Жизнь медсестер. Один день из жизни медсестры — фоторепортаж «УН. У медсестер всегда есть устойчивый доход

"Ангелы в белых халатах" - синоним профессии, которая лишь относительно недавно получила свое официальное название - медицинская сестра. Но во врачебном "семействе" сестры служили еще в средние века: они помогали лекарю, ухаживали за больными и ранеными, благодаря чему и стали известны в мире как сестры милосердия. Изменилось ли что-то с тех пор и как сильно?

В больнице медицинского центра Управления делами Президента сегодня 630 медицинских сестер, которые, так же как и тогда, помогают докторам, ухаживают за пациентами и спасают не только делом, но и словом. Оно, порой, самый лучший лекарь.

Специально к профессиональному празднику одной из самых милосердных профессий мира - Дню медицинской сестры - мы делимся мыслями той, которая, как и тысячи других медсестер в нашей стране, каждый день вместе с докторами охраняет наше здоровье. Но их имена и заслуги, в отличие от "старших" коллег, зачастую известны только в узком профессиональном кругу.

Наша героиня о милосердии знает не понаслышке: она работает с сердцем. В самом прямом смысле. Людмила Карцева - медсестра отделения кардиохирургии и сосудистой хирургии больницы медицинского центра.

"Медсестрой я работаю уже больше десяти лет. У меня крестная была медсестрой, бабушка была медсестрой, тетя - фельдшер, поэтому я тоже решила, что буду продолжать их путь", - рассказывает Людмила.

"Две большие разницы. В университете была теория, а на работе - практика, жизнь. Совершенно все по-другому. Но привыкла с самого начала. Советов у родных не спрашивала, постепенно училась сама".

"С пациентом, врачами, медсестрами, санитарочками - со всеми нужно соблюдать этику. Она заключается в том, что нельзя переходить границы, надо знать свое место, кем ты работаешь, где ты работаешь, какую ты функцию выполняешь в данном месте. Все потому и складывается: каждый выполняет свою работу - в этом сила любой команды", - отмечает Карцева.

"Мы всегда были правой рукой хирурга. Всегда так получается, что хирург надеется на нас. Мы знаем, что сейчас ему нужно, что ему сказать, как сказать, подать, как вести себя во время операции - мы все это должны знать.

Каждая операция - запоминающаяся. На каждую идешь с волнением, переживаешь, нервничаешь. Потому что пациенты разные, объемы операций - разные. Поэтому мы на работе серьезный стресс получаем. Но после операции он сам снимается, как только хирург зашьет последний кожный шов", - также рассказывает медсестра.

"Во время операции мы с медсестрами и санитарочками общаемся только жестами. Потому что много разговаривать нельзя, это отвлекает всех - и хирургов, и анестезиологов, и ассистентов, и саму себя. Поэтому, если мы что-то хотим сказать, то указываем пальчиком, жестом каким-нибудь только нам понятным, или глазками моргнула - все все поняли", - также рассказывает Людмила Карцева.

"Когда есть минутка - стоим на операции, ждем - всегда ручки сложены правильно. Их ниже пояса, ниже груди ни в коем случае опускать нельзя для стерильности, так как считается, что нижняя зона - относительно грязная. Работа занимает много времени. Бывают экстренные случаи - приезжаем в больницу, несемся в операционную".

Существуют стереотипы. Кто-то думает, что мы бессердечные: мы делаем уколы, никого не жалеем, "режем", хотя это неверно, мы не режем, а оперируем, помогаем хирургам. Но на самом деле мы добрые.

Много раз переодеваемся - если выходим из отделения, а потом заходим обратно. Каждый раз мы обрабатываем руки. Гигиена рук - первое, что должно соблюдаться.

"Мытье рук вообще вошло в привычку. Иногда начинаешь учить даже детей друзей, знакомых, племянников. Шуткой-прибауткой. Ведь дома тоже на автомате так же тщательно моешь руки, а когда рядом детки, то учишь и их правильно мыть руки. Родители, правда, потом ругают меня, ведь их дети теперь говорят им, что они неправильно все делают. Но пусть знают!

Работа медсестры еще как сказывается в обычной жизни. "Ну-ка, руки помыл?" -хочется сказать каждый раз, хотя стерильная зона уже давно закончилась, "осталась" на работе. Но в жизни привычка сохраняется: все перемываешь, перепроверяешь, переподготавливаешь постоянно. Можно сказать, синдром уже. Если б можно было назвать профессию медсестры другим словом, я бы выбрала "ангелы в белых халатах".

Мечтаю о том, чтобы все были живы и здоровы".

День медицинского работника в России начал отмечаться на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 1 октября 1980 года «О праздничных и памятных днях».

«Профессия врача и медицинской сестры особая: во все времена уважали и заслуженно ценили тех, кто делом своей жизни избрал заботу о здоровье людей. Работа медика требует особых качеств, среди которых верность долгу, сочувствие, невозможность оставаться в стороне от чужой боли», — отметила министр здравоохранения Вероника Скворцова , поздравляя представителей этой профессии.

В этот день АиФ.ru вспомнил пять историй людей, которые посвятили свою жизнь спасению других.

Тяжело подсчитать, сколько жизней спас австро-американский исследователь Карл Ландштейнер. Уже сейчас счёт идёт на миллиарды. И это число будет продолжать расти, ведь учёный открыл группы крови. Ещё до этого врачи пытались переливать кровь от одного человека другому, однако удачный исход этой процедуры в то время был чистой удачей.

Карл Ландштейнер родился 14 июня 1868 года в Вене. Его отец довольно рано умер, и мать Фаина воспитывала сына одна. В 1891 году юноша окончил медицинскую школу Венского университета, однако гораздо больше Ландштейнера интересовала химия, в особенности органическая. В дальнейшем учёный будет заниматься лишь одной областью этого широкого направления — иммунолонгией. И сделает открытие, изменившее ход науки.

Зная это, Дженнер решил, что заражать человека коровьей оспой гораздо безопаснее, чем прибегать к вариоляции. Современники сначала высмеяли его инициативу. В газетах того времени неоднократно появлялись карикатуры, на которых были изображены люди с частями тела коровы. Однако общественное осуждение не остановило Дженнера. И вскоре успех его метода привёл к тому, что оспопрививание стало обычной практикой. Стоит отметить, что, несмотря на свои заслуги, врач из Англии никогда не пытался заработать на прививке, считая помощь людям своим долгом.

Джон Франклин Эндерс

В научном сообществе учёного Джона Франклина Эндерса иногда называют «отцом современных вакцин». Такое прозвище он получил за работу в области вирусологии. В 1954 году за свои исследования американец получил Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Прививка от кори, которую он создал в сотрудничестве с Томасом Веллером и Фредериком Роббинсоном , спасла жизни 120 млн человек. В 1954 году в лаборатории педиатрической больницы Бостона он со своими сотрудниками смог создать штамм, вызывающий иммунитет, но не само заболевание. Именно его разработка послужила основой для создания современных противокоревых вакцин.

Но не только в лабораториях можно найти медиков-героев. Во время войны врачи и медсёстры, рискуя своей жизнью, выносят раненых с поля боя и оказывают им экстренную помощь. Зинаида Туснолобова-Марченко была одной из таких медсестёр. Когда её мужа в 1941 году призвали на фронт, она окончила медицинские курсы и ушла добровольцем на войну. Первое боевое крещение Зинаида получила 11 июля 1942 года. Бой длился трое суток, и она вынесла на себе 40 раненых. За подвиг Туснолобову-Марченко наградили орденом Красной Звезды. Однако уже в 1943 году отважная медсестра приняла участие в сражении, которое оставило её без рук и ног.

Зинаида Туснолобова-Марченко. Фото: Commons.wikimedia.org Полк вёл бой в Курской области. Женщине сообщили, что ранили командира. Туснолобова-Марченко побежала к нему, но была ранена в ногу. Пришлось ползти. Когда медсестра добралась до командира, тот уже умер. Однако в руках у него оставалась папка с секретными бумагами. Женщина схватила её и попыталась доползти до союзников, но очередной взрыв оглушил медсестру. Когда Туснолобова очнулась, по полю уже ходили немцы и добивали тех, кто остался в живых. Защищаться она уже не могла, поэтому притворилась мёртвой. Подойдя к ней, фашист стал бить её прикладом, отчего она вновь потеряла сознание. Но не погибла. Медсестру спасли санитары-носильщики, которые забирали убитых. В госпитале, куда её привезли, врач увидел, что у женщины началась гангрена. Пришлось ампутировать правую ногу до колена, левую ступню, часть правой руки и левую кисть.

Женщина мужественно перенесла все операции, которые часто проводились практически без наркоза. Но боялась возвращаться в таком виде к мужу. Поэтому написала ему письмо, в котором просила забыть о ней. Муж, впрочем, не отказался от любимой. Когда он вернулся с фронта, у семьи родились двое детей.

Мария Боровиченко. Фото: Commons.wikimedia.org

Во время Великой Отечественной войны погибли или пропали без вести более 85 тыс. медиков. Средняя продолжительность жизни санинструктора на передовой в 1941 году составляла 40 секунд. Среди тех, кто не вернулся с фронта, была и Мария Боровиченко. Девушка отправилась на войну, когда ей не было ещё и 17 лет. Однако за подвиги ей было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Хрупкий подросток не раз удивлял своих командиров. Когда она только попала на фронт, девочка подошла к генералу Родимцеву и рассказала обо всех армейских батареях противника, пулемётных точках и складах с оружием немцев, которые видела, пока добиралась. Боровиченко назначили санитаркой в первый стрелковый батальон 5 воздушно-десантной бригады. И уже через два дня во время боя она вынесла на себе восьмерых солдат, умудрившись застрелить двух фашистов. В 1941 году в сражении около украинского города Конотопа девушка вынесла 20 раненых.

Храбрая медсестра погибла в 1943 году, защищая лейтенанта Корниенко . Осколок снаряда попал ей прямо в сердце. Увековечить память Марии Боровиченко попросили ветераны той части, где она служила. В 1965 году Президиум Верховного Совета СССР выполнил эту просьбу. В том же году режиссёр Суламифь Цыбульник сняла фильм «Нет неизвестных солдат», прообразом главной героини которого стала отважная девочка-подросток.

*Кровяная сыворотка — плазма крови, лишённая белка фибриноген. В сыворотках сохранена большая часть антител, а за счёт отсутствия фибриногена резко увеличивается стабильность.

**Эритроциты — красные кровяные тельца, которые переносят кислород и питательные вещества к тканям и органам.

12 мая всё прогрессивное человечество отмечает Международный день медсестры. Накануне этого праздника корреспондент «УН» решил узнать: тяжела ли работа обычной уральской медсестры из областной больницы? За информацией мы отправились в инсультный центр, одно из самых сложных отделений, поскольку здесь за шатким состоянием пациента нужно следить с повышенным вниманием.

Старшая медсестра Гульмаржан Джумагулова работает в областной больнице уже 33 года. Узнав, что мы хотим сделать репортаж из её отделения, женщина сначала удивилась, но потом всё же согласилась уделить нам несколько часов своего драгоценного (говорим без иронии) времени. В свою очередь мы клятвенно пообещали не отвлекать медсестру глупыми расспросами, а лишь хвостиком ходить за ней с фотоаппаратом и фиксировать будничную суету рабочего дня.

Инсультный отдел — это вам не травмпункт, в который мечтает попасть каждый фотограф, чтобы нашлёпать огромное количество кровавых кадров с ушибами, переломами и прочими (не дай Бог никому!) тяжёлыми травмами. С виду в инсультном отделе всё спокойно: лежат больные, вовремя получают таблетки и капельницы. Но на деле работа здесь проводится немалая, поскольку здоровье инсультника очень и очень хрупкое, так что медперсонал почти всегда трудится в усиленном режиме.

Рабочий день медсестры начинается с приёма смены — ночная медсестра передаёт дежурство дневной. На посту подсчитывается буквально всё — от количества медикаментов (среди которых есть и психотропные) до температурного режима и санитарно-гигиенического состояния процедурных кабинетов.

— Под моим началом работает 12 медсестёр, среди которых есть сотрудницы с категориями, и совсем молодые сестрички, — рассказывает Гульмаржан Джумагулова. — В мои обязанности входит расстановка кадров. Например, в ночную смену стараюсь обязательно ставить сестру с большим стажем, а рядом закрепляется сестричка с опытом поменьше. Старшая сестра как наставник – где-то подскажет, чем-то поможет. В каких-то ситуационных моментах подобная наставница является спасательным кругом для молодой медсестры. А ситуации, поверьте, бывают разные.

На момент фоторепортажа в инсультном отделении было 35 пациентов. Первоначально больные обследуются в приёмном покое — проходят компьютерную диагностику, которая помогает установить, есть ли у них инсульт. Наиболее тяжёлых пациентов отправляют в блок интенсивной терапии, а больных с состоянием средней степени тяжести транспортируют в инсультное отделение. Здесь к приезду пациента готовятся заранее — расстилают постель, устанавливают капельницу, готовят лекарства.

— Работа медсестёр не из лёгких. Мы — глаза и уши врача, — рассказывает Гульмаржан Джумагулова. — Мы принимаем больных, обходим палаты, следим за их состоянием, наблюдаем за тяжёлыми больными, сравниваем динамику состояния пациентов. Эту информацию мы предоставляем доктору на утренней планёрке. Кроме того, медсестра ухаживает за больными, ставит капельницы, сопровождаем пациентов на рентген, УЗИ или томографию. В общем, следим за ними день и ночь.

В кабинете старшей медсестры царит рабочая атмосфера — стол завален бумагами, в углу выстроились коробки с лекарствами. Увидев мой заинтересованный взгляд, Гульмаржан пояснила, что помимо всего прочего, старшая медсестра контролирует снабжение отделения медикаментами и предметами медицинского ухода. Поскольку снабжение это должно быть бесперебойным, коробкам в кабинете самое место — всё под рукой.

Этот мегаслолжный термометр контролирует температуру в кабинете старшей медсестры и помогает определить, пригодно ли помещение для хранения лекарств. Сколько корреспондент ни разглядывал хитрый инструмент, ему так и не удалось разобраться в шкалах и цифрах прибора. Гуманитарий, однако.

Между тем настало время обхода пациентов.

— Я не люблю сидеть в кабинете, а стараюсь больше времени проводить с больными, — делится старшая медсестра. — Прохожу по палатам, сразу примечаю — где что не так. А сидя в кабинете ничего не заметишь. Медсестра должна не только выполнять назначения врача, она должна быть и педагогом. Инсультные больные и их родственники находятся в состоянии стресса — нужно суметь их успокоить, объяснить, как следует вести себя дальше, вселить уверенность, что всё будет хорошо и инсульт ещё не приговор.

Читая надписи в палатах инсультного отделения ловишь себя мысли, что в этих стенах хорошо бывать только в роли журналиста. Всё, со следующего понедельника буду следить за своим здоровьем. Честное слово.

В больничном коридоре моё внимание привлекло несколько причудливых конструкций. Как выяснилось, это специальные тренажёры для перенесших инсульт людей. При помощи вот такого тренажёра пациент восстанавливает утраченную моторику, заново учится делать простые вещи — различать на ощупь то, что лежит в мешочках (для любопытных — это шарики разной величины). Чуть поодаль стоит тренажёр с пуговицами. Справиться с ними — непростая задача для пациента.

Палаты, в которых нам удалось побывать, были заняты преимущественно пожилыми людьми, однако казахстанские специалисты бьют тревогу: инсультники молодеют. Причины ранних инсультов просты — люди плюют на своё здоровье, злоупотребляют алкоголем, не следят за давлением. Поэтому медики рекомендуют даже здоровым людям (которые всего лишь думают, что они здоровы) прийти в поликлинику, проверить кровь на сахар, холестерин, измерить давление. А люди, которые не знают дорогу в больницу, могут попасть туда при совсем иных, неприятных обстоятельствах. Так что берегите себя, дорогие читатели.

Эта статья позволит вам поближе познакомится с профессией участковой медсестры в городской поликлинике. Понять её переживания и задачи, увидеть день её глазами, почувствовать её эмоции от прожитого дня.

Один день из жизни участковой медсестры в государственной поликлинике

День начался как обычно. Перед сменой я зашла в регистратуру и забрала результаты анализов пациентов нашего участка, пришла в кабинет и вклеила их в карточки. Затем я подготовила кабинет. Нужно было поменять дезинфицирующей раствор, отметить это в специальном журнале и принести стерильные шпатели в крафт-пакете.

Потом начался прием больных. Я отвечала на их вопросы, рассказывала о подготовке к предстоящим манипуляциям, выписывала рецепты, справки. В общем, пришлось оформить гору разных документов. Я не раз слышала шутку о том, что специально учат строчить неразборчивые каракули, чтобы страждущие не сумели разобраться в секретных диагнозах и назначениях. Скажу только, что после училища у меня был довольно красивый почерк. Типично медицинским он стал буквально после двух недель работы на участке.

Документации просто море. Нужно заполнять бумаги на приеме и быстро ориентироваться в указаниях врача. Часто приходится оформлять документы одновременно двум-трем людям, которые ждут их в коридоре, параллельно несколько раз объяснять другим, как принимать лекарства или добираться до того или иного медицинского учреждения, рисовать схемы проезда и тут же выписывать рецепты третьим. Делать все это надо молниеносно и внимательно. У моего начальника, сидящего напротив, обязанностей куда больше, его работа еще ответственнее и сложнее, и перед ним такая же гора бумаги. Кроме этого необходимо отправлять руководству разнообразные отчеты. Тут уж, поверьте, совсем не до почерка.

Когда прием закончился, терапевт дал мне новые назначения. Нужно было поставить две инъекции: противовоспалительное дедушке с остеохондрозом и наркотики онкологической больной. Ну, и как всегда, надо было пригласить людей на диспансеризацию, плановое флюорографическое обследование и на прививки.

Сперва я решила сделать инъекции, и сразу пошла к пациенту с остеохондрозом. Это был обычный одинокий старичок. Очень часто пожилые люди пользуются возможностью поговорить хоть с кем-то, они готовы беседовать целый день. От таких пациентов я уходила, чувствуя себя слегка виноватой за то, что не смогла уделить им времени побольше.

Неизбежность встречи с человеческими страданиями...

Следующей была пожилая женщина с онкологией. Если назначили наркотики, это почти всегда означает, то, что заболевание уже на последней стадии, когда уже ничем нельзя помочь. Тяжелые препараты помогают лишь ненадолго облегчить боль. Я видела достаточно человеческих страданий - все-таки в медицине они неизбежны, но в терапии, пожалуй, этого меньше, чем во многих других отраслях. Однако, до этого дня я ни разу не встречала человека с кахексией (истощением) - бабушка весила не больше 20 килограмм.

За ней ухаживала родная сестра. Было видно, что она очень старалась помочь и делала все, что было возможно в этой ситуации. Умирающая была еще в своем уме и, конечно, понимала что ей осталось совсем чуть-чуть, и что дела ее плохи. Но несмотря на это, сестры приняли меня доброжелательно и приветливо. Не буду утомлять вас описанием своих переживаний в тот момент, когда я вводила иглу , но уволилась из поликлиники я буквально через пару недель. Конечно, наложились и прочие факторы - тогда, в 2001г., мой оклад был всего 700 рублей, повлияли на уход из поликлиники и какие-то другие обстоятельства, сейчас уже не помню, но тот день я не забуду никогда.

Тогда я распрощалась с медициной, наверное, не справилась с эмоциональной нагрузкой. Ведь это была моя первая работа и мне было всего 18 лет. Зато теперь я точно знаю, что там работают люди, преданные своему делу и обладающие железной выдержкой.

На первый взгляд, статья рассказывает о рутинных и традиционных задачах медсестры, но, благодаря рассказу героини, мы знакомимся с эмоциональной стороной этой профессии. Возможно, не каждому она по плечу. Тогда стоит приглядеться и к другим, не менее

Солдатики поднимаются в атаку, отбегут, а я сзади ползу и перевязки делаю. Помогу в воронку или овражек какой-нибудь перебраться и дальше двигаюсь. Война и жизнь одной медсестры на Второй мировой войне.

Нина родилась в Астрахани. В семье было 7 детей. Она была старшей дочерью. В начале войны ей было 14. Ее класс направили на окопы.

Окопы рыли в Калмыкии. В общем у советского руководства особых иллюзий по поводу победы в войне не было. Сухая калмыцкая степь, гнилая вода. Многие подхватили дизентерию. Были даже смертельные случаи. Её мать Таисия приехала проведать дочь, и увидев, что Нина тоже заболела – забрала ее домой. Вылечили, слава Богу.

И что вы думаете? В дезертирстве обвинили. 16 летнего ребенка!

Военком дал выбор либо в лагерь, либо добровольцем на фронт. В общем, посадили на пароход Нину с сотней других «добровольцев». Последнее что на берегу увидела, как мать в обморок упала.

Отправили на фельдшерские курсы. На фронт попала когда уже 17 исполнилось. Под Ржев.

Многие её подруги к подвигу явно не стремились и по максимуму пытались откосить. Самый распространенный и действенный способ – забеременеть. Искали покровителей среди командиров повыше званием и подальше в тылу. Дальше – дело техники.

На Нину обратил внимание один из командиров. Его звание и должность история не утаила. Начал подкатывать. Но Нина по наивности понятий и астраханской привычке залепила ему леща, за что была отправлена сначала на губу, а затем на передовую.

Свою работу она описывала так. Солдатики поднимаются в атаку, отбегут, а я сзади ползу и перевязки делаю. Помогу в воронку или овражек какой-нибудь перебраться и дальше двигаюсь.

Нет, вы представляете? Оторванные конечности, разбросанные кишки, трупы и посреди этого всего действа 17летняя девочка. У меня дочери 13 лет. Если ей царапку показать на пальце – в обморок упадет.

В плен попадать нельзя. Наши европейские партнеры были принципиальны в некоторых моментах. Женщины в советской военной форме подвергались обязательному изнасилованию и казни. В лучшем случае расстреливали иногда вешали…Исключений не было… Посему немецких раненых добивали без зазрения совести.

Хотя ненависти к врагу сначала не было. Была даже жалость, когда трупы немецких солдат укладывали штабелями и сжигали, как дрова.

Однажды их привезли в освобожденный концетрационный лагерь. Показали гору детской обуви. В некоторых из них торчали обрубленные детские ножки. После этого жалости больше не было вообще.

Дальше была Германия. Колонны наших войск с молчаливой озлобленностью перемалывали наспех собранные немцами отряды ополчения, не глядя на возраст и цвет соплей. Также как немецкие войска в 1941 поступали с нашими ополченцами, пионерами и просто новобранцами. Женщин насиловали, но не убивали. Дома грабили, но не сжигали. Да насиловали и грабили! На мой взгляд, оправдываться здесь не за что. Немцы делали то же самое, только по идеологическим соображениям. Германия получила то на что нарывалась.

Но и здесь был свет.

Русские санитарки укладывали с собой в комнатах и землянках немецких женщин, чтобы оградить их от насилия. Солдаты постарше, имевшие семьи осаживали оборзевшую от безнаказанности молодежь. Делились продуктами с мирным населением.

Один солдатик в госпитале плакал навзрыд, подцепив триппер. Вернусь сейчас и пристрелю ее…

— За что пристрелишь? Ты ее желания спрашивал? Или другой спрашивал кто триппером ее заразил? Вот сульфедин бери и принимай… А то привезешь домой боевую награду…герой ворошиловец.

Войну Нина закончила в Чехословакии. Затем их воинскую часть переместили в Вену и расформировали. Вена была в советской зоне оккупации. Там она и повстречала Александра -Политрука авиационного полка. Покорила она его тем, что няшно дула на мороженое, когда оное вкушала. Сей конфуз случился потому, что мороженное она раньше не видела.

Жизнь есть жизнь, поженились сразу и покатили на Родину. Вот такая вот романтика — свадьба в Вене. Приехали к деду на Родину. Свекровь сокрушалась на всю деревню. Что мол Санька привез с войны какую то тощую татарку, а она уже договорилась на местную девку Матросиху. У которой были отменные «мяса» и три сундука с «пряданным».

Съездили в Астрахань – покрасовалась мужем офицером. Завидовали ей страшно. Потому как парней погибло очень много. Здесь родилась дочь – Лилия.

Деда, как офицера направили на Камчатку. Поселили в землянке. Однажды, когда Александр пришел с дежурства, началось землетрясение. Тряхнуло не очень сильно. Самое страшное началось потом. Пошла волна…

Помните землетрясение в Южной Азии. Волна была 5м высотой – погибло несколько сотен тысяч человек. Это был теплый океан.

Выбежали в чем были. Спасались и гибли семьями. Никто не хотел бросать своих. Дочь Александр тащил на себе. Последние метры до сопки бежали уже по воде. Промокшие напуганные люди оказались на сопке на пронзительном ноябрьском ветру. Надо отдать должное летчикам, они сразу же стали сбрасывать сверху людям теплые вещи, спички и топливо.

Слава Богу живы остались. После этого целый год спали одетыми. В детскую кровать клали узелок со спичками. При каждом громком звуке вскакивали и бежали к двери. В общем, обстановка была бодрящая … Тем не менее, у Нины родилась вторая дочь – Людмила. Видимо романтика походной жизни располагала к размножению.

Естественно уставшие фронтовики уже устали от постоянного экстрима. Поэтому Александр отказался оставаться на Дальнем востоке. Ему предложили три варианта для переезда: Грозный, Ригу и небольшой городок в Саратовской области. Они выбрали третий вариант, потому что это было ближе к родителям. Как показала дальнейшая жизнь -они не прогадали.

Впереди было еще много трудностей. Но какой же ерундой все это было по сравнению с тем, что они уже пережили… Они прожили долгую жизнь. Воспитали двух дочерей, воспитали троих внуков. Младшим внуком являюсь я. До смерти бабушка говорила- главное в жизни это, что бы было что покушать и что бы дети не болели. Светлая ей память.