Расклад сил во второй мировой войне. Румынские войска Силы сторон во второй мировой войне таблица

Вооруженные силы СССР. В результате мероприятий, предпринятых Коммунистической партией и Советским правительством, героических усилий всего народа состав, техническая оснащенность и вооружение армии и флота к началу 1945 г. увеличились по сравнению с летом 1944 г. В составе действующей армии, в резерве Ставки Верховного Главнокомандования, на западных, южных и дальневосточных границах имелось 9 412 тыс. человек, 144,2 тыс. орудий и минометов, 15,7 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок и 22,6 тыс. боевых самолетов. Сухопутные войска насчитывали 8 118 тыс. человек, Военно-Воздушные Силы - 633 тыс., Военно-Морской Флот - 452 тыс. и Войска ПВО страны - 209 тыс. человек {51} . По сравнению с июнем 1944 г. численность Советских Вооруженных Сил возросла более чем на 400 тыс. человек, количество орудий и минометов - на 11,2 тыс., танков и самоходно-артиллерийских установок - более чем на 3,9 тыс. и боевых самолетов - на 800 {52} . После трех с половиной лет кровопролитной войны Советская Армия стала более мощной, хорошо вооруженной. В этом еще раз сказались великие преимущества социалистического строя, его огромные возможности.

Продолжалось совершенствование структуры объединений, соединений и частей сухопутных войск с целью улучшения управления, повышения их маневренности, ударной и огневой силы. В связи с сокращением линии фронта уменьшилось число фронтовых и армейских объединений. К концу 1944 г. были расформированы Карельский и 3-й Прибалтийский фронты, 7-я и 54-я армии. Это позволило советскому командованию пополнить высвободившимися силами и средствами фронты и армии, в результате чего их боевой состав значительно возрос. Они стали обладать большей ударной и огневой мощью, мобильностью. Увеличилась оснащенность войск автоматами, тяжелыми и средними танками, самолетами и автомобилями. Особенно возросла техническая оснащенность войск действующей армии (таблица 1).

Таблица 1. Рост технической оснащенности Советской Армии к 1 января 1945 г. (в процентах к 1 июня 1944 г.) {53}

Некоторые изменения произошли в Военно-Морском Флоте. Пополнился состав морской авиации, возросло количество противолодочных кораблей, тральщиков и торпедных катеров, улучшилось оснащение кораблей гидроакустической и радиолокационной аппаратурой, более совершенными тралами. В связи с продвижением советских войск на запад военные флотилии, оказавшиеся в тыловых районах, были расформированы, а их силы и средства переданы действующим флотам и флотилиям. На освобожденной территории воссоздавались военно-морские базы и морские оборонительные районы. Часть сил и средств Черноморского флота была передана Краснознаменному Балтийскому флоту.

8 составе Военно-Морского Флота СССР числилось 3 линейных корабля, 9 крейсеров, 54 эскадренных миноносца и 161 подводная лодка {54} .

В декабре 1944 г. было принято решение Государственного Комитета Обороны о переименовании Северного фронта ПВО в Западный (командующий генерал Д. А. Журавлев), Южного - в Юго-Западный (командующий генерал Г. С. Зашихин), их штабы перемещались в Вильнюс и Львов. Для руководства частями и соединениями в глубоком тылу на базе управления Особой Московской армии ПВО формировался Центральный фронт ПВО (командующий генерал М. С. Громадин). В связи с полным господством в воздухе советской авиации и прекращением налетов фашистских самолетов на объекты глубокого тыла Войска ПВО страны получили возможность выделять больше сил и средств на прикрытие прифронтовых коммуникаций и крупных объектов. В полосе каждого фронта действовали одно-два соединения ПВО страны.

Улучшилось техническое оснащение органов тыла армии и флота. Резко возросла численность автомобильных и дорожных войск, количество автомобильных частей Ставки ВГК. Шире стали практиковаться воздушные и морские перевозки.

В связи с освобождением почти всей территории Советского Союза от немецко-фашистских захватчиков новые задачи возникли перед внутренними войсками. К концу 1944 г. ряд пограничных частей, участвовавших в охране тыла действующей армии, приступил к выполнению своей непосредственной задачи - охране пограничных рубежей СССР. В соответствии с решением ГКО от 18 декабря 1944 г. «Об охране тыла и коммуникаций Действующей Красной Армии на территории Восточной Пруссии, Польши, Чехословакии, Венгрии и Румынии» было сформировано и передано в распоряжение НКВД СССР 6 дивизий. Вместе с другими соединениями они должны были надежно обеспечивать безопасность тыла и коммуникаций действующей армии.

