаба Цейцлера и генерал-фельдмаршала Кейтеля в необходимости отложить наступление в районе Курского выступа по крайней мере до конца весенней распутицы. Напрасно Манштейн приводил аргументы в пользу немедленного наступления, ссылаясь на то, что практически никакой обороны советские войска еще не сумели построить и потом «срезать» выступ будет стократ тяжелее — все было напрасно.

Гитлер заявил, что для наступления нужно получше подготовиться, поставив в войска новые танки, и начать его «с 3 мая, как только позволят условия погоды». Для советского командования планы немецкого руководства секретом не являлись — ударные группировки вермахта стягивались едва ли не демонстративно. В это время в местах предполагаемого наступления противника советские войска строили беспрецедентно мощную систему полевой обороны, которая в итоге станет самой сильной противотанковой оборонительной позицией в истории. Помимо этого, была создана сильная группа резервных армий — Степной фронт под командованием И. Конева. Ставка ВГК отменила все наступательные операции — буквально все силы были брошены на подготовку к оборонительному сражению.

В это время в ставке фюрера проводились бесконечные заседания и совещания высшего военного командования рейха, посвященные двум вопросам — когда и как наступать. Цейцлер, Кейтель и фон Клюге ратовали за наступление путем двойного флангового охвата — ударов «под основание» Курского выступа и в итоге — окружения и уничтожения множества советских дивизий. Тем самым наступательный порыв советских войск должен был быть ослаблен до такой степени, чтобы стратегическая инициатива опять перешла к вермахту. Манштейн колебался, высказывая сомнения в успехе, за который он мог бы ручаться в том случае, если бы наступление началось в апреле. Яростным противником плана Цейцлера был генерал-инспектор танковых войск Хайнц Гудериан. С самого начала он заявил, что наступление бесцельно, поскольку план Генштаба программирует тяжелые потери в танках, а еще раз существенно пополнить Восточный фронт новой бронетехникой в течение 1943 года не удастся по причине ограниченных возможностей германской промышленности. Эту позицию «отца танков» разделял рейхсминистр вооружения и боеприпасов Альберт Шпеер, чье мнение фюрер всегда уважал.

Гудериан также старался развеять иллюзии оппонентов в отношении новейших танков Pz. V «пантера», напомнив, что эти танки все еще являлись неотработанной конструкцией с множеством дефектов, которые нельзя было устранить раньше августа. Обучение экипажей новых машин также было не на высоте, так как немногие «пантеры», поступавшие в части, почти сразу же отправлялись в ремонт. Тяжелых «тигров», уже успевших доказать свою исключительную эффективность, было слишком мало для того, чтобы только при их помощи «продавить» советскую оборону на всех участках. На этом совещании, состоявшемся 3 мая, Гитлер, выслушав все стороны, к определенному мнению так и не пришел, но закончил его такими словами: «Неудачи не должно быть!» 10 мая Гудериан вновь попытался убедить Гитлера отказаться от наступления, теперь уже в личной беседе.

Фюрер сказал: «Вы совершенно правы. Как только я начинаю думать об этой операции, у меня начинает болеть живот». Но что бы там ни болело у Гитлера, он не прислушался и к предложению Манштейна, рекомендовавшего поменять план операции и наступать из района Харькова в юго-восточном направлении, расширяя фланги прорыва, то есть там, где советское командование удара просто не ожидало. За время этих бесконечных обсуждений у самого Гитлера родилось интересное предложение — наступать на Курск с запада на восток, через Севск, заставив советские войска сражаться с «перевернутым фронтом», но Цейцлер, Кейтель и фон Клюге сумели заставить фюрера отказаться даже от собственной идеи. В конце концов Гитлер «сдался» и окончательно согласился с планом Генерального штаба. Наступление, которое должно было решить исход войны, было назначено на 5 июля.

Соотношение сил

На южном фасе Курской дуги
оборонительную полосу длиной 244 км держал Воронежский фронт под командованием Н.Ф. Ватутина.

Воска Воронежского фронта (два эшелона):
Первая линия 38-я, 40-я, 6-я, 7-я гвардейские армии
Вторая линия 69-я армия, 1-я танковая армия, 31-й стрелковый корпус
Резерв 5-й и 2-й танковые корпуса
Прикрытие 2-я воздушная армия

Воронежскому фронту противостояли:
4-я танковая армия в составе 52-го армейского корпуса (3 дивизии)
49-й танковый корпус (2 танковые, 1 элитная моторизованная дивизия «Гроссдойчланд»)
2-й танковый корпус СС (танковые дивизии «Дас Райх», «Тотенкопф», «Лейбштандарт Адольф Гитлер»)
7-й армейский корпус (5 пехотных дивизий)
42-й армейский корпус (3 пехотные дивизии)
Оперативная группа «Кемпф» в составе 3-го танкового корпуса (3 танковые и 1 пехотная дивизии) и 11-го армейского корпуса (2 пехотные дивизии)
Резерв 24-й танковый корпус (17-я танковая дивизия и танковая дивизия СС «Викинг»)
Прикрытие 8-й авиакорпус 4-го воздушного флота
Командующий ударной группировкой генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн.

На северном фасе Курской дуги
оборонительную полосу длиной 306 км держал Центральный фронт К.К. Рокоссовского.

Войска центрального фронта (два эшелона):
Первая линия 48-я, 60-я, 13-я, 65-я, 70-я армии
Вторая линия 2-я танковая армия, 19-й и 3-й танковые корпуса
Прикрытие 16-я воздушная армия

Центральгому фронту противостояли:
Первая линия 9-я немецкая армия (6 танковых и моторизованных дивизий и 15 пехотных дивизий)
Вторая линия 13-й армейский корпус (4 пехотные дивизии)
Командующий группировкой генерал-полковник Вальтер Модель, подчинявшийся генерал-фельдмаршалу фон Клюге.

Оба советских фронта обладали достаточными силами для отражения немецкого наступления, но на всякий случай Ставка ВГК расположила позади этих двух фронтов Степной фронт под командованием И.С. Конева, который стал наиболее мощным стратегическим резервом советского командования за все время войны (2 гвардейские, 5 общевойсковых, 5-я гвардейская танковая, 5-я воздушная армия, 3 танковых, 3 кавалерийских, 3 механизированных и 2 стрелковых корпусов). В случае же самого неблагоприятного исхода войска фронта оборонялись бы у основания дуги на заранее подготовленных позициях, так что немцам пришлось бы начинать все сначала. Хотя в то, что дело может дойти до этого, никто не верил — за 3 месяца удалось по всем правилам построить исключительно мощную полевую оборону.

Главная полоса глубиной 5—8 километров включала в себя батальонные узлы сопротивления, противотанковые препятствия и запасные инженерные сооружения. Она состояла из трех позиций — в первой из них были 2—3 сплошные траншеи полного профиля, соединявшиеся ходами сообщений, вторая и третья имели 1—2 траншеи. Вторая полоса обороны, удаленная от переднего края главной полосы на 10—15 км, была оборудована таким же образом. Тыловая армейская полоса, проходившая в 20—40 км от переднего края, примыкала к трем фронтовым оборонительным рубежам общей глубиной 30—50 км. Вся оборонительная система состояла из восьми полос. Передовая тактическая зона обороны состояла из развитой сети опорных пунктов, каждый из которых имел от 3 до 5 76,2-миллиметровых орудия ЗиС-3 или 57-миллиметровых орудий ЗиС-2, несколько противотанковых ружей, до 5 минометов, до роты саперов и пехотинцев. Местность была буквально усеяна минными полями — средняя плотность минирования достигала 1 500 противотанковых и 1 700 противопехотных мин на 1 км фронта (в 4 раза больше, чем в Сталинграде).

А позади находился «страховой полис» — оборонительный рубеж Степного фронта. Так что советские войска проводили время в бесконечных учениях, чередовавшихся с отдыхом. Но и у немцев боевой дух был очень высок — никогда раньше войска не имели 3 месяцев на отдых, учебу и пополнение. Никогда раньше немцы не концентрировали на столь ограниченных участках такую массу бронетехники и войск. Лучшие из лучших были здесь. Правда, ветераны, глядя на все приготовления, вспоминали Первую мировую, поскольку грядущее сражение должно было стать похожим на битвы прошедшей войны, когда одна огромная армия топталась на пятачке, пытаясь «прогрызть» эшелонированную оборону другой, причем обе стороны несли громадные потери при мизерных результатах. Но молодежи было гораздо больше, и настроена она была решительно, правда, в воздухе витал некий фатализм — если уж такое количество бронетехники и войск не сомнет «иванов» на этот раз, то что же делать дальше? Тем не менее все верили в победу…

Пролог

Немцам пришлось начать сражение не 5-го, а уже 4 июля. Дело было в том, что с исходной позиции 4-й танковой армии на южном фасе нельзя было увидеть ни позиций со ветской артиллерии, ни вообще системы обороны — мешала гряда холмов за нейтральной полосой. Советские же артиллерийские наблюдатели могли с этих холмов прекрасно видеть все приготовления немцев и корректировать артогонь соответствующим образом. Так что немцам пришлось взять эту гряду заблаговременно. В ночь на 4 июля саперы из «Гроссдойчланд» проделали проходы в минных полях и несколько батальонов гренадер из той же дивизии после интенсивной артподготовки и авианалета пикирующих бомбардировщиков Ju-87G «Stuka» примерно в 15.20 пошли в атаку. Только к вечеру гренадеры сумели оттеснить передовые части 3 советских гвардейских дивизий и закрепиться на высотах, понеся большие потери.

На северном фасе в этот день не прозвучало ни одного выстрела. Командующему Центральным фронтом генералу армии Рокоссовскому еще 2 июля был известен день и час немецкого наступления, так что он приготовил противнику сюрприз. В 1.10 5 июля, когда немецкие моторизованные части уже выдвинулись на исходные позиции для атаки, советская артиллерия начала интенсивный обстрел районов сосредоточения немецких войск.

Артиллерийский налет длился около часа и причинил сильный ущерб, но не повлиял на время немецкой атаки, которая началась ровно в 3.30 утра. Целых 2 часа потребовались саперам, чтобы под непрерывным огнем проделать в минных полях проходы для «тигров» из 505-го тяжелого танкового батальона. Дальше всех в тот день продвинулась 20-я тд, сумевшая достичь второй линии советской обороны и захватить деревню Бобрик — сильный опорный пункт в 8 км от исходной линии атаки. Удалось значительно продвинуться и 41-му тк, но на левом крыле Моделя, в полосе наступления 23-го ак, дела у немцев пошли не слишком хорошо. Они «уперлись» в оборонительные позиции четырех стрелковых дивизий и не могли их прорвать, даже несмотря на применение двух секретных до тех пор новинок — мини-танков (телетанков) «голиаф» и машин для разминирования B-IV.

«Голиафы» имели 60 см в высоту, 67 см в ширину и 120 см в длину. Эти «могучие карлики» управлялись либо дистанционно по радио, либо с помощью кабеля, разматывавшегося с кормы машины до 1 000 метров. Они несли на себе 90 кг взрывчатки. По замыслу конструкторов, их надо было подводить как можно ближе к вражеским позициям и подрывать, нажав на кнопку в своем окопе. «Голиафы» показали себя эффективным оружием, но только когда им удавалось доползти до цели, что случалось нечасто. В большинстве случаев телетанки уничтожались еще на подходе.

Для проделывания широких проходов в минных полях немцы применяли в боях на северном фасе весьма экзотическую машину B-IV, весившую 4 т и несущую фугасный подрывной заряд в 1 000 кг и напоминавшую бронированный транспортер для боеприпасов. Водитель должен был подъехать к кромке минного поля, включить устройство дистанционного управления, а потом бежать прочь так, как он в жизни не бегал. Фугасный заряд подрывал все мины в радиусе 50 м. У Малоархангельска немцы применили 8 таких «механических саперов», и довольно успешно — большое минное поле перестало существовать.

Вот только из восьми водителей погибли четверо недостаточно резвых, так что с тех пор было сложно найти желающих управлять B-IV. Впрочем, после Курской битвы немцы их практически и не использовали. С самого начала Модель массированно применял 90 тяжелых штурмовых орудий «фердинанд» конструкции Ф. Порше. Перед этим монстром весом 68 т, вооруженным еще более длинноствольным, чем у «тигра», 88-миллиметровым орудием и лобовой броней в 200 мм, мало кто мог устоять, но один недостаток свел на нет все усилия их экипажей. «Фердинанды» не имели ни одного (!) пулемета — только пушку.

Странно, что на это никто не обратил внимания на стадиях разработки и испытаний, но теперь, «проутюжив» советскую траншею, тихоходная «самоходка» не могла ничем, кроме гусениц, бороться с пехотой, которая приспособилась пропускать «чудовище» и интенсивным огнем отсекать немецкую пехоту от своего «тарана». В результате «фердинандам» приходилось возвращаться назад, чтобы хоть как-то помочь своим. В процессе этих перемещений туда-сюда САУ часто застревали в окопах и воронках или подрывались на минах, становясь добычей советских войск.

Зато, действуя из укрытий, как истребитель танков, «фердинанд» гарантированно уничтожал любой советский танк или САУ на дистанции до 2 500 м. В качестве же «тарана» для пехоты эта машина явно не годилась. Из 90 «фердинандов» немцы потеряли на Курской дуге половину.

К исходу 6 июля советский фронт был прорван Моделем на 32 км в ширину и до 10 км в глубину, но оставалось прорвать еще не меньше 16 км. С такой невероятно мощной обороной ни Моделю, ни любому из его солдат и офицеров сталкиваться еще не приходилось. Ближайшей целью немцев стала деревня Ольховатка, и главным образом — гряда холмов около нее. Со стратегической точки зрения значение этих высот было трудно переоценить — с них открывался вид на Курск — конечную цель наступления, находившуюся на 120 м ниже ольховатских холмов.

Если бы удалось овладеть этими высотами, исключительно важный район между реками Ока и Сейм можно было считать своим. Для захвата плацдарма вокруг Ольховатки Модель отправил в атаку 140 танков и 50 штурмовых орудий 2-й танковой дивизии и более 20 «тигров» при поддержке многочисленной мотопехоты. Пикирующие бомбардировщики и штурмовики FW-190F3 безостановочно бомбили и обстреливали советские позиции, расчищая путь танкам. 8 июля к штурмующим присоединилась 4-я танковая дивизия, но советские войска, пополненные накануне 2 пехотными и артиллерийской дивизией, при поддержке 2 танковых бригад (тбр) удерживали свои позиции.

3 дня шел непрерывный бой за деревню Теплое и ольховатские холмы, но решительного успеха немцам добиться так и не удалось. Роты, в которых оставалось по 3—5 солдат без единого офицера, менялись на новые, но ничто не помогало. Слева от Ольховатки 2 танковые и 1 пехотная немецкие дивизии неделю дрались за деревню Поныри, которую солдаты назвали «маленький Сталинград». Бои здесь шли за каждый дом, и деревня переходила из рук в руки десяток раз. Только 11 июля при помощи последнего резерва Моделя — 10-й мотопехотной дивизии — Поныри удалось взять. Но дальше немцам продвинуться было не суждено. О готовящейся контратаке советских войск немецкий командующий знал из данных авиаразведки. Теперь он должен был думать об удержании позиций.

Боевой приказ Главного командования сухопутных сил Германии фон Манштейну и командующему 4-й танковой армией генерал-полковнику Готу гласил: «Достичь соединения с 9-й армией прямым прорывом через Обоянь». Однако и Манштейн, и Гот понимали, что, когда все их силы окажутся перед переправами через Псёл в Обояни, советские танковые войска из района Прохоровки ударят во фланг наступающим немецким войскам и, как минимум, серьезно затормозят наступление на Курск.

Поэтому Гот предложил своему командующему некоторое изменение плана действий — после прорыва основных полос советской обороны повернуть не на Обоянь, а на Прохоровку, чтобы отразить неизбежную массированную советскую танковую контратаку и лишь затем двигаться на север в направлении Курска. Манштейн одобрил это предложение, и 5 июля Гот пошел в наступление по новому плану. Тактика Манштейна отличалась от тактики Моделя на северном фасе — быстрый прорыв совершали не пехотные, а танковые дивизии, причем все сразу. Манштейн посчитал традиционный метод взламывания эшелонированной обороны, когда мотопехота со штурмовыми орудиями пробивает брешь, в которую затем устремляются танки, слишком затратным по времени и силам, учитывая большую ширину фронта.

Гот со своими примерно 700 танками должен был продавить советскую оборону сразу же, «рывком, а не ползком», и встретить советские танковые резервы уже на оперативном просторе, где он при поддержке люфтваффе имел хорошие шансы их разгромить. Оперативная группа генерала Кемпфа южнее должна была действовать сходным образом. Манштейн был уверен, что одновременного удара 1 300 танков и штурмовых орудий русские не выдержат. Не смогут выдержать. Но начало боевых действий не подтвердило оптимизма Манштейна — его войскам хоть и удалось продвинуться на 8 км вглубь советской обороны и овладеть селом Черкасское, но ведь задача на первый день состояла в прорыве всех линий вражеской обороны. На следующий день, 6 июля, 11-я тд должна была захватить мост через Псёл, южнее Обояни, в 50 км от исходной позиции! Но на дворе стоял отнюдь не 1941-й год, а потому рассчитывать на такие темпы уже не приходилось.

Хотя надо сказать, что все планы полетели в мусорную корзину во многом из-за невероятного провала нового «чудо-оружия» — танка «пантера». Как и предсказывал Хейнц Гудериан, новая боевая машина, не успевшая избавиться от «детских болезней», показала себя очень плохо с самого начала. Все «пантеры» были сведены в два батальона по 96 машин в каждом. Оба они вошли в состав 39-го танкового полка под командованием майора фон Лаухерта. Вместе с 8 машинами штаба полк насчитывал ровно 200 танков. Полк «пантер» был придан мотодивизии «Гроссдойчланд» и вместе с ее танковым полком (около 120 танков) в течение всей операции действовал на обояньском направлении. Из пошедших в бой 196 танков Pz. V «пантера» только по техническим причинам было потеряно 162. Всего же в боях на Курской дуге немцы безвозвратно лишились 127 «пантер». Трудно представить более неудачный дебют. Хотя в некоторых случаях новые танки показали себя очень хорошо: так, одна «пантера» сумела подбить Т-34 на расстоянии 3000 м!

Но все эти хоть и удачные, но немногочисленные эпизоды не сыграли для немцев никакой положительной роли. А ведь в свое время, дожидаясь ввода в строй этих танков, Гитлер передвинул начало «Цитадели» по крайней мере на полтора месяца вперед! Впрочем, не обращая внимания на эти неудачи, танковый клин немцев пробивал оборону 6-й гвардейской армии. Здесь особенно отличились танковые дивизии СС, уже через несколько часов оказавшись прямо перед КП командарма М. Чистякова. Командующий Воронежским фронтом Н. Ватутин отдал приказ командующему 1-й танковой армией М. Катукову немедленно контратаковать. В армии Катукова 1/3 составляли легкие танки Т-70, которые для немецких танков представляли только передвижные мишени, да и пушки «тридцатьчетверок» уступали немецким. В этих условиях несколько бригад пошли в атаку и сразу же понесли большие потери. Катуков обратился к Ватутину с просьбой отменить приказ, но тот отказал. Неугомонный командарм тогда связался со Сталиным и доказал Верховному Главнокомандующему свою правоту.

Приказ Ватутина был отменен. Т-34 продолжали действовать из засад, что было гораздо эффективнее лобовых контратак. К исходу первого дня немцы продвинулись на 10—18 км и не прекращали боевых действий даже ночью. 6—7 июля они развили наступление вдоль обояньского шоссе на Сырцово — Грезное, а к исходу 7 июля «Лейбштандарт» и «Тотенкопф» начали прорыв ключевой позиции советской обороны между реками Псёл и Донец. Фронта 6-й гвардейской армии больше не существовало, а 1-я танковая несла большие потери. Прибыв вечером 7 июля на КП Катукова, член Военного Совета Н.С. Хрущев сказал: «Ближайшие сутки, двое, трое — самые страшные. Либо пан, либо… немцы в Курске. Они на карту все ставят, для них это вопрос жизни или смерти. Надо… чтобы они свернули себе шею, а мы вперед пошли!» Но 8—10 июля немцы «шею себе не свернули», а, наоборот, методично расшатывая советскую оборону, достигли городка Верхопенье и форсировали реку Пену. Затем тд СС «Лейбштандарт» и «Дас Райх» повернули на Прохоровку. 48-й танковый корпус частично пошел на Обоянь, до которой было около 30 км, а частично поддержал наступление танкового корпуса СС на восток.

Но Готу нечем было прикрыть восточный фланг своей операции — оперативная группа «Кемпф» сорвала график, еще не успев достичь верховьев Донца. Тем не менее 2-й танковый корпус СС продолжал продвигаться, и представитель Ставки маршал А.М. Василевский вместе с генералом Н.Ф. Ватутиным попросили у Сталина выдвинуть для усиления прохоровского направления 5-ю гвардейскую армию генерал-лейтенанта А.С. Жадова и 5-ю гвардейскую танковую армию генерал-лейтенанта П.А. Ротмистрова из района Острогожска. К исходу дня 9 июля 5-я гвардейская та подошла к Прохоровке. В это время генерал-полковник Гот уплотнил боевые порядки 2-го тк СС и сократил его полосу наступления вдвое. Подтянувшаяся к 10 июля опергруппа «Кемпф» готовила удар на Прохоровку с юга, через Ржавец.

Битва

Прохоровское сражение началось 10 июля. К исходу дня немцы захватили важный оборонительный пункт — совхоз «Комсомолец» — и закрепились в районе деревни Красный Октябрь. Всего этого немцам не удалось бы достичь, даже несмотря на ударную мощь своих соединений, если бы не исключительно эффективные действия люфтваффе по поддержке своих войск. Как только позволяла погода, немецкие самолеты буквально «жили» в небе над полем боя: 7—8, а то и 10 боевых вылетов в день были для пилотов не редкостью. Ju-87G с 37-миллиметровыми пушками в подвесных контейнерах буквально терроризировали советских танкистов, нанося им очень большие потери. Не меньше страдали и артиллеристы, тем более что в первую неделю битвы советской авиации никак не удавалось организовать должный отпор люфтваффе.

К исходу 11 июля немцы потеснили советские части в районе хутора Сторожевое и взяли в плотное кольцо части, оборонявшие Андреевку, Васильевку и Михайловку. В этот день совершил свой подвиг взвод противотанковых ружей 284 сп 95-й гвардейской сд под командованием лейтенанта П.И. Шпятного. 9 бронебойщиков вступили в схватку с 7 немецкими танками и все их подбили. Погибли все советские бойцы, а последний вражеский танк взорвал сам тяжело раненный командир взвода, бросившись под него с гранатами. До самой Прохоровки оставалось всего 2 км без каких-либо серьезных укреплений. Ватутин понимал, что на следующий день, 12 июля, Прохоровка будет взята и немцы повернут на Обоянь, выйдя заодно в тыл 1-й танковой армии. Надеяться можно было только на контрудар армии Ротмистрова, который должен был переломить ситуацию.

Танкистов поддерживала 5-я гвардейская армия. Ее командующий генерал Жадов вспоминал: «На организацию контрудара оставалось всего несколько часов светлого времени и короткая летняя ночь. За это время нужно много сделать: принять решение, поставить задачи войскам, провести необходимую перегруппировку частей, расставить артиллерию. Вечером на усиление армии прибыли минометная и гаубичная артбригады, имея крайне ограниченное количество боеприпасов. Танков армия не имела вообще». Танкисты Ротмистрова также испытывали нехватку боеприпасов. Около полуночи Ватутин изменил время наступления с 10.00 на 8.30, чтобы, по его мнению, упредить немцев.

Это решение стало роковым. Пойдя в бой на узком 10-километровом участке, танкисты обнаружили, что атакуют в лоб изготовившуюся тд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Немецкие наводчики прекрасно видели советские танки и уже в первые минуты боя на поле заполыхали десятки «тридцатьчетверок» и легких Т-70, которые вообще нельзя было посылать в атаку. На эсэсовцев наступали 18-й и 29-й тк 5-й гвардейской та во взаимодействии с 42-й гвардейской стрелковой и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизиями. Именно бой этих двух корпусов с тд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и получил впоследствии название встречного танкового сражения, а место, где он проходил, — «танкового поля».

В атаку на немецкие позиции пошли 190 Т-34, 120 Т-70, 18 английских тяжелых Мк-4 «черчилль» и 20 САУ. «Лейбштандарт» насчитывал 56 танков (4 «тигра», 47 Pz. IV, 5 Pz. III и 10 САУ Stug. III).

Начав атаку в 8.30, советские танки только к 12.00 дошли до немецких артиллерийских позиций и за это время подверглись мощному авианалету Ju-87G и «мессершмиттов-110». В итоге оба корпуса потеряли около 200 танков и САУ, немцы же — в 10 раз меньше. Да и могло ли быть иначе? Командующий Воронежским фронтом бросил 2 танковых корпуса в самоубийственную лобовую атаку не на немецкую пехоту, а на развернутую для атаки тд СС, усиленную артиллерией. Немцы были в очень выгодном положении — они стреляли с места, в полной мере используя прекрасные баллистические качества своих длинноствольных пушек и великолепную оптику прицелов. Находясь под гибельно точным огнем немецкой бронетехники, подвергаясь сильным атакам с воздуха и не имея, в свою очередь, должной поддержки со стороны собственной авиации и артиллерии, советским танкистам приходилось, сцепив зубы, «рвать» дистанцию, чтобы как можно быстрее сблизиться с противником. Танк МК-4 «черчилль» под командованием лейтенанта Лупахина получил 4 сквозные пробоины, но экипаж продолжал драться, пока не загорелся двигатель.

Только после этого экипаж, все члены которого были ранены, покинул танк. Механик-водитель Т-34 181-й тбр Александр Николаев, спасая раненого комбата, на своем поврежденном танке сумел удачно протаранить немецкий танк. Советские танкисты дрались буквально до последнего снаряда, до последнего человека, но чуда не произошло — остатки корпусов откатились на исходные позиции, сумев, правда, затормозить немецкое наступление и заплатив за это невероятную цену.

А все могло быть иначе, если бы Ватутин не перенес время атаки с 10.00 на 8.30. Дело в том, что по плану «Лейбштандарт» должен был на чать наступать на наши позиции в 9.10, и в этом случае уже советские танки встречали бы огнем с места немецкие. Во второй половине дня немцы перешли в контратаку, сосредоточив основные усилия севернее Прохоровки, в полосе дивизии «Тотенкопф». Здесь им противостояли около 150 танков из 5-й гвардейской та и 1-й гвардейской та, а также 4 гвардейские стрелковые дивизии 5-й гвардейской армии. Здесь немцев удалось остановить в основном за счет отличных действий противотанковой артиллерии. «Дас Райх» сражалась с двумя танковыми корпусами 5-й гвардейской та практически с открытым правым флангом, так как 3-й тк опергруппы «Кемпф» так и не смог подойти к Прохоровке с юго-востока в установленный срок. Наконец, день 12 июля закончился. Результаты для советской стороны были неутешительны — 5-я гвардейская та согласно журналу боевых действий потеряла в этот день 299 танков и САУ, 2-й тк СС — 30.

На следующий день сражение возобновилось, но главные события происходили уже не в районе Прохоровки, а на северном фасе, у Моделя. Командующий 9-й армией собирался еще 12 июля пойти на решительный прорыв в районе села Теплое, но вместо этого был вынужден не только отказаться от наступления, но и снять с фронта мобильные формирования для отражения крупного наступления на Орел, предпринятого войсками Брянского фронта. Но самое главное заключалось в том, что 13 июля Гитлер вызвал фон Манштейна и фон Клюге в свою Ставку в Восточной Пруссии. Как только фельдмаршалы предстали перед ним, фюрер ошарашил их известием о том, что в связи с удачной высадкой союзников на Сицилии он останавливает «Цитадель» и перебрасывает танковый корпус СС в Италию. Впрочем, Гитлер разрешил Манштейну, действуя только на южном фасе Курской дуги, постараться максимально обескровить советские войска, но 17 июля приказал ему прекратить бесполезное наступление, вывести из боя танковый корпус СС и к тому же передать фон Клюге еще 2 танковые дивизии, чтобы тот попытался удержать Орел.

Именно в этот день и закончилось Прохоровское сражение. В начале августа Манштейн был вынужден отойти на свои первоначальные исходные позиции, на которых также сколь-нибудь долго удержаться ему не удалось.

И.В. Сталин был крайне недоволен огромными потерями, понесенными 5-й гвардейской та в боях под Прохоровкой. В рамках служебного расследования П.А. Ротмистров написал несколько записок, одна из которых была адресована Г.К. Жукову. В конце концов советскому танковому генералу буквально чудом удалось оправдаться.

Сов. секретно

Первому заместителю народного комиссара обороны Союза ССР — Маршалу Советского Союза тов. Жукову

В танковых боях и сражениях с 12 июля по 20 августа 1943 года 5 Гвардейская Танковая Армия встретилась с исключительно новыми типами танков противника. Больше всего на поле боя было танков Т-V («Пантера»), в значительном количестве танки Т-VI («Тигр»), а также модернизированные танки Т-III и Т-IV. Командуя танковыми частями с первых дней Отечественной войны, я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении. Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков стали гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику возможности использовать до конца преимущества своих танков.

Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит в явно невыгодное положение наши танки. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя. Проведенные мною бои летом 1943 года убеждают меня в том, что и теперь мы самостоятельно маневренный танковый бой можем вести успешно, пользуясь отличными маневренными свойствами нашего танка Т-34. Когда же немцы своими танковыми частями переходят, хотя бы временно, к обороне, то этим самым они лишают нас наших маневренных преимуществ и, наоборот, начинают в полной мере применять прицельную дальность своих танковых пушек, находясь в то же время почти в полной недосягаемости от нашего прицельного танкового огня.

Таким образом, при столкновении с перешедшими к обороне немецкими танковыми частями мы, как общее правило, несем огромные потери в танках и успеха не имеем. Немцы, противопоставив нашим танкам Т-34 и КВ свои танки Т-V («Пантера») и Т-VI («Тигр»), уже не испытывают былой танкобоязни на полях сражений. Танки Т-70 просто нельзя стало допускать к танковому бою, так как они более чем легко уничтожаются огнем немецких танков. Приходится с горечью констатировать, что наша танковая техника, если не считать введение на вооружение самоходных установок СУ-122 и СУ-152, за годы войны не дала ничего нового, а имевшие место недочеты на танках первого выпуска, как-то: несовершенство трансмиссионной группы (главный фрикцион, коробка перемены передач и бортовые фрикционы), крайне медленный и неравномерный поворот башни, исключительно плохая видимость и теснота размещения экипажа, не полностью устраненными и на сегодня.

Ныне танки Т-34 и КВ потеряли первое место, которое они по праву имели среди танков воюющих стран в первые дни войны… На базе нашего танка Т-34 — лучшего танка в мире к началу войны, немцы в 1943 г. сумели дать еще более усовершенствованный танк Т-V «Пантера», который, по сути дела, является копией нашего танка Т-34, по своим качествам стоит значительно выше танка Т-34 и в особенности по качеству вооружения. Я, как ярый патриот танковых войск, прошу Вас, товарищ маршал Советского Союза, сломать консерватизм и зазнайство наших танковых конструкторов и производственников и со всей остротой поставить вопрос о массовом выпуске уже к зиме 1943 г. новых танков, превосходящих по своим боевым качествам и конструктивному оформлению ныне существующих типов немецких танков.

Командующий войсками 5 гвардейской танковой армии гвардии генерал-лейтенант танковых войск — (Ротмистров) подпись «20» августа 1943 г. действующая армия

Действия советского командования в Курской битве трудно назвать образцом для подражания — слишком уж велики были потери, но все же главного добиться удалось — мощь танковых частей вермахта была сломлена, армейские танковые и пехотные дивизии более не являлись полноценным боевым инструментом — их упадок был необратим. И хотя дивизии СС сохранили высокую боеспособность, их было слишком мало, чтобы кардинально влиять на ситуацию на фронте. Стратегическая инициатива в войне прочно перешла после Курска к советским войскам и оставалась за ними до полного разгрома Третьего рейха.

Участники: Центральный фронт, Воронежский фронт, Степной фронт (не весь)
Безвозвратные - 70 330
Санитарные - 107 517
Операция «Кутузов»: Участники: Западный фронт (левое крыло), Брянский фронт, Центральный фронт
Безвозвратные - 112 529
Санитарные - 317 361
Операция «Румянцев»: Участники: Воронежский фронт, Степной фронт
Безвозвратные - 71 611
Санитарные - 183 955
Общие в битве за Курский выступ:
Безвозвратные - 189 652
Санитарные - 406 743
В Курской битве в целом
~ 254 470 убитых, пленных, пропавших без вести
608 833 раненых, заболевших
153 тыс. единиц стрелкового оружия
6064 танков и САУ
5245 орудий и миномётов
1626 боевых самолётов

1000 танков по немецким данным, 1500 - по советским
менее 1696 самолётов

Советское командование приняло решение провести оборонительное сражение, измотать войска неприятеля и нанести им поражение, нанеся в критический момент контрудары по наступающим. С этой целью на обоих фасах курского выступа была создана глубоко эшелонированная оборона. В общей сложности было создано 8 оборонительных рубежей. Средняя плотность минирования на направлении ожидаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на каждый километр фронта.

В оценке сил сторон в источниках наблюдаются сильные расхождения, связанные с различным определением масштаба битвы разными историками, а также различием способов учёта и классификации военной техники. При оценке сил Красной Армии основное расхождение связано с включением или исключением из подсчётов резерва - Степного фронта (около 500 тысяч личного состава и 1500 танков). Следующая таблица содержит некоторые оценки:

Роль разведки

Однако следует отметить что ещё 8 апреля 1943 г. Г. К. Жуков опираясь на данные разведывательных органов фронтов курского направления весьма точно предсказал силу и направление немецких ударов по Курской дуге:

…я считаю, что главные наступательные операции противник развернёт против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению.
2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13-15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесёт удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока.

Таким образом, хотя точный текст «Цитадели» лёг на стол Сталина за три дня до того как её подписал Гитлер, однако ещё за четыре дня до того немецкий план стал очевиден высшему советскому военному командованию.

Курская оборонительная операция

Германское наступление началось утром 5 июля 1943 года . Поскольку советскому командованию было точно известно время начала операции, в 3 часа ночи (немецкая армия воевала по Берлинскому времени - в переводе на московское 5 часов утра), за 30-40 минут до его начала была проведена артиллерийская и авиационная контрподготовка.

Перед началом наземной операции, в 6 часов утра по нашему времени, немцы также нанесли по советским оборонительным рубежам бомбовый и артиллерийский удар. Перешедшие в наступление танки сразу столкнулись с серьезным сопротивлением. Главный удар на северном фасе был нанесен в направлении Ольховатки . Не достигнув успеха, немцы перенесли удар в направлении Понырей , но и здесь не смогли прорвать советскую оборону. Вермахт смог продвинуться лишь на 10-12 км, после чего уже с 10 июля потеряв до двух третей танков, 9-я немецкая армия перешла к обороне. На южном фасе главные удары немцев были направлены в районы Корочи и Обояни .

5 июля 1943 г. День первый. Оборона Черкасского.

Для выполнения поставленной задачи частям 48 тк в первый день наступления (день «Х») требовалось взломать оборону 6 гв. А (генерал-лейтенант И. М. Чистяков) на участке стыка 71 гв.сд (полковник И. П. Сиваков) и 67 гв.сд (полковник А. И. Баксов), захватить крупное село Черкасское и осуществить прорыв бронетанковыми частями в направлении села Яковлево. Планом наступления 48 тк определялось, что село Черкасское должно было быть захвачено к 10:00 5 июля . А уже 6 июля части 48 тк. должны были достичь города Обоянь .

Однако в результате действий советских частей и соединений, проявленными ими мужеству и стойкости, а также заблаговременно проведённой ими подготовке оборонительных рубежей, на данном направлении планы вермахта были «существенно скорректированы» - 48 тк не дошёл до Обояни вовсе.

Факторами, определившими непозволительно медленный темп продвижения 48 тк в первый день наступления стали хорошая инженерная подготовка местности советскими частями (начиная от противотанковых рвов практически на всём протяжении обороны и заканчивая радиоуправляемыми минными полями), огонь дивизионной артиллерии, гвардейских миномётов и действия штурмовой авиации по скопившимся перед инженерными заграждениями танкам противника, грамотное расположение противотанковых опорных пунктов (№ 6 южнее Коровина в полосе 71 гв.сд, № 7 юго-западнее Черкасского и № 8 юго-восточнее Черкасского в полосе 67 гв.сд), быстрое перестроение боевых порядков батальонов 196 гв.сп (полковник В. И. Бажанов) на направлении главного удара противника южнее Черкасского, своевременный маневр дивизионным (245 отп, 1440 сап) и армейским (493 иптап, а также 27 оиптабр полковника Н. Д. Чеволы) противотанковым резервом, относительно удачные контратаки во фланг вклинившимся частям 3 тд и 11 тд с привлечением сил 245 отп (подполковник М. К. Акопов, 39 танков ) и 1440 сап (подполковник Шапшинский, 8 СУ-76 и 12 СУ-122), а также не до конца подавленное сопротивление остатков боевого охранения в южной части села Бутово (3 бат. 199 гв.сп, капитан В. Л. Вахидов) и в районе рабочих бараков юго-западнее с. Коровино, которые являлись исходными позициями для наступления 48 тк (захват данных исходных позиций планировалось произвести специально выделенными силами 11 тд и 332 пд до конца дня 4 июля , то есть в день «Х-1», однако сопротивление боевого охранения так и не было полностью подавлено к рассвету 5 июля). Все вышеперечисленные факторы повлияли как на скорость сосредоточения частей на исходных позициях перед основной атакой, так и на их продвижение в ходе самого наступления.

Пулемётный расчёт ведёт огонь по наступающим немецким частям

Также на темпе наступления корпуса сказались недоработки немецкого командования при планировании операции и плохо отработанное взаимодействие танковых и пехотных частей. В частности дивизия «Великая Германия» (В. Хейерляйн, 129 танков (из них 15 танков Pz.VI), 73 САУ) и приданная ей 10 тбр (К. Декер, 192 боевых и 8 командирских танков Pz.V) в сложившихся условиях боя оказались неповоротливыми и несбалансированными соединениями. В результате всю первую половину дня основная масса танков была скучена в узких «коридорах» перед инженерными заграждениями (особенно большие затруднения вызвало преодоление заболоченного противотанкового рва южнее Черкасского), попала под комбинированный удар советской авиации (2-я ВА) и артиллерии - из ПТОП № 6 и № 7, 138 гв.ап (подполковник М. И. Кирдянов) и двух полков 33 отпабр (полковник Штейн), понесла потери (особенно в офицерском составе), и не смогла развернуться в соответствии с графиком наступления на танкодоступной местности на рубеже Коровино - Черкасское для дальнейшего удара в направлении северных окраин Черкасского. При этом, преодолевшим противотанковые заграждения пехотным частям в первой половине дня приходилось полагаться в основном на собственные огневые средства. Так, например, находившаяся на острие удара дивизии «ВГ» боевая группа 3-го батальона фузилёрского полка в момент первой атаки оказалась вообще без танковой поддержки и понесла чувствительные потери. Обладая огромными бронетанковыми силами, дивизия «ВГ» долгое время фактически не могла ввести их в бой.

Результатом образовавшихся заторов на маршрутах выдвижения также явилось несвоевременно проведенное сосредоточение артиллерийских частей 48 танкового корпуса на огневых позициях, что сказалось на результатах артподготовки перед началом атаки.

Необходимо отметить, что командир 48 тк стал заложником ряда ошибочных решений вышестоящего начальства. Особенно негативно сказалось отсутствие у Кнобельсдорфа оперативного резерва - все дивизии корпуса были введены в бой практически одновременно утром 5 июля г., после чего надолго были втянуты в активные боевые действия.

Развитию наступления 48 тк днём 5 июля в наибольшей степени способствовали: активные действия сапёрно-штурмовых подразделений, поддержка авиации (более 830 самолёто-вылетов) и подавляющее количественное превосходство в бронетехнике. Также необходимо отметить инициативные действия частей 11 тд (И. Микл) и 911 отд. дивизиона штурмовых орудий (преодоление полосы инженерных заграждений и выход к восточным окраинам Черкасского механизированной группой пехоты и сапёров при поддержке штурмовых орудий).

Важным фактором успеха немецких танковых частей явился произошедший к лету г. качественный скачок в боевых характеристиках немецкой бронетехники. Уже в ходе первого дня оборонительной операции на Курской дуге проявилась недостаточная мощность противотанковых средств, находящихся на вооружении советский частей, при борьбе как с новыми немецкими танками Pz.V и Pz.VI , так и с модернизированными танками более старых марок (около половины советских иптап были вооружены 45-мм орудиями, мощность 76-мм советских полевых и американских танковых орудий позволяла эффективно уничтожать современные или модернизированные танки противника на дистанциях вдвое-втрое меньших эффективной дальности огня последних, тяжёлые танковые и самоходные части на тот момент практически отсутствовали не только в общевойсковой 6 гв. А, но и в занимавшей позади неё второй рубеж обороны 1 танковой армии М. Е. Катукова).

Только после преодоления во второй половине дня основной массой танков противотанковых заграждений южнее Черкасского, отразив ряд контратак советских частей, подразделения дивизии «ВГ» и 11 тд смогли зацепиться за юго-восточные и юго-западные окраины села, после чего бои перешли в фазу уличных. Около 21:00 комдив А. И. Баксов отдал распоряжение о выводе частей 196 гв.сп на новые позиции на север и северо-восток от Черкасского, а также к центру села. При отходе частями 196 гв.сп производилась установка минных полей. Около 21:20 боевая группа гренадёров дивизии «ВГ» при поддержке «Пантер» 10 тбр ворвалась в хутор Ярки (севернее Черкасского). Чуть позже 3 тд вермахта удалось захватить хутор Красный Починок (севернее Коровино). Таким образом, результатом дня для 48 тк вермахта стало вклинивание в первую полосу обороны 6 гв. А на 6 км, что фактически можно признать неудачей, особенно на фоне результатов достигнутых к вечеру 5 июля войсками 2 танкового корпуса СС (действовавшего восточнее параллельно 48 тк), менее насыщенного бронетанковой техникой, который сумел прорвать первый рубеж обороны 6 гв. А.

Организованное сопротивление в селе Черкасское было подавлено около полуночи 5 июля . Однако, установить полный контроль над селом немецкие части смогли только к утру 6 июля , то есть когда по плану наступления корпус уже должен был подходить к Обояни .

Таким образом, 71 гв.сд и 67 гв.сд, не обладая крупными танковыми соединениями (в их распоряжении были только 39 американских танков различных модификаций и 20 САУ из состава 245 отп и 1440 сап) около суток удерживали в районе сел Коровино и Черкасское пять дивизий противника (из них три - танковые). В сражении 5 июля г. в районе Черкасского особенно отличились бойцы и командиры 196 и 199 гв. стрелковых полков 67 гв. дивизии. Грамотные и поистине героические действия бойцов и командиров 71 гв.сд и 67 гв.сд, позволили командованию 6 гв. А своевременно подтянуть армейские резервы к месту вклинивания частей 48 тк на стыке 71 гв.сд и 67 гв.сд и не допустить на данном участке общего развала обороны советских войск в последующие дни оборонительной операции.

В результате вышеописанных боевых действий село Черкасское фактически перестало существовать (по послевоенным свидетельствам очевидцев: «представляло собой лунный пейзаж»).

Героическая оборона села Черкасское 5 июля г. - один из наиболее удачных для советских войск моментов Курской битвы - к сожалению, является одним из незаслуженно забытых эпизодов Великой Отечественной войны .

6 июля 1943 г. День второй. Первые контрудары.

К концу первого дня наступления 4 ТА вклинилась в оборону 6 гв. А на глубину 5-6 км на участке наступления 48 тк (в районе с. Черкасское) и на 12-13 км на участке 2 тк СС (в районе Быковка - Козьмо-Демьяновка). При этом дивизии 2 танкового корпуса СС (обергруппенфюрер П. Хауссер) сумели прорвать на всю глубину первый рубеж обороны советский войск, оттеснив части 52 гв.сд (полковник И. М. Некрасов), и подошли на фронте 5-6 км непосредственно ко второму рубежу обороны, занимаемому 51 гв.сд (генерал-майор Н. Т. Таварткеладзе), вступив в бой с её передовыми частями.

Однако, правый сосед 2 танкового корпуса СС - АГ «Кемпф» (В. Кемпф) - 5 июля не выполнила задачу дня, столкнувшись с упорным сопротивлением частей 7 гв. А, обнажив тем самым правый фланг продвинувшейся вперёд 4 танковой армии . В результате Хауссер был вынужден с 6 по 8 июля использовать треть сил своего корпуса, а именно мд «Мёртвая голова» , для прикрытия своего правого фланга против 375 сд (полковник П. Д. Говоруненко), подразделения которой блестяще проявили себя в боях 5 июля .

Тем не менее успех достигнутый дивизиями «Лейбштандарт» и в особенности «Дас Райх» заставил командование Воронежского фронта в условиях не полной ясности обстановки предпринимать скоропалительные ответные меры по затыканию прорыва, образовавшегося во втором рубеже обороны фронта. После доклада командующего 6 гв. А Чистякова о положении дел на левом фланге армии, Ватутин своим приказом передаёт 5 гв. Сталинградский тк (генерал-майор А. Г. Кравченко, 213 танков, из них 106 - Т-34 и 21 - Mk.IV «Черчилль») и 2 гв. Тацинский танковый корпус (полковник А. С. Бурдейный, 166 боеспособных танков, из них 90 - Т-34 и 17 - Mk.IV «Черчилль») в подчинение командующего 6 гв. А и одобряет его предложение о нанесении контрударов по прорвавшимся через позиции 51 гв.сд танкам немцев силами 5 гв. Стк и под основание всего наступающего клина 2 тк СС силами 2 гв. Ттк (прямо сквозь боевые порядки 375 сд). В частности днём 6 июля И. М. Чистяков ставит командиру 5 гв. Стк генерал-майору А. Г. Кравченко задачу на вывод из занимаемого им оборонительного района (в котором корпус уже был готов встретить противника, используя тактику засад и противотанковых опорных пунктов) основной части корпуса (две из трёх бригад и тяжёлый танковый полк прорыва), и нанесение этими силами контрудара во фланг мд «Лейбштандарт» . Получив приказ, командир и штаб 5 гв. Стк, уже зная о захвате с. Лучки танками дивизии «Дас Райх» , и правильнее оценивая обстановку, пытались оспорить выполнение данного приказа. Однако, под угрозой арестов и расстрела были вынуждены приступить к его выполнению. Атака бригад корпуса была начата в 15:10.

Достаточными собственными артиллерийскими средствами 5 гв. Стк не располагал, а времени на увязывание действий корпуса с соседями или авиацией приказ не оставлял. Поэтому атака танковых бригад производилась без артиллерийской подготовки, без поддержки авиацией, на ровной местности и с практически открытыми флангами. Удар пришелся прямо в лоб мд «Дас Райх» , которая перегруппировалась, выставив танки в качестве противотанкового заслона и, вызвав авиацию, нанесла значительное огневое поражение бригадам Сталинградского корпуса, вынудив их остановить атаку и перейти к обороне. После этого подтянув артиллерию ПТО и организовав фланговые манёвры, части мд «Дас Райх» между 17 и 19 часами сумели выйти на коммуникации оборонявшихся танковых бригад в районе хутора Калинин, который обороняли 1696 зенап (майор Савченко) и отошедшие из села Лучки 464 гв.арт.дивизион и 460 гв. миномётный батальон 6 гв.мсбр. К 19:00 частям мд «Дас Райх» фактически удалось окружить большую часть 5 гв. Стк между с. Лучки и хутором Калинин, после чего, развивая успех, командование немецкой дивизией частью сил, действуя в направлении ст. Прохоровка, попыталось захватить разъезд Беленихино. Однако, благодаря инициативным действиям командира и комбатов оставшейся вне кольца окружения 20 тбр (подполковник П. Ф. Охрименко) 5 гв. Стк, сумевшим быстро создать из различных оказавшихся под рукой частей корпуса жесткую оборону вокруг Беленихино, наступление мд «Дас Райх» удалось остановить, и даже заставить немецкие части вернуться обратно в х. Калинин. Находясь без связи со штабом корпуса, в ночь на 7 июля окружённые части 5 гв. Стк организовали прорыв, в результате которого часть сил сумела вырваться из окружения и соединилась с частями 20 тбр. В течение 6 июля г. частями 5 гв. Стк по боевым причинам было безвозвратно потеряно 119 танков, ещё 9 танков были потеряны по техническим или не выясненным причинам, а 19 отправлены в ремонт. Столь значительных потерь за один день не имел ни один танковый корпус в течении всей оборонительной операции на Курской дуге (потери 5 гв. Стк 6 июля превысили даже потери 29 тк в ходе атаки 12 июля у свх. Октябрьский).

После окружения 5 гв. Стк, продолжая развитие успеха в северном направлении, другой отряд танкового полка мд «Дас Райх» , используя неразбериху при отходе советских частей, сумел выйти к третьему (тыловому) рубежу армейской обороны, занимаемому частями 69А (генерал-лейтенант В. Д. Крюченкин), возле хутора Тетеревино, и на непродолжительное время вклинился в оборону 285 сп 183 сд, однако из-за явной недостаточности сил, потеряв несколько танков, был вынужден отступить. Выход немецких танков к третьему рубежу обороны Воронежского фронта уже на второй день наступления, был расценен советским командованием как чрезвычайное происшествие.

Сражение под Прохоровкой

Звонница в память о погибших на Прохоровском поле

Итоги оборонительной фазы сражения

Центральный фронт, задействованный в сражении на севере дуги, за 5-11 июля 1943 г. понёс потери в 33 897 человек, из них 15 336 - безвозвратные , его противник - 9-я армия Моделя - потеряла за тот же период 20 720 человек , что даёт соотношение потерь в 1,64:1. Воронежский и Степной фронты, участвовавшие в сражении на южном фасе дуги, потеряли за 5-23 июля 1943 г., по современным официальным оценкам (2002 г. ), 143 950 человек, из них 54 996 - безвозвратно . В том числе только Воронежский фронт - 73 892 общих потерь. Впрочем, иначе думали начальник штаба Воронежского фронта генерал-лейтенат Иванов и начальник оперативного отдела штаба фронта генерал-майор Тетешкин: потери своего фронта они полагали в 100 932 человека, из них 46 500 - безвозвратными . Если, вопреки советским документам периода войны, считать официальные числа верными, то с учётом немецких потерь на южном фасе в 29 102 человек , соотношение потерь советской и немецкой сторон составляет здесь 4,95:1.

За период с 5 по 12 июля 1943 года Центральным фронтом было израсходовано 1079 вагонов боеприпасов, а Воронежским - 417 вагонов, почти в два с половиной раза меньше .

Причина того, что потери Воронежского фронта столь резко превзошли потери Центрального - в меньшем массировании сил и средств на направлении немецкого удара, позволившем немцам фактически добиться оперативного прорыва на южном фасе Курской дуги. Хотя прорыв и удалось закрыть силами Степного фронта, однако он позволил наступавшим добиться благоприятных тактических условий для своих войск. Следует отметить, что лишь отсутствие однородных самостоятельных танковых соединений не дало немецкому командованию возможность сконцентрировать свои бронетанковые силы на направлении прорыва и развить его в глубину.

На южном фасе контрнаступление силами Воронежского и Степного фронтов началось 3 августа . 5 августа примерно в 18-00 был освобождён Белгород , 7 августа - Богодухов . Развивая наступление, советские войска 11 августа перерезали железную дорогу Харьков -Полтава , 23 августа овладели Харьковом. Контрудары немцев успеха не имели.

После окончания сражения на Курской дуге германское командование утратило возможность проводить стратегические наступательные операции. Локальные массированные наступления, такие как «

Победный май

Отечественная война 1812 г.

Центральный архив

Военная историческая библиотека

Главная Энциклопедия История войн Подробнее

Обреченная «Цитадель»

После Гитлер все еще рассчитывал добиться победы в войне против СССР. Для решения этой задачи германское командование решило провести летом 1943 г. крупную наступательную операцию. 15 апреля 1943 г. Гитлер подписал оперативный приказ № 6 — план летнего наступления германских войск на восточном фронте. План этой операции был разработан верховным командованием вермахта во второй половине марта — начале апреля 1943 г. и предусматривал нанесение поражения под Курском главным силам Красной Армии, перехват стратегической инициативы и изменение хода войны в пользу Германии. Операция получил кодовое название «Цитадель».

Требовалось решительное улучшение деятельности разведывательных органов

Подготовка к летне-осенней кампании 1943 г. потребовала решительного улучшения деятельности всей системы разведывательных органов СССР, в том числе и разведки Наркомата обороны (НКО), в состав которой входили все виды военной разведки: зарубежная (стратегическая), оперативная, тактическая, радио- и воздушная разведка.

В феврале 1943 г. ряд командующих фронтами обратились к с просьбой вернуть в их подчинение органы оперативной агентурной разведки. Эта просьба была рассмотрена и одобрена на заседании Политбюро ЦК ВКП (б), на которое были приглашены Маршалы Советского Союза , и генерал армии . В апреле 1943 г. постановлением Государственного Комитета Обороны (ГКО) в системе военной разведки было создано два разведывательных управления: Главное разведывательное управление Красной Армии (ГРУ КА) и Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии (РУ ГШ КА).

ГРУ КА подчинялось наркому обороны и являлось Главным разведывательным управлением Наркомата обороны СССР. На ГРУ КА возлагались задачи по ведению зарубежной (стратегической) агентурной разведки. Начальником ГРУ КА был назначен генерал-лейтенант И.И. Ильичев.

Управление войсковой разведки ГШ КА было преобразовано в Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии, которое отвечало за организацию и ведение оперативной разведки. Начальником РУ ГШ КА был назначен генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов.

Изменившиеся в начале 1943 г. условия войны (разгром группировки немецких войск в районе Сталинграда, подготовка к новой летней кампании) на первый план выдвинули задачи обеспечения деятельности ГКО, Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК) и Генерального штаба военно-политическими сведениями стратегического характера. В то же время, совершенствуя деятельность зарубежной разведки НКО, Ставка ВГК уделяла значительное внимание укреплению оперативной и фронтовой разведки. В апреле 1943 г. был подготовлен приказ наркома обороны СССР И.В. Сталина «О состоянии органов войсковой разведки и мероприятиях по улучшению ее деятельности». В нем указывалось, что опыт боевой деятельности войск показал, что командиры частей и соединений не уделяли войсковой разведке должного внимания. Командующие фронтами и армиями мало спрашивали с командиров дивизий, полков за состояние войсковой разведки и не добивались повышения разведывательной грамотности общевойсковых командиров. Разведывательные подразделения очень часто использовались не по прямому назначению.

В приказе Верховного Главнокомандующего отмечалось, что разведывательные подразделения, как правило, не были обеспечены материальными средствами, не создавалось ни морального, ни материального стимулирования для того, чтобы в разведывательные подразделения и органы разведки шли лучшие боевые командиры и бойцы, желающие проявить себя в области разведки.

Были названы серьезные недостатки и в деле подготовки кадров разведчиков, указывалось, что из-за этого подразделения войсковой разведки не были укомплектованы, что не позволяло им качественно решать задачи по добыванию сведений о противнике.

Указывались недостатки и в деятельности подразделений военной разведки, которые в ряде случаев вели свою работу обособленно и не считали необходимым сообщать все полученные ими данные в разведывательные отделы фронтов и армий.

В качестве серьезного недостатка, который оказывал существенное влияние на добывание оперативных сведений о противнике, было отсутствие в распоряжении разведывательных отделов фронтов и армий средств авиационной разведки. Имевшиеся в воздушных армиях разведывательные полки, как правило, вели разведку ограниченно в интересах ВВС и укомплектовывались неопытными в оперативно-тактическом отношении летчиками-наблюдателями.

В целом, в приказе подчеркивалось, что боевая деятельность разведывательных подразделений и органов разведки стояла на низком уровне и недостаточно обеспечивала войска необходимыми данными о противнике. Разведчики мало проявляли инициативы и изобретательности в ходе операций по добыванию сведений о противнике. Имелись недостатки в обработке всех разведывательных данных, неудовлетворительно оценивалась организация допроса военнопленных и обработка трофейных документов.

В целях улучшения работы войсковой разведки Верховный Главнокомандующий приказал:

1. «Обязать командиров полков, дивизий, корпусов, командующих армиями и фронтами уделить серьезное внимание делу разведки.

   Начальникам штабов повсеместно руководить работой начальников разведки, проверять их выполнение.

2. Разведывательные подразделения и командиров-разведчиков использовать только по прямому назначению для выполнения боевых задач по разведке, ни в коем случае не ставить им задач, как обычным стрелковым ротам в бою, и не назначать для охраны штабов.
3. В боевой деятельности разведывательных органов шире практиковать различные формы и методы разведки, проявляя изобретательность и военную хитрость во всех областях разведки, в том числе и в использовании лазутчиков, организации засад и диверсионных налетов на линии и узлы связи, на отдельных офицеров и штабы противника с целью их разгрома, захвата пленных и оперативных документов.
4. К 10 мая 1943 года полностью укомплектовать все разведывательные органы и подразделения Карельского, Ленинградского, Волховского, Северо-Западного, Калининского, Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного, Южного, Северо-Кавказского фронтов и 7-й отд. Армии, не допуская в дальнейшем содержания разведорганов и разведподразделений в некомплекте. Разведывательные органы и подразделения укомплектовать инициативными командирами и красноармейцами, способными быть настоящими разведчиками, в том числе добровольцами из военнослужащих».

Далее в приказе предписывалось все захваченные у противника документы немедленно доставлять в разведывательные отделы штабов фронтов и армий, сформировать при Высшей специальной школе Красной Армии факультет для подготовки работников разведотделов штабов фронтов и армий; на Высших разведывательных курсах переподготовки готовить командиров-разведчиков для полков дивизий и армий; из числа курсантов — выпускников пехотных училищ отбирать наиболее способных для укомплектования органов военной разведки. Рекомендовалось в обязательном порядке перед назначением в войска молодых командиров Красной Армии в течение месяца обучать разведывательному делу по специальной программе.

Значительное внимание уделялось укреплению войсковой разведки и повышению эффективности ее деятельности. В этих целях рекомендовалось на курсах младших лейтенантов фронтов и армий создавать учебные подразделения для подготовки командиров разведывательных рот и взводов, организовать в запасных частях фронтов, армий и учебных батальонах дивизий постоянно действующие учебные подразделения для подготовки младшего командного состава разведки.

Учитывая особую сложность и опасность разведывательной работы, приказом Верховного Главнокомандующего предусматривалось разработать меры по моральному и материальному поощрению отличившихся военных разведчиков. Начальнику Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии было поручено разработать и представить на утверждение систему поощрений и оплаты командиров и бойцов-разведчиков. Приказом Верховного Главнокомандующего было установлено, что начальники разведывательных отделов фронтов, армий, корпусов и разведывательных отделений дивизий являются заместителями начальников соответствующих штабов по разведке.

Начальники разведывательных отделов штабов Северо-Западного, Калининского, Западного, Брянского, Центрального, Юго-Западного, Южного и Северо-Кавказского фронтов получили указание создать и полностью укомплектовать до 15 мая 1943 г. моторизованные разведывательные роты в составе от 6 до 10 бронемашин, от 30 до 40 мотоциклов с колясками и от 15 до 20 автомобилей «Виллис» (в зависимости от размеров фронта) для использования их на главных направлениях наступательных операций.

Приказ Верховного Главнокомандующего требовал восстановить разведывательные подразделения во всех кавалерийских частях и соединениях (разведывательные дивизионы в кавалерийских корпусах, разведывательные эскадроны в кавалерийских дивизиях и разведывательные взводы в кавалерийских полках), предоставлял право начальникам разведывательных отделов фронтов и армий ставить задачи начальникам разведывательных органов специальных родов войск и контролировать их выполнение, подчинял в оперативном отношении разведывательные авиационные полки воздушных армий начальникам разведывательных отделов штабов фронтов, иметь в составе авиационных разведывательных полков самолеты: «Як-7» и «Пе-2», а в составе разведывательных отделов штабов фронтов создать отделения авиационной разведки, укомплектовав их тактически грамотными общевойсковыми командирами.

В приказе Верховного Главнокомандующего также указывалось:

«… Командующему ВВС Красной Армии к 1 мая 1943 года передать в распоряжение начальников разведывательных отделов штабов Ленинградского, Волховского, Калининского, Западного, Брянского, Центрального, Воронежского, Юго-Западного, Южного и Северо-Кавказского фронтов по одному самолету «Дуглас» и по два самолета «У-2» для выполнения специальных заданий по разведке, укомплектовав их лучшими экипажами-ночниками.

Начальнику Главного Политического управления Красной Армии выделить 150 человек политработников в распоряжение начальника Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии для работы в органах разведки».

Главному Политическому управлению Красной Армии было поручено организовать подготовку материалов о военных разведчиках для газет и журналов, подготовить выпуск книг о деятельности разведчиков на русском и иностранных языках, всем командирам рекомендовалось «изучать противника, улучшать разведку — глаза и уши Красной Армии, помнить, что без этого нельзя бить врага наверняка».

Приказ «О состоянии органов войсковой разведки и мероприятиях по улучшению ее деятельности» сыграл значительную роль в повышении эффективности разведывательной деятельности военной разведки.

В это же время в связи с созданием ГРУ КА возникла острая необходимость четкого разграничения функций между Главным разведывательным управлением НКО и органами внешней разведки НКВД. В этих целях Государственный Комитет Обороны принял Постановление № 3522сс «Мероприятия по улучшению зарубежной работы разведывательных органов СССР», в соответствии с которым было определено, что функция ГРУ НКО — ведение разведки в интересах Наркомата обороны СССР. Функция Первого Главного управления НКВД — ведение политической разведки.

В Постановлении ГКО указывалось, что основное внимание разведывательные органы СССР должны направить на работу против Германии, Японии и Италии, усилить разведывательную работу в Англии, США и Турции, активизировать деятельность резидентур под прикрытием официальных представительств, практиковать направление за рубеж кадровых работников разведывательных органов в составе различных делегаций, комиссий.

Решение ГКО требовало расширить создание нелегальных резидентур на территориях иностранных государств, указывались формы их прикрытия, такие, как организация торговых фирм, кинотеатров, фотоателье, ресторанов, а также вхождение компаньонами в различные фирмы, предприятия и т.д.

На основе решения ГКО командование ГРУ КА 27 апреля 1943 г. разработало Положение «О мероприятиях по улучшению разведывательной работы за рубежом».

В целях повышения достоверности разведывательной информации, используемой высшим политическим руководством СССР и командованием Красной Армии, решением ГКО весной 1943 г. при начальнике Генерального штаба была сформирована Группа по обобщению и анализу разведывательных сведений о противнике (Группа по разведке). В состав группы входили руководители разведывательных органов СССР: начальники ГРУ КА, РУ ГШ КА, РУ НК ВМФ, ПГУ НКВД и отдела спецопераций НКВД. Руководителем группы был назначен генерал-полковник Ф.И. Голиков, который в апреле 1943 г. стал заместителем наркома обороны СССР по кадрам.

Группа занималась подготовкой для ГКО и Ставки ВГК аналитических докладов о состоянии вооруженных сил Германии, ее экономики и возможностях по ведению войны против СССР.

Таким образом, в апреле 1943 г. в СССР была создана система разведывательных органов, в которую входили: ГРУ КА, РУ ГШ КА, ПГУ НКВД и РУ НК ВМФ, а также были четко определены направления их деятельности и конкретизированы разведывательные задачи.

В начале 1943 г. Ставка ВГК приступила к оценке обстановки на советско-германском фронте и планированию боевых действий в весенне-летний период. Для всесторонней оценки положения требовалась достоверная разведывательная информация о противнике и его замыслах по дальнейшему ведению войны. Перед военными разведчиками были поставлены следующие задачи:

Войсковой разведкой:

Через опрос пленных и изучение захваченных документов вскрыть намерения противника;
уточнить нумерацию частей противника перед фронтом и дислокацию его резервов в глубину до 30 км; степень укомплектованности войск противника личным составом и техникой, за счет каких резервов и до какой численности пополняются части первой линии; районы концентрации войск, особенно танков и артиллерии, на переднем крае и в ближайшей глубине; новые виды вооружения (танки, артиллерия, минометы, пулеметы, самолеты), поступившие в войска и их тактико-технические свойства.

Агентурной разведкой:

Выявить оперативные планы противника на весенний и летний периоды;
установить районы доукомплектования выводимых войск из первой линии, за счет каких ресурсов производится доукомплектование личным составом и вооружением;
определить, какие соединения доукомплектовываются и вновь восстанавливаются; когда и сколько соединений будет готово для предстоящих операций;
добыть сведения о том, сколько и какие соединения из союзных войск противника будут восстановлены; установить потоки железнодорожных перебросок войск и районы выгрузки, куда перебрасываются войска из Крыма.

Агентурная разведка должна была добыть сведения о районах концентрации немецких войск к предстоящим операциям, выявить состав группировок.

Разведчики должны были установить аэродромное базирование ВВС противника; дислокацию армейских и фронтовых баз противника по боеприпасам, горючему, смазочным материалам и продовольствию, наличие стратегических резервов, количество и нумерацию соединений, которые могут быть переброшены на восточный фронт, а также решить другие задачи. Важно было установить наличие и строительство оборонительных рубежей до линии рек Западная Двина, Днепр. Разведка должна была добывать сведения о дислокации химических частей и складов отравляющих веществ, организации и вооружении химических частей.

Важные задачи были определены радиотехнической и воздушной разведке, которые должны были выявить группировку и аэродромное базирование ВВС противника; интенсивность железнодорожных перевозок, районы выгрузки и сосредоточения войск противника, особенно танковых и моточастей; происходящие перегруппировки немецких войск.

Действия сил военной разведки были четко скоординированы

К началу Курской битвы разведывательные отделы штабов Брянского и Центрального фронтов смогли создать в тылу противника по 20 агентурных и агентурно-разведывательных групп. Командование Воронежского фронта имело в тылу противника три агентурные группы, которые не только добывали ценные сведения, но и активно занимались диверсионной деятельностью, нанося врагу чувствительные удары, главным образом, по железнодорожным коммуникациям.

Зарубежные резидентуры военной разведки добыли сведения о подготовке Германии к весенне-летней кампании 1943 г. Были вскрыты колебания Гитлера и верховного командования германских вооруженных сил по вопросу выбора направления главного удара, начавшиеся переброски германских войск на восточный фронт из Франции, Бельгии, Голландии, а также через территорию Швеции, установлено, что англо-американцы преднамеренно затягивали открытие в 1943 г. второго фронта в Европе.

В начале марта 1943 г. в Центр поступили донесения военных разведчиков о подготовке очередного летнего наступления немцев на советском фронте в районе Курска.

Донесение Шандора Радо из Женевы 18 марта 1943 г.

22 марта резидент ГРУ КА в Швейцарии Шандор Радо доложил о том, что для «…удара на Курск, возможно, будет использован танковый корпус СС, который в настоящее время получает пополнение. К группе армий Манштейна относятся помимо двух других (еще не установленных) следующие соединения: в Донбассе и северо-западнее — 15 ак и вновь сформированный ак; в районе Харьков - 41 ак и танковый корпус СС N 1…».

В марте 1943 г. руководство ГРУ КА подготовило для Ставки ВГК доклад «О вероятных планах немецкого командования на весну и лето 1943 года». В этом докладе были сделаны следующие выводы:

1. «Ликвидацией южных фронтов «А» и «Б» немецкое командование отказывается от попыток наступления на Кавказ и в направлении излучины р. Дона.
2. Оперативное построение армий указывает на усиление правого фланга Центрального фронта и левого фланга Южного фронта противника.
3. Все танковые дивизии Восточного фронта противника, за исключением двух-трех, сосредоточены в южном секторе фронта, т.е. к югу от линии Орел — Брянск. Чем подтверждается положение, что основными активно действующими фронтами будут являться правый фланг Центрального фронта и весь Южный фронт противника».

В докладе излагались предположительные варианты действий противника летом 1943 г. По мнению начальника ГРУ КА, возможны были два варианта действий, которые вытекали из оперативного построения немецких армий.

Первый — наступление с целью выхода на р. Дон от Воронежа до Богучара, на р. Калитва и в излучину нижнего течения р. Северский Донец с захватом Ростова.

Второй — наступление на Воронеж с дальнейшим наступлением на северо-восток в обход Москвы с востока.

Аналитики ГРУ сделали вывод о том, что противник будет добиваться последовательного окружения и уничтожения советских войск, входящих в состав Курской группировки.

В операции 1943 г. не исключается возможность повторения наступательной операции 1942 г. в части выбора направления главного удара с резким изменением направления для выхода на оперативные тылы обороняющейся стороны. Как показало дальнейшее развитие событий, оценка была правильной.

Продолжали активно добывать сведения о противнике и разведчики-нелегалы ГРУ. Важные сведения о противнике продолжали поступать от резидента Шандора Радо, действовавшего в Швейцарии. 3 апреля Ш. Радо сообщил в Центр о том, что, по данным его проверенного источника, «…немецкое главное командование будет продолжать последовательное движение в направлении Курска».

Из Лондона 8 апреля в Центр поступило донесение от источника «Долли», сообщавшего, что британский премьер-министр У. Черчилль потребовал от своей военной разведки представить ему оценку потерь Красной Армии в ходе Сталинградской битвы и возможных планов Германии на летнюю кампанию 1943 г. В докладе было указано, что «…имеется признак, где может быть предпринято наступление. Известно, что в середине марта была небольшая концентрация германских бронедивизий к северо-востоку от Курска. Возможно, немцы будут концентрировать свои войска для устранения Курского выступа…».

Через несколько дней «Долли» также сообщил, что английская разведка «...перехватила приказ германским ВВС восточного командования (группировка ВВС, оперировавшая примерно от Смоленска до Курска), в котором указывается, что передовые подразделения для операции «Citadella» могут начать подготовку к операции».

«На основе этих данных британские аналитики из воздушного министерства пришли к выводу, — сообщал «Долли», — что германский 8-й воздушный корпус включен в эту операцию, и полагают, что указанные передовые части будут выдвинуты из Германии. Эта операция может быть ядром будущего наступления против Курска».

Через день после подписания Гитлером приказа № 6, то есть 16 апреля 1943 г., резидент ГРУ в Англии генерал-майор И.А. Скляров сообщил о том, что концентрация немецких войск в районе Белгорода и Орла доказывает, что немцы хотят использовать этот сектор для крупного наступления, общее направление которого должно привести, примерно, в район Воронежа. Скляров доложил в Центр данные о количестве имевшихся в Германии резервов, а также сообщил о планах производства в Германии основных вооружений на первые шесть месяцев 1943 г.

Учитывая многочисленные донесения военных разведчиков о планах германского командования на лето 1943 г., Ставка ВГК в апреле приняла решение временно перейти к преднамеренной обороне в районе Курской дуги, в ходе оборонительного сражения обескровить противника и, создав благоприятные условия, нанести поражение германским войскам. Проще говоря, было принято решение втянуть противника в ловушку и нанести ему поражение, которое окончательно закрепило бы стратегическую инициативу за советским командованием. Теоретически, благодаря сведениям, добытым военными разведчиками, и возможностям, которыми уже располагала Ставка ВГК, «Цитадель» была обречена. Но от планов и замыслов до их реализации было еще далеко.

Предстоящие сражения в летней кампании 1943 г. требовали дальнейшего укрепления военной разведки и повышения эффективности ее деятельности, как за линией фронта, так и за рубежом. Поэтому начальник ГРУ КА 27 апреля 1943 г. направил наркому обороны СССР докладную записку «О мероприятиях по улучшению разведывательной работы за рубежом», в которой изложил предложения, направленные на повышение эффективности работы зарубежных органов военной разведки. Эти предложения были одобрены, что позволило повысить эффективность деятельности ГРУ как во втором, так и в третьем периодах Великой Отечественной войны.

От зарубежных резидентур ГРУ, действовавших в Англии, Болгарии и ряде других стран, продолжали поступать сведения о перебросках немецких войск в направлении Орел, Брянск, Белгород, Харьков. Разведчики докладывали сведения о переброске противником танковых частей, о развитии аэродромной сети, о наращивании темпов работы германской военной промышленности.

Результаты анализа сведений, которые поступали в Центр от разведчиков, позволили в общих чертах понять замысел германского командования на летнюю кампанию 1943 г. на советско-германском фронте. Он сводился к тому, чтобы двумя одновременными встречными ударами в направлении на Курск - из районов Орла на юг и Харькова на север — окружить и уничтожить на Курском выступе советские войска. В дальнейшем расширить фронт наступления на юго-восток и нанести удар по войскам Красной Армии в Донбассе.

Резидент Шандор Радо 22 апреля сообщил в Центр о том, что на совещании в Берлине «…принято решение о мероприятиях, обеспечивающих немецкие наступательные операции в мае и июне в южном секторе советско-германского фронта. Операции эти имеют ограниченные цели - захват Курска и Ворошиловграда…».

В конце апреля — мае 1943 г. Ш. Радо уточнил состав группы армий Вайхса, в начале июня от него поступили сведения о составе группы армий Манштейна..

Важные сведения, раскрывавшие замысел планов германского командования на лето 1943 г., поступали в Москву от резидента ГРУ в Вашингтоне Л.А. Сергеева. В первой половине мая Сергеев доложил в Центр: «…Дополнительные данные указывают на концентрацию немецких войск в северной части южного фронта в России. На центральном участке фронта крупных операций не ожидается до конца мая или начала июня. На северном фронте крупных операций не предвидится, по крайней мере, в течение месяца…. Главный удар немцев в летней кампании будет нанесен из района Курск - Орел в направлении на Воронеж».

24 мая 1943 г. в Центр поступило новое важное сообщение Ш. Радо. В нем говорилось, что «…план немецкого командования сухопутных войск может провалиться в том случае, если русские, которые уже улучшили свои коммуникации, выступят быстро и значительными силами западнее и юго-западнее Тулы и из района Курска».

Весной и летом 1943 г. резидентура ГРУ КА, действовавшая в Лондоне, часто направляла в Центр копии сводок, которые готовились в английском военном ведомстве для У. Черчилля. Добывал эти секретные сведения подполковник И.М. Козлов. В этих обобщенных материалах излагалась оценка ситуации, складывавшейся на советско-германском фронте.

Важные сведения поступали в Центр от резидента ГРУ в Швеции полковника Н.И. Никитушева. В 1943 г. Никитушев направил в Центр 74 донесения по Германии, 21 донесение по Финляндии, 31 сообщение по Норвегии, 6 донесений по Италии и 3 донесения по Румынии. Разведсведения, добытые Н.И. Никитушевым, раскрывали использование германским командованием возможностей стран Северной Европы для укрепления группировки немецких войск в Финляндии и переброски резервов на центральный участок советско-германского фронта. Эти сведения позволяли оценивать усилия германского командования на различных участках советско-германского фронта и, в первую очередь, в районе Курского выступа.

Концентрация немецких войск в районах Орла и Белгорода была выявлена радиоразведкой и воздушной разведкой. Части радиоразведки фронтов вскрывали создание группировок противника в этом районе с крупным количеством танковых дивизий. Было установлено прибытие 2-й и 4-й танковых, а также 2-й и 9-й армий противника. Несмотря на меры маскировки, предпринимавшиеся противником, 1-й радиополк ОСНАЗ в конце марта 1943 г. выявил перемещение радиостанции 9-й полевой армии, работавшей в радиосети немецкого генерального штаба из Смоленска в южном направлении, к Брянску, где она прекратила выходы в эфир. Одновременно в районе Брянска немцами была развернута и начала постоянно работать новая крупная радиосеть армейского типа. Таким образом, германское командование пыталось создать ложное представление о том, что штаб 9-й полевой армии дислоцирован в районе Брянска, то есть на второстепенном направлении в глубине Курской дуги. Эта радиомаскировка была выявлена советскими радиоразведчиками.

Ценные сведения о противнике добыли радиоразведчики 347-го радиодивизиона Брянского и 394-го радиодивизиона Центрального фронтов. Они смогли выявить группировку немецких войск в районе Орла, вскрыли создание второй ударной группировки немецких войск на южном фасе Курской дуги. 313-й радиодивизион Воронежского фронта в марте 1943 г. получил сведения о переброске в район Харькова находившегося ранее во Франции 2-го танкового корпуса СС в составе танковых дивизий «Райх», «Викинг» и «Мертвая голова».

В апреле-мае 1943 г. была выявлена переброска с юга, из Донбасса, на это направление еще четырех танковых дивизий (6,7, 11 и 17 тд), полностью вскрыта группировка немецких ВВС в районе Курской дуги, установлены нумерация авиационных частей и подразделений, а также аэродромы их базирования. Во взаимодействии с воздушной разведкой регулярно отслеживалось количество базирующихся на аэродромах самолетов противника. Были также получены сведения о выдвижении танковых и пехотных соединений на исходные позиции для перехода в наступление. В первой половине 1943 г. сведения о замыслах противника на лето 1943 г. в большом количестве добывали силы РУ ГШ КА. В тыл противника направлялись подготовленные и обеспеченные радиосвязью с Центром разведывательные и диверсионные группы. Используя опыт, накопленный и , эти группы добывали ценные сведения о противнике. Разведотделы штабов Брянского, Центрального и Воронежского фронтов, в частности, в этот период направили в тыл противника около 50 разведывательных групп.

Радиоразведчик старший сержант А.Зиничев

Одновременно с подготовкой к проведению наступательной операции «Цитадель» германское командование приступило к созданию системы оборонительных рубежей, главным из которых был «Восточный вал». Сведения о начале его строительства поступили в Центр 25 марта 1943 г. от Шандора Радо. В апреле-мае 1943 г. разведчик неоднократно докладывал о параметрах системы оборонительных сооружений «Восточный вал», сроках их создания, а также о частях вермахта, которые принимают участие в их оборудовании.

Резиденты ГРУ КА, а также силы разведывательных отделов штабов Центрального и Воронежского фронтов к 1 июля 1943 г. установили, что в полосе Центрального фронта, в районе Покровское, Тросна, Орел противник сосредоточил до шести-семи пехотных дивизий и до шести танковых дивизий, усиленных отдельными танковыми батальонами, отдельными батальонами штурмовых орудий и другими частями из резерва главного командования. Общее количество танков и штурмовых орудий определялось в 1000-1200 единиц. Была также установлена группировка войск противника в полосе Воронежского фронта, в районе Грайворон, Харьков, Белгород.

Командование противника принимало меры для скрытия действий своих войск. Выход танковых соединений в районы сосредоточения, находившиеся на значительном удалении от линии фронта, осуществлялся последовательно и в основном в ночное время. Эти районы были прикрыты частями противовоздушной обороны. При выдвижении части и соединения соблюдали строжайшие меры маскировки и режима радиомолчания. Танковые дивизии 4-й танковой армии расположились в исходных районах, находившихся вне досягаемости действительного огня основной массы артиллерии советских фронтов.

Ценные сведения о переброске войск противника добывала воздушная разведка. В частности, экипаж самолета 4-го отдельного разведывательного авиационного полка, в составе которого действовал воздушный разведчик И.И. Лезжов, 6-7 июля провел несколько вылетов на разведку противника. 7 июля экипаж провел воздушную разведку в районе Белгорода и Харькова, обнаружил и сфотографировал переброску танков по дороге, которая вела из Харькова в Белгород. Эти сведения были переданы в штаб полка.

Немецкие истребители повредили самолет отважных разведчиков, но они все же смогли добраться до территории, где находились советские войска.

Участник Курской битвы Герой Советского Союза генерал-майор И.И. Лезжов во время открытия памятника погибшим командирам экипажей и летчикам. Курск, 1998 г.

Деятельность зарубежных резидентур ГРУ КА в Турции, Швейцарии и Швеции проходила в условиях активного давления представителей германского министерства иностранных дел на правительства этих государств. Германские представители требовали от правительств Швейцарии и Швеции принять меры, направленные на выявление и прекращение деятельности на территориях этих государств советских разведчиков и радистов, которые продолжали регулярно выходить в эфир.

В результате мер, принятых контрразведками этих стран, в Швеции была выявлена нелегальная разведгруппа ГРУ КА «Адмирал» (резидент В.А. Сташевский). В Швейцарии местной полицией были выявлены некоторые члены резидентуры ГРУ «Дора», деятельностью которой руководил Шандор Радо. Резидент смог избежать ареста, но группа в конце 1943 г. прекратила свою оперативную деятельность.

Несмотря на понесенные потери, ГРУ КА и РУ ГШ КА, а также разведывательные отделы штабов Центрального и Воронежского фронтов в апреле - июле 1943 г. смогли организовать разведку войск противника на большую глубину. В целом, военной разведке удалось вскрыть районы сосредоточения ударных группировок войск противника, их боевой и численный состав, вооружение, наличие новых типов танков, штурмовых орудий, самолетов и другой боевой техники.

Правильно были определены и участки фронтов, на которых противник намечал перейти в наступление. В четвертом томе многотомного издания , который вышел в свет в 2012 г., отмечено, что «советской разведке все же удалось тщательно изучить ударную группировку врага».

Военными разведчиками были также установлены и возможные сроки начала наступления германских войск - с 3 по 7 июля 1943 г.

Гитлер только 1 июля принял окончательное решение — операция «Цитадель» начнется 5 июля. Германское командование рассчитывало нанести внезапный удар по войскам Красной Армии на Курском направлении. Но внезапности не получилось. Резиденты ГРУ задолго до начала операции «Цитадель» добыли сведения о подготовке противником наступления в районе Курской дуги.

Зарубежные резиденты ГРУ не смогли добыть точные сведения о дне и часе начала операции «Цитадель». Это объясняется тем, что приказ о начале наступления Гитлер отдал практически накануне операции. Советскому командованию точное время перехода противника в наступление стало известно 5 июля от солдат 6-й пехотной дивизии противника, захваченных в плен разведчиками штаба Центрального фронта, и от перебежчика — солдата 168-й пехотной немецкой дивизии, который перешел фронт на участке 7-й кавалерийской армии Воронежского фронта. Он сообщил, что наступление назначено на рассвете 5 июля.

В целом разведка смогла обеспечить командующих, командиров и штабы значительным количеством сведений о противнике, необходимых для принятия решений и постановки задач войскам. Войсковая разведка предоставила сведения о противнике на глубину до 5 км вражеской обороны. Данные о более дальних целях были получены с помощью оперативной агентурной и воздушной разведки. Проведенная работа позволила вскрыть огневые средства противника и систему инженерных сооружений на глубину до 2-3 км, а местами и до 5 км, что обеспечивало необходимыми исходными данными для подготовки системы артиллерийского огня. Однако полностью вскрыть группировку пехотных и, главное, танковых соединений, особенно в районах, удаленных на 10-25 км и более, где находились основные силы ударной группировки, не удалось. Командование противника предпринимало усиленные меры маскировки переброски войск, которая осуществлялась в основном в ночное время.

Несмотря на значительные трудности, военные разведчики действовали активно, целеустремленно, проявляя высокое профессиональное мастерство. Целенаправленные и четко скоординированные действия сил военной (стратегической, оперативной, тактической, радио- и воздушной) разведки позволили своевременно раскрыть оперативные замыслы германского командования в летней кампании 1943 г.

Начальный этап Курской битвы был самым ответственным периодом этого сражения. Благодаря сведениям, которые добыли военные разведчики, инициатива оказалась в руках советского командования. На рассвете 5 июля 1943 г. войска Центрального и Воронежского фронтов обрушили на боевые порядки немецких войск, изготовившихся к наступлению, мощный огневой удар, в ходе которого противнику был нанесен серьезный урон. Реализация плана «Цитадель», разработанного в условиях повышенной секретности, была сорвана в самом начале сражения.

С началом наступления немецко-фашистских войск активизировалась их радиосвязь, особенно в звене «дивизия — полк», что дало возможность радиоразведчикам Центрального и Воронежского фронтов отслеживать их боевой состав и пеленговать расположение штабов противника.

В ходе оборонительного этапа Курской битвы радиодивизионы Центрального и Воронежского фронтов своевременно выявляли перемещения дивизионных и корпусных штабов противника и постоянно следили за полосами их наступления. Ценные сведения о противнике добывали силы отдельных радиодивизионов ОСНАЗ Брянского, Центрального, Воронежского, Западного и Степного фронтов, которыми командовали И.Н. Максимов, И.А. Лобышев, В.А. Грот, П.Т. Соловьянов, Б.Я. Шадрин. Например, с переходом советских войск в контрнаступление радиоразведка своевременно установила переброску трех немецких танковых дивизий (18, 20 и 2-й) на другие направления. Это свидетельствовало о том, что противник обеспокоен успехами советских войск на северном и восточном участках орловского выступа и предпринимает ответные действия.

С переходом наших войск в наступлении задачи радиоразведки в ходе проведения наступательных операций «Кутузов» и Румянцев» существенно расширились, и она обеспечивала непрерывное наблюдение за действиями немецко-фашистских войск, отступавших под ударами Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов.

В этот период времени 1-й радиополк Ставки Верховного Главнокомандования путем радиоперехвата и пеленгования радиосетей немецкого генерального штаба регулярно собирал разведывательные сведения о дислокации и перемещениях штабов 2-й танковой, 9-й полевой, 2-й полевой и 4-й танковой армий противника, а также фланговых группировок немецких войск на смоленском и харьковском направлениях. Фронтовые радиодивизионы вели постоянное наблюдение за армейскими, корпусными и дивизионными радиосетями и направлениями передислокации их штабов. Маневренные группы радиодивизионов регулярно осуществляли радиоперехват открытых радиопереговоров в немецких радиосетях тактического звена управления и добывали ценные сведения о дислокации штабов и командных пунктов полков и батальонов противника.

В ходе Курской битвы от резидентов ГРУ КА в Центр также поступали сведения, отражавшие оценки немецким главным командованием обстановки, складывавшейся на Курском выступе.

Разгрому немецких войск в Курской битве способствовали и точные сведения, добытые резидентами ГРУ КА об изменениях в отношениях между Германией и ее союзниками (то есть о прочности противостоявшего Советскому Союзу военно-политического блока). Эти сведения добывали резиденты зарубежной разведки майор Л.А. Сергеев в Вашингтоне и полковник П.П. Мелкишев, действовавший в Нью-Йорке.

Л.А. Сергеев 18 февраля сообщил в Центр о планах руководства Финляндии по выходу из войны. В июне 1943 г. Л.А. Сергеев также доложил в Центр о том, что японское руководство вряд ли позволит себе начать войну против СССР в 1943 г.

В первой половине 1943 г. разведчики ГРУ начали отмечать трансформацию отношений руководства США и Англии к Советскому Союзу. Между Вашингтоном и Лондоном активизировались переговоры на высшем уровне. Резидент ГРУ в Нью-Йорке полковник П.П. Мелкишев докладывал в Центр: «…Америка и Англия намерены вступить на Балканы прежде, чем Красная Армия дойдет до Румынии, и прежде, чем партизанское движение будет доминирующим сектором сопротивления Германии на Балканах». И далее: «Антисоветские настроения в госдепартаменте и военном ведомстве США становятся все сильнее. Там открыто говорят о необходимости предотвратить занятие Красной Армией прибалтов, разгром Финляндии и вступление на Балканы…»

П.П. Мелкишев 24 апреля сообщил в Центр о том, что «…Американцы стараются обеспечить себе гегемонию в Европе, поглотить французские интересы и изолировать англичан от тяжелой и химической промышленности в Европе».

Полковнику П.П. Мелкишеву удалось добыть сведения о результатах переговоров Рузвельта с Черчиллем, которые проходили в конце мая 1943 г. Лидеры США и Англии продолжали занимать выжидательную позицию, сократили оказание СССР материально-технической помощи и не планировали открытие второго фронта в 1943 г.

Сведения о состоянии отношений между государствами германского блока добывали резидентуры «Акасто» в Швеции, «Брион» в Лондоне и «Нак» в Анкаре. Отношение японского правительства к войне Германии против СССР освещали полковники Л.А. Сергеев из Вашингтона и М.А. Сергеечев из Токио, а также другие резиденты.

Резиденты ГРУ в Лондоне генерал-майор И.А. Скляров и полковник А.Ф. Сизов также докладывали в Центр о том, что политические лидеры США и Англии, несмотря на декларируемые ими обещания, не намерены в 1943 г. открывать в Европе второй фронт. В частности, генерал-майор И.А. Скляров 9 октября 1943 г. докладывал из Лондона: «…Второй фронт в Западной Европе не открывается по чисто политическим соображениям. Считается, что русские еще не достаточно ослаблены и представляют собой большую силу, которой опасаются как в Англии, так и в Америке».

В целом, военная разведка накануне и в ходе Курской битвы действовала как единый хорошо отлаженный механизм, своевременно обеспечивая Ставку ВГК, Генеральный штаб, командующих фронтами и других командиров Красной Армии достоверными сведениями о противнике, что способствовало достижению победы в Курской битве.

За мужество и героизм, проявленные в боях на Курской дуге, 180 солдат и офицеров Красной Армии были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. Среди них пять военных разведчиков: старший сержант Н.А.Белозерцев, сержант В.М. Тимощук, младшие сержанты С.Т. Васюта и Н.С. Муравьев, воздушные разведчики капитан Н.Е. Самохин и полковник В.С. Свирчевский.

Действиями разведывательных отделов штабов фронтов, которые принимали участие в Курской битве, руководили генерал-майоры П.Н. Чекмазов, И.В. Виноградов, А.С. Рогов и полковник Я.Т. Ильницкий.

Оценивая деятельность всех видов военной разведки накануне и в ходе Курской битвы, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков писал: «…Благодаря блестящей работе военной разведки весной 1943 года мы располагали рядом важных сведений о группировке немецких войск перед летним наступлением. Хорошо работающая разведка была также одним из слагаемых в сумме причин, обеспечивших успех этого величайшего сражения».

Владимир Лота,
доктор исторических наук,
лауреат Государственной премии Российской Федерации
имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова

Операция «Цитадель» - одно из самых ярких и страшных событий Второй мировой войны. 5 июля 1943 года германские войска начали развёрнутое наступление в районе Курска. При поддержке артиллерии и авиации танковые соединения нанесли мощный удар в направлении Прохоровки. Перед ними стояла задача прорвать оборону и окружить советскую группировку. Это было начало конца ВОВ, операция «Цитадель».

Месть за потерянный Сталинград

1943 год. Немцы продолжают отступать по всему фронту. Потерпев поражение под Москвой и Сталинградом, они ещё всё-таки надеются изменить ход войны. Адольф Гитлер хочет взять реванш на Курской дуге. Фюрер лично участвует в разработке операции, которую он назвал «Цитадель». Ударами с севера, запада, юга немцы хотят уничтожить мощную советскую группировку, а затем развернуть наступление на Дон, Волгу и Москву.

Стратегические планы фюрера

Небольшая станция Прохоровка Южной железной дороги России... Именно здесь по плану германского командования должно было произойти решающее сражение. Планировалось, что немецкие танки зайдут в тыл советских войск, возьмут их в окружение и уничтожат. Для этого сюда была подтянута мощнейшая танковая армада. Танки уже были выведены на передние рубежи. Немцы готовились к решающему броску, план операции «Цитадель» был готов к выполнению. Они знали, что советское командование стянуло сюда огромные танковые силы. Однако советские танки Т-34 по толщине брони и огневой мощи уступали новейшим немецким «тиграм».

По данным разведки

Исход битвы могла решить только точная информация о силах и планах противника. Ещё до войны англичанам удалось заполучить немецкую шифровальную машину «Энигма». С её помощью они расшифровывали секретные немецкие коды и получали чрезвычайно важную военную информацию.

По соглашению между Англией и СССР, которое было заключено в самом начале войны, обе стороны обязались информировать друг друга о планах Гитлера. Засекреченный центр дешифровки германских кодов располагался в Блетчли-Парке, что в 60 милях от Лондона. Тщательно проверенные квалифицированные специалисты подвергали здесь обработке перехваченную закодированную информацию.

Невозможно было представить, чтобы сюда смог проникнуть агент иностранной разведки. И всё-таки он проник. Его звали Джон Кэрнкросс. Этот человек принадлежал к легендарной группе советских разведчиков, «кембриджской пятёрке». Информация, которую Джон Кэрнкросс передаст в Москву, будет бесценной.

Секретная информация от Кэрнкросса

1943 год. На Курской дуге фашисты решили взять реванш за нанесённые им поражения. На этот раз они были уверены в победе. Но немецкое командование ещё не знало, что военные операции Германии уже известны в Кремле. Совершенно секретная информация от Джона Кэрнкросса содержала подробные сведения о новейшей немецкой военной технике. Советскому командованию стали известны подробности о мощности, манёвренности и броневой защите боевых машин. Агент сообщал о последних испытаниях на немецких полигонах.

Впервые была получена информация о новых и мощных танках «тигр», о которых советское командование не догадывалось. Немцы создали такой тип брони, при которой бронебойные снаряды Красной Армии были бессильны. Благодаря такой секретной информации в Советском Союзе за короткие сроки смогли изготовить новые снаряды, способные дырявить фашистскую танковую броню.

Информация разведчика о металлическом составе брони и её свойствах была получена в апреле 1943 года, за три месяца до начала битвы на Курской дуге.

Подготовка к предстоящему сражению

Советская сторона получила возможность принять экстренные меры для разработки новых вооружений, пробивающих эту броню. Испытания проводились в условиях строжайшей секретности. В то время вся промышленность Советского Союза работала на войну. После завершения испытаний началось массовое изготовление снарядов, способных уничтожать немецкие «тигры».

Одновременно с этим модернизировались и советские танки. В рекордно короткие сроки тыл обеспечил армию необходимым вооружением. К месту будущего сражения непрерывным потоком шло военное снаряжение и боевая техника. Тысячи немецких самолётов базировались рядом с линией фронта. Пилотам люфтваффе фюрер отводил особую роль в операции на Курской дуге.

«Цитадель» (военная операция) как последний шанс вермахта

1 июля 1943 года Адольф Гитлер возвратился в своё "Волчье логово" - командный пост в Восточной Пруссии. Никакого отлагательства больше не будет. День операции «Цитадель» назначен: 4 июля. А. Гитлер говорил: «Нам нужна победа под Курском, чтобы развеять мрак в сердцах наших союзников. Вспоминая предыдущие названия военных операций, можно сказать, что это ничто. Только "Цитадель" станет переломной силой великой Германии».

Несмотря на усиливающиеся бомбардировки союзников, часть нацистских войск была переброшена на восток. Хотя многие дивизии не были до конца укомплектованы, общая численность войск, участвовавших в операции «Цитадель», было довольно впечатляющей. Среди них - самые опытные солдаты и офицеры, большое количество солдат из знаменитых войск СС. Боевой дух германских военнослужащих был высок.

Поражение под Сталинградом ещё не было забыто. В битве за город имени Сталина участвовали в основном солдаты итальянской и румынской армий. В этот раз ненадёжные союзники не будут участвовать в сражении на Курской дуге.

Только победа переломит ход войны

Гитлер постановил, что операция «Цитадель» на 100 % будет делом Германии. Эта уверенность подкреплялась большим количеством современной техники, которая ежедневно прибывала на фронт. На аэродромах были сконцентрированы необычайно мощные силы люфтваффе. В действительности же всё вооружение, которое Гитлер намеревался ввести в бой в этом сражении, было сравнимо с его количеством, подготовленным при нападении на Советский Союз в июне 1941 года.

Тем не менее сам масштаб предстоящего сражения беспокоил Адольфа Гитлера, и он приказал заранее не делать публичного оповещения о предстоящей операции «Цитадель». Фюрер говорил: «От одной мысли об этом меня всего переворачивает, но я не вижу другого выхода».

Боевой дух Красной Армии

Германия встретилась с противником, который ничем не напоминал те жалкие батальоны, которые так легко сдавались в плен на ранних этапах войны. Миф о непобедимости немецкой армии был развеян под Сталинградом. Обороноспособность советской стороны укреплялась. В результате стало заметно превосходство нашей оборонки над немецкой военной промышленностью. Это превосходство проявлялось не только в количестве, но и в качестве. На германских военных заводах изделия, не соответствующие стандартам точности, браковались. На советских заводах не было выбраковки. Негодные снаряды использовались в качестве боевых головок для ракет. Немецкие пехотинцы вряд ли проклинали что-либо больше, чем советские "катюши".

Начало операции «Цитадель»

На рассвете 5 июля 1943 года немцы ждали сигнала о наступлении. Первый сигнал был дан, но с советской стороны. Располагая секретной информацией о начале секретной операции «Цитадель», советское командование решило нанести удар первым. Более 1500 танков и самоходных орудий сошлись в решающей битве с обеих сторон в Прохоровском сражении. Немцы не ожидали, что наши танки Т-34 смогут поразить крепкую сверхмощную броню «тигров». За пятьдесят дней на этих полях фашисты потеряли полмиллиона своих солдат, 1500 танков, 3000 орудий и 1700 самолётов. Эти потери для фашистской Германии оказались невосполнимыми.

Не застали врасплох

Маршал Жуков Георгий Константинович (1896-1974) довольно рано узнал о готовящейся операции «Цитадель». В штабе Жукова догадывались о наступлении. У Гитлера был большой соблазн взять реванш после Сталинградской битвы.

В течение мая и июня 1943 года маршал Жуков Георгий Константинович приказал заложить три глубоких пояса минных полей по периметру дуги.

Перед началом этого монументального сражения советские войска имели численное превосходство. Против 900 тысяч германских солдат Г. К. Жуков выставил 1 млн 400 тысяч. Превосходство советских войск было особенно ощутимо в артиллерии. Они имели 20 тысяч орудий, это в два раза больше, чем у противника. Красная Армия развернула 3600 танков против 2700 немецких, 2400 самолётов против 2000 самолётов люфтваффе.

Тревога перед наступлением

К 4 июля две крупных атакующих группировки были приведены в полную боевую готовность. В германских войсках царила атмосфера мрачного ожидания, виной тому - операция «Цитадель». Вторая мировая война дала многим познать горький вкус поражений и сладкий вкус побед. Все знали, что даже за самые великие победы солдаты всегда платят высокую цену. Завтра может наступать не всегда.

За десять минут до того, как германские колонны должны были начать движение, советская сторона приступила к артиллерийской контрподготовке. Это было зловещее предупреждение.

Начало наступления

Крупные атакующие группировки вступили в бой. Небеса наполнились рёвом самолётных двигателей, когда тысячи самолётов двух германских флотов поднялись в воздух.

В первый день выступившая с севера в южном направлении 9-я армия, бронетанковыми войсками которой командовал генерал-фельдмаршал Отто Мориц Вальтер Модель (1891-1945), продвинулась на семь миль. Движением армии с юга руководил генерал-фельдмаршал Манштейн, Эрих фон (1887-1973). Она прошла 11 миль вглубь советской территории. Это был обнадёживающий успех, который едва походил на блицкриг. Советские минные поля оказались очень глубокими, окопавшиеся в них войска были хорошо подготовленными к обороне.

Несовершенство немецкой техники

Наступление продолжалось, и германские войска встречались всё больше с растущими трудностями. Прежде всего, выяснилось, что технические характеристики их танков оказались хуже обещанных. Механическая часть «тигров» всё чаще выходила из строя. К концу первого дня из 200 этих танков только 40 были полностью пригодны для боевых действий. В воздухе постепенно численное превосходство также перешло к русским.

К третьему дню немцы вывели из строя более 450 советских танков. Но противник по-прежнему имел превосходство в бронетанковых войсках. Особенно немцев обескураживало то, что советская военная техника, без всякого сомнения, обогнала германскую. Советы преуспели там, где Германия успеха не имела.

Знакомый ранее немцам танк Т-34 был оснащён тяжёлой 122-миллиметровой пушкой. До нацистов доходили слухи о ещё более грозных машинах. Наступление немцам давалось с большим трудом. Пусть и медленно, но обе армии Гитлера постепенно сближались. Особенно генерал-фельдмаршал Манштейн, Эрих фон, имел небольшое преимущество.

Советский стиль командования претерпел заметные радикальные изменения. Полевые командиры маршала Г. К. Жукова овладели мастерством тактического отхода и прощупывающих контрударов, и они заманили германские танки в ловушки.

Советы изобретали и другие способы. Они создали так называемый фронт-пакет - сложную тактическую группировку, предназначенную как для наступления, так и для обороны.

Его первую линию составляли грозные установки "катюши", за ними были позиции тяжёлой артиллерии. Когда последние выполняли свою работу, вперёд двигались тяжёлые танки, увлекающие за собой пехоту, которая перемещалась на борту более лёгких танков. Операция «Цитадель» стала давать трещину. Неизменный порядок атаки фронт-пакета позволил немцам разработать необходимые контрмеры. Но это не помогало, всё равно такие атаки наносили солдатам вермахта серьёзный урон.

После недели жестоких и бескомпромиссных боёв германские бронетанковые войска были значительно ослаблены, и немецкое командование было вынуждено отводить с линии огня некоторые свои подразделения. Это требовалось для передышки и перегруппировки войск.

Прохоровское сражение

В битве на Курской дуге (операция «Цитадель») произошёл решающий перелом во Второй мировой войне. Советские войска перешли в контрнаступление, и уже ничто не смогло остановить этот порыв. С этого момента гитлеровские войска больше никогда не перейдут в наступление. Они будут только отступать.

12 июля 1943 года маршал Жуков начал контрнаступление на севере дуги, в районе Орла. Предварительное маневрирование дало неожиданные, но очень серьёзные последствия.

В этот день 700 немецких танков 4-й армии продвигались у маленькой деревушки Прохоровки. В противоположном направлении по случайному совпадению шли 850 советских танков из 5-й гвардейской танковой армии. Ни одна из сторон не знала о приближении друг друга до тех пор, пока экипажи танков, к своему большому ужасу, не увидели в смотровые щели надвигающиеся танки противника.

Две крупных колонны столкнулись друг с другом. В результате произошла битва, невиданная по своим масштабам. Никогда ни до, ни после такое количество танков - более полутора тысяч - не принимало участия в одном сражении. Это неподготовленное столкновение не было оправдано стратегическими решениями.

Как только битва началась, не было никакого тактического планирования и никакого чёткого единого командования. Танки сражались обособленно, огонь вёлся прямой наводкой. Техника сталкивалась с техникой противника, при этом безжалостно его круша, или погибала под его гусеницами. Среди танкистов Красной Армии это сражение стало легендой и вошло в историю как рейд смерти.

Вечная память героям

С 5 по 16 июля 1943 года продолжалась операция «Цитадель». Вторая мировая война знает множество славных боевых побед. Однако это сражение занимает особое место в памяти людской.

О минувших боях на Курской земле сегодня напоминают лишь монументы. Тысячи людей внесли свой вклад в эту знаменательную победу, заслужив преклонение и память потомков.