Ставка Верховного Главнокомандования под руководством ЦК Коммунистической партии и Советского правительства, как и ранее, с глубоким знанием обстановки осуществляла стратегическое руководство Вооруженными Силами. К этому времени командные кадры приобрели огромный боевой опыт. Командующие фронтами, флотами и армиями, командиры соединений и частей длительное время возглавляли одни и те же боевые организмы, хорошо знали личный состав и умело руководили войсками. Возросло боевое мастерство воинов Советской Армии и Военно-Морского Флота. Используя преимущества социалистического государства, Коммунистическая партия и Советское правительство при активной поддержке всего народа в сложных условиях войны создали четкую систему комплектования Вооруженных Сил. Войска систематически получали пополнение, подготовленное в запасных и учебных частях. Широкая сеть курсов, средних и высших военно-учебных заведений в полной мере обеспечивала армию и флот командными кадрами. Несмотря на потери, понесенные в 1944 г., армия не испытывала затруднений в пополнении офицерским составом, что давало возможность удовлетворять потребности новых формирований.

Огромное влияние на все стороны жизни и боевой деятельности войск оказывали партийные и комсомольские организации. На 1 января 1945 г. в Советской Армии и Военно-Морском Флоте имелось 78 640 первичных партийных организаций. Они объединяли 3030,8 тыс. членов и кандидатов в члены партии, 52,6 процента всего состава партии находилось в Вооруженных Силах {55} . К этому же времени в армии и на флоте имелось 2 372 тыс. комсомольцев {56} .

В целом Советские Вооруженные Силы имели четкую организационную структуру, высокую техническую оснащенность, наиболее полно соответствовавшие характеру предстоявших действий на заключительном этапе войны в Европе, обладали богатым боевым опытом и высокими морально-политическими качествами.

Плечом к плечу с советскими воинами сражались солдаты Польши, Чехословакии, Румынии, Болгарии, Югославии. Благодаря постоянной братской помощи Советского Союза продолжалось формирование новых частей и соединений вооруженных сил этих стран и улучшалось их техническое оснащение.

Вооруженные силы США. По сравнению с 1 июня 1944 г. общая численность вооруженных сил США к началу 1945 г. возросла более чем на 386 тыс. и составляла 11 923 тыс. человек, в армии - 8053 тыс., военно-морском флоте, включая морскую пехоту и береговую охрану, - 3870 тыс. человек {57} . Из состава армии 3 359 тыс. (42 процента) находилось в США, в оборонительных округах и базах на Аляске, в Канаде, в районе Персидского залива и в Южной Атлантике. На островах Тихого океана и в Юго-Восточной Азии насчитывалось 1 394 тыс. человек (17 процентов). В Европе же и в бассейне Средиземного моря находилось 3 300 тыс. человек (41 процент) {58} .

Организационно сухопутные войска США состояли из 11 полевых армий, 23 армейских и одного воздушно-десантного корпусов, а также 90 дивизий (67 пехотных, 16 бронетанковых, кавалерийская, горная и 5 воздушно-десантных). Дивизии обладали значительной огневой мощью и высокой подвижностью. Всего в составе сухопутных войск было 51,8 тыс. орудий и минометов, 12,8 тыс. танков.

Особенно выросли военно-воздушные силы. Общее количество боевых самолетов увеличилось более чем на 10,3 тыс. и достигло 67,7 тыс., в том числе 42 тыс. - в ВВС армии и 25,7 тыс. - в военно-морском флоте {59} .

В 1944 г. продолжался численный рост американского военно-морского флота, который к началу 1945 г. оказался в два раза сильнее флота Англии. В нем имелось 88 авианосцев (из них 64 эскортных), 25 линкоров, 59 крейсеров, 357 эсминцев и 233 подводные лодки {60} . Кроме этого имелось большое количество вспомогательных и так называемых амфибийных кораблей для транспортировки и высадки десантов. В целом военно-морской флот США к началу 1945 г. был самым мощным среди флотов воюющих государств и насчитывал 762 боевых корабля основных классов. Большая часть боевых кораблей распределялась между двумя театрами военных действий: Тихоокеанским и Атлантическим.

Таким образом, к началу 1945 г. вооруженные силы США не только возросли количественно, но и улучшились качественно. Армия и флот были хорошо обеспечены в материально-техническом отношении. Военная экономика, находившаяся вне воздействия противника, имела возможность обеспечивать армию и флот всем необходимым. Однако значительная часть отмобилизованных сил и средств использовалась не на фронтах, а находилась в самой стране, а также на многочисленных военно-воздушных и военно-морских базах. К январю 1945 т. количество вооруженных сил США, одновременно действовавших на фронтах второй мировой войны, не превышало 6,5 млн. человек, то есть 5,4 млн. личного состава не принимало участия в вооруженной борьбе.

Развертывание США к концу войны с фашистской Германией столь мощных вооруженных сил (таблица 2) преследовало прежде всего политические цели: во-первых, при решении вопросов послевоенного устройства мира добиться признания своего значительного вклада в общую борьбу стран антигитлеровской коалиции; во-вторых, закрепить свое господствующее положение на занятых островах Тихого океана, а также в районах, где ослабленные войной Великобритания и Франция утратили былое влияние. Кроме того, военными политическим руководителям США еще не была ясна окончательная перспектива борьбы с Японией. Даже при условии вступления в войну Советского Союза они не представляли себе, какая армия потребуется для вторжения на острова метрополии.

Вооруженные силы Великобритании. К январю 1945 г. общая численность собственно английских вооруженных сил составила 4 525 тыс. человек, из них 61 процент - в сухопутных войсках, 22 процента - в военно-воздушных и 17 - в военно-морских силах {61} .

Сухопутные войска, подразделявшиеся на регулярную и территориальную армии, а также резерв регулярной армии, имели 3 группы армий, 6 полевых армий, 9 армейских корпусов, 30 дивизий (в том числе 22 пехотные, 6 бронетанковых, 2 воздушно-десантные), 22 бригады (7 пехотных, 7 бронетанковых, 5 танковых, 2 смешанные и воздушно-десантная),

а также отдельные части усиления. На их вооружении числилось 31,6 тыс. орудий и минометов, 5,4 тыс. танков и самоходно-артиллерийских установок. В основном это была отечественная боевая техника, хотя некоторое количество ее было получено в 1944 г. от США.

Таблица 2. Распределение вооруженных сил США и Великобритании к началу 1945 г. {62}

Одним из наиболее распространенных стереотипов о Великой Отечественной войне является расхожий миф о «неисчерпаемых людских ресурсах» Советского Союза. На первый взгляд, это если и не совсем верный факт, то нечто близкое к нему, ведь примерно 200-миллионному Советскому Союзу противостояла гитлеровская Германия, численность населения которой на 1939 год составляла 80,6 млн. То есть чисто теоретически руководство СССР могло поставить под ружье в 2,5 раза больше людей, чем главари Третьего рейха. Правда, в мемуарах немецких военачальников ни о каком превосходстве в 2,5 или хотя бы даже в 3 раза речи не идет. Если бы! Так, один из лучших полководцев Гитлера генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн уверяет, что начиная с 1943 года Красная армия в семь (!) раз превосходила по численности германские войска если и не на всем Восточном фронте, то в районе действий вверенной ему группы армий «Юг» точно.

Однако, как это весьма часто происходит, в действительности все было совсем иначе. На самом деле в СССР за всю войну мобилизовали с учетом уже служивших к началу Великой Отечественной примерно 34,5 миллиона человек. Но тут необходимо сделать важнейшую оговорку. Мобилизованных направляли в армию, на флот, в вооруженные формирования других ведомств (например в войска и органы НКВД), на работу в различные отрасли промышленности. То есть далеко не все из этих 34,5 миллиона стали бойцами и командирами РККА и сражались на фронте. Так, только на укомплектование войск и органов НКВД, а также специальных формирований других ведомств были направлены свыше 1,1 млн военнослужащих. Еще более 3,6 млн человек переданы для работы в промышленности, местной противовоздушной обороне и подразделениях военизированной охраны.

Под ружьём в Вермахте и СС

А теперь рассмотрим реальную обстановку в Германии. Всего в вермахт и войска СС с учетом уже служивших к началу войны призвали примерно 21 млн человек. Здесь тоже необходимо сделать очень важную оговорку. Такова была численность мобилизованных на территории Третьего рейха в границах 1939 года. Но дело в том, что к июню 1941-го Германия овладела весьма значительной частью Европы. Под пятой гитлеровских захватчиков оказались несколько европейских государств (в том числе Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Польша и др.), а также половина Франции и Чехословакии.

Так вот в ходе войны германские власти не только практиковали почти поголовную мобилизацию немцев, проживавших на оккупированных территориях, то есть по сути граждан других стран (кстати, именно этим объясняется выселение граждан Советского Союза немецкого происхождения из западных районов СССР и из Закавказья в Среднюю Азию практически сразу же после начала войны, поскольку советское руководство не собиралось оставлять Гитлеру потенциальных солдат), но и весьма широко призывали для службы как в вермахт, так и в войска СС европейцев ненемецкого происхождения. Причем если в войсках СС ненемецкие солдаты сводились в особые «национальные» соединения типа «скандинавской» дивизии СС «Викинг», «французской» дивизии СС «Шарлемань», «венгерской» кавалерийской дивизии СС «Мария-Терезия», а также в «эстонские», «латвийские», «албанские», «галицийские», «итальянские», так называемые русские и прочие, то в вермахте поступали иначе. Негерманцев попросту включали в состав дивизий. Так было с поляками, французами, датчанами, чехами, голландцами.

Общее число европейцев ненемецкого происхождения, прошедших службу в вермахте и СС, можно оценить примерно в 2 млн человек. Да плюс к этому еще более миллиона бывших советских граждан, в том числе и тех, которые были призваны в РККА, попали в плен и оттуда уже пошли служить немцам. Это не только так называемые власовцы, но и всевозможные «легионеры», «хиви», «РОНА» и прочие. Итого только через вооруженные силы Германии прошли свыше 24 млн человек.

Разумеется, Гитлер не мог все эти миллионы военнослужащих задействовать против СССР. Как всем известно, Германия вела войну на нескольких фронтах, кроме того, огромные захваченные территории требовали наличия значительных оккупационных войск. В целом можно полагать, что примерно 5-6 млн военнослужащих вермахта и СС находились не на Восточном фронте. Кроме того, как сообщают германские источники, в ходе Второй мировой 2 млн человек были переданы из армии в промышленность. В это крайне трудно поверить, поскольку, во-первых, известен лишь один случай массовой демобилизации солдат из вермахта для направления их на предприятия, выпускавшие военную продукцию. В 1940 году после победы на Западе были расформированы 17 дивизий, а личный состав еще 18 отправили в долгосрочный отпуск. Военнослужащие этих соединений и трудились на заводах Третьего рейха. Но уже в ходе подготовки к нападению на СССР «временно демобилизованные» были призваны обратно в вермахт. В дальнейшем же происходило исключительно изъятие людей из промышленности, в том числе из военной, в действующую армию для восполнения потерь.

Во-вторых, начиная с 1944 года в вооруженные силы Третьего рейха начали забирать 16-17-летних юношей и 60-65-летних стариков, а также инвалидов да и вообще всех тех, кто до этого призыву не подлежал. Возможно ли, чтобы в этих условиях 2 млн здоровых германских мужиков отправились обратно с фронта на заводы? Но тем не менее отчасти согласимся с немцами и в дальнейшем будем учитывать, что, возможно, эти 2 млн человек действительно убыли из вермахта.

Но ведь и советское руководство не могло бросить на фронт всех мобилизованных в РККА военнослужащих. Огромные границы СССР, его обширная территория требовали прикрытия войсками. Так, только на Дальнем Востоке против миллионной японской Квантунской армии требовалось держать соответствующую по силе группировку, поскольку Токио являлся официальным союзником Берлина во Второй мировой войне. Ни в коем случае нельзя было оголять границы с Турцией: она хоть и сохраняла нейтралитет, но о симпатиях официальной Анкары к Третьему рейху хорошо знали в Москве. Значительные воинские контингенты пришлось оставить также в Средней Азии. Плюс к этому войска внутренних округов. В целом можно полагать, что до 5 млн советских военнослужащих в ходе Великой Отечественной не принимали участия в сражениях против вермахта и армий стран-сателлитов нацистской Германии.

Итого получаем следующее соотношение сил. Гитлер смог в ходе войны призвать в вооруженные силы Третьего рейха и направить на Восточный фронт примерно 17-19 млн солдат и офицеров. Тогда как руководство СССР в Великой Отечественной войне задействовало в боевых действиях немногим более 25 млн солдат и офицеров Красной армии.

Подсчитаем всех…

Но на этом наши подсчеты не заканчиваются. Дело в том, что в этой статистике со стороны СССР не учтены, во-первых, примерно 2 млн бойцов народного ополчения. Всего ополченцами стали примерно 4 млн человек, но два миллиона из них впоследствии передали в состав РККА и они уже были посчитаны ранее.

Во-вторых, вспомним о партизанах общей численностью примерно в один миллион человек. Но здесь необходимо иметь в виду, что очень значительную часть из них составляли красноармейцы и командиры РККА, оставшиеся по различным причинам на оккупированных территориях, которые к тому же после освобождения этих областей от захватчиков вновь вступали в ряды Красной армии, то есть и здесь надо делать поправку на двойной, а то и тройной учет одних и тех же военнослужащих.

Ну и, наконец, в-третьих, различные иностранные формирования, воевавшие на стороне СССР на советско-германском фронте. Это дивизии 1 и 2-й армий Войска Польского, чехословацкий корпус, а также французские летчики-истребители, другие добровольцы-антифашисты. Общая численность всех этих иностранных формирований составляла примерно полмиллиона человек. Правда, и тут необходимо учесть тот факт, что в ходе войны из состава РККА на укомплектование частей и соединений Войска Польского, а также чехословацких и румынских частей было передано 250 тысяч солдат и офицеров.

Следовательно, общее число бойцов, задействованных СССР против Гитлера, с поправкой на двойной учет, который, как мы уже видели, имел место быть, составляет примерно 28 миллионов.

Но вот со стороны Германии мы не подсчитали войска ее союзников и сателлитов. Так, только к началу операции «Барбаросса» на границе с Советским Союзом находились до 700 тысяч солдат и офицеров, готовых воевать вместе с немцами. Это около 360 тысяч румын и более 340 тысяч финнов. Кроме того, в первые же месяцы войны в состав армии вторжения влились войска Словакии, Венгрии и Италии общей численностью примерно 140 тысяч человек. Испания, формально оставшаяся нейтральной страной, также послала на советско-германский фронт одну дивизию, насчитывавшую почти 19 тысяч солдат и офицеров.

В дальнейшем вышеперечисленные страны только увеличивали численность своих войск, действующих против Советского Союза. Так, Румыния, имевшая в июне 1941 года 360-тысячную армию, уже к лету 1942-го выставила более 700 тысяч военнослужащих. А это ведь не считая огромных потерь, понесенных румынами к этому времени, которые, по некоторым данным, превышали 150 тысяч человек убитыми и ранеными.

Весьма интересна и история испанской «Голубой дивизии». Формально она насчитывала, как мы уже сказали, 19 тысяч солдат и офицеров, но прибывшие в ходе войны из Испании пополнения для этого соединения составили 27 маршевых батальонов по 1200-1300 человек в каждом, то есть не менее 33-35 тысяч человек. Таким образом, участие Испании в Великой Отечественной войне можно оценить в 52-54 тысячи военнослужащих.

Италия, которая в начале войны против СССР отправила на Восточный фронт один корпус численностью 62 тысячи человек, к лету 1942 года выставила против РКАА целую армию из 10 дивизий и нескольких отдельных бригад, насчитывавших в общей сложности 220 тысяч солдат и офицеров. И это опять же не считая весьма значительных потерь, понесенных итальянцами к этому времени. А что касается Венгрии, то лишь тот факт, что к концу войны только в советском плену оказались свыше 500 тысяч солдат и офицеров венгерской армии, говорит о масштабах участия этой страны в войне против СССР.

Сложив все вышеперечисленные цифры, можно смело сказать, что всего союзники Гитлера выставили против Советского Союза свыше 2 млн военнослужащих, что в совокупности с войсками Германии дает 19-21 млн солдат и офицеров.

Да, мы совсем забыли про «фольксштурм». Это был примерный аналог советского народного ополчения и его численность достигала 1,5-2 млн человек, причем почти все они также сражались против Красной армии. Конечно, боеспособность этого воинства была невелика, но ведь и советские ополченческие дивизии не отличались высокой боевой подготовкой.

Подведём итоги

Общая численность военнослужащих, участвовавших на стороне нацистской Германии в войне против Советского Союза, колеблется от 20 до 23 миллионов человек. СССР отразил агрессию, перешел в наступление и разгромил врага, как тогда выражались, «в его логове», задействовав в общей сложности 28 млн человек. Численное превосходство в людях, хоть и относительно незначительное, налицо.

Но тут необходимо учесть тот факт, что уже к концу первого года Великой Отечественной вермахт захватил в плен миллионы советских военнослужащих (по некоторым оценкам, до 4 млн человек). К середине 1942 года враг оккупировал территории, на которых к началу войны проживали 70 млн советских граждан. Кроме того, миллионы советских солдат погибли. Потери же немцев за этот период, по их подсчетам, не превышали полмиллиона человек убитыми, из которых на Восточный фронт приходится и того меньше. Так что если верить германским статистическим данным об уроне вермахта, то уже к концу 1942 года силы сторон сравнялись и составили примерно по 19-20 млн военнослужащих и людей призывного возраста. Кстати, подтверждением этого служит знаменитый (можно, конечно, сказать печально знаменитый, но сути это не меняет) сталинский приказ № 227, в котором сказано буквально следующее:

«Некоторые неумные люди на фронте утешают себя разговорами о том, что мы можем и дальше отступать на восток, так как у нас много территории, много земли, много населения и что хлеба у нас всегда будет в избытке. Этим они хотят оправдать свое позорное поведение на фронтах. Но такие разговоры являются насквозь фальшивыми и лживыми, выгодными лишь нашим врагам.

Каждый командир, красноармеец и политработник должен понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства — это не пустыня, а люди — рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, — это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше — значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину.

Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступление, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог.

Из этого следует, что пора кончить отступление.

Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв».

Тем не менее, по немецким источникам, именно начиная с этого периода «русские» имели постоянное многократное численное превосходство. Отсюда можно сделать лишь два вывода. Либо германские мемуаристы и историки врут относительно своих небольших потерь, либо они врут про значительное численное превосходство Красной армии, а скорее всего, как мы уже убедились, они врут и в том, и в другом случае.

А напоследок цитата из книги американского историка У.Э. Д. Аллена «Русские кампании германского вермахта 1941-1945 гг.». Особенность этой книги в том, что она писалась прямо в ходе Второй мировой войны. То есть в то время, когда о холодной войне еще никто не помышлял, более того — США являлись союзником СССР, соответственно не было нужды американцам поддерживать из идеологических соображений ложь немецких историков.

«Пытаясь объяснить свое поражение, немцы оправдывались якобы недостатком сухопутных сил. Была создана легенда о „русских ордах“, накатывающихся при наступлении волна за волной на немецкие позиции, несмотря на ужасные потери.

Качество, а не количество как рядового, так и командующего состава русских армий дало им победу… Если что и препятствовало русским командирам производить наступательные операции, то это необходимость беречь людей и обеспечить решение поставленной задачи малыми резервами с ресурсами. Стратегические возможности во многих случаях были ограниченными из-за нехватки живой силы и боеприпасов».

Как видим, в период Второй мировой американцы придерживались совсем иного мнения о боевых действиях на советско-германском фронте. И можно смело сказать, что не начнись почти сразу же вслед за Победой над германским фашизмом и японским милитаризмом холодная война, мемуары немцев выглядели бы по-другому, а соответственно и многие исторические труды о войне, опирающиеся на эти мемуары, были бы другими.

Военный пожар, вспыхнувший в сентябре 1939 г. в центре Европы, охватывал одно государство за другим. Из Польши пламя войны вскоре перекинулось в страны Северной и Западной Европы, а затем и на Балканы. Военные действия развернулись в Атлантике, Северной Африке и на Средиземном море. В Азии Япония продолжала агрессию в Китае, стремилась утвердиться во Французском Индокитае. К июню 1941 г. вторая мировая война втянула в свою орбиту около 30 государств с населением более миллиарда человек и поглотила сотни тысяч человеческих жизней.

Фашистская Германия к тому времени уже добилась в Европе крупных военных успехов. Она последовательно оккупировала девять государств, в том числе такую сильную капиталистическую державу, как Франция. В Польше, Дании, Нидерландах (Голландии), Норвегии, Бельгии, Люксембурге, Югославии, Греции и на значительной части Франции был установлен нацистский «новый порядок». Великобритании, единственной из противников Германии, удалось избежать полного поражения. Но и она после катастрофы под Дюнкерком, оставшись без своих европейских союзников, была значительно ослаблена.

Соединенные Штаты Америки пока не участвовали в войне, но оказывали политическую, экономическую и отчасти военную помощь англичанам.

Таким образом, в капиталистическом мире не оказалось силы, которая могла бы остановить военную машину фашизма, выступившего в поход за мировое господство.

Положение в мире весной 1941 г. характеризовалось сложностью межгосударственных отношений, таивших опасность дальнейшего расширения масштабов мировой войны.

К июню 1941 г. агрессивный блок расширился и укрепился. Наиболее реакционные силы мирового империализма - Германия, Италия и Япония - еще осенью 1940 г. заключили тройственный военно-политический союз (берлинский пакт) с целью более тесной координации своих действий. Затем к нему присоединились королевская Румыния, хортистская Венгрия, царская Болгария и марионеточные государства Словакия и Хорватия. В военный сговор с Германией вступила также Финляндия. Участники тройственного пакта признавали главенствующую роль Германии и Италии в установлении «нового порядка» в Европе и Африке, а Японии - в создании «сферы сопроцветания великой Восточной Азии».

Фашистско-милитаристский блок нес смертельную угрозу человечеству.

Политическое и военное руководство Германии, планируя и готовя расширение агрессии, основывалось на испытанном методе сокрушать противников поодиночке, полагая, что Советский Союз, Великобритания и Соединенные Штаты Америки не смогут объединить свои усилия для организации отпора.

Очередной военно-политической целью войны в планах гитлеровцев было уничтожение главного противника фашизма - Советского Союза, в лице которого они видели основное препятствие на пути к завоеванию мирового господства. Ради этого нацисты отодвинули задачу разгрома Великобритании на более поздние сроки и принимали меры к тому, чтобы дипломатическим путем временно выключить ее из войны. Германское правительство стремилось любыми способами оттянуть прямое вмешательство Соединенных Штатов Америки в войну в Европе, рассчитывая на то, что в недалеком будущем они окажутся связанными военным конфликтом с Японией. А к тому времени, полагало оно, удастся расправиться с СССР, укрепить свое могущество и снова обрушиться на Англию и ее колониальные владения в Африке, на Ближнем и Среднем Востоке. Вынашивались захватнические планы и в отношении Америки, которые позднее нашли отражение в дополнениях к директиве № 32 от 14 июля 1941 г.

Такой представлялась Гитлеру и его окружению перспектива борьбы за мировое господство.

Германия, самый сильный участник агрессивного блока, имела развитую экономику, приспособленную для ведения войны. Путем перераспределения людских, производственных и сырьевых ресурсов в пользу отраслей, работавших на войну, обновления промышленного оборудования и усиления эксплуатации трудящихся нацистскому руководству в 1940 г. - в первой половине 1941 г. удалось увеличить выпуск промышленной продукции, особенно военной.

Кроме того, в распоряжении Германии находились материальные и людские ресурсы оккупированных ею стран Европы, почти 6,5 тыс. предприятий которых в июне 1941 г. работало на вермахт, выполняя военные заказы на 4,6 млрд. марок. В немецкую промышленность было вовлечено 3,1 млн. иностранных рабочих, в основном поляков, итальянцев и французов, что составляло около 9 процентов общей численности рабочей силы.

Германия широко использовала также экономические ресурсы своих европейских союзников. Румыния на 60 процентов удовлетворяла потребности рейха в горючем, Венгрия поставляла ему бокситы и продовольствие, Болгария превратилась в его сельскохозяйственный придаток. Германия получала различное стратегическое сырье из Швеции, Португалии, Испании, Турции.

Второй участник тройственного пакта - фашистская Италия испытывала серьезные трудности в связи с ее поражением в Африке и острым недостатком сырьевых ресурсов. Тем не менее, получая определенную помощь от Германии, она продолжала милитаризацию экономики. Правительство Муссолини намеревалось принять активное участие в предстоявшей войне против Советского Союза. Концентрируя основные усилия на Средиземном море, в Северной Африке и на Балканах, оно готовило для отправки на советско-германский фронт экспедиционный корпус.

К середине 1941 г. агрессивный блок в Европе располагал внушительной военной силой, основу которой составлял германский вермахт; его личный состав имел почти двухлетний опыт ведения военных действий, был идеологически обработан в духе нацизма и антисоветизма, психологически подготовлен к слепому выполнению захватнических планов. Всего вооруженные силы этого блока в Европе насчитывали 10,4 млн. человек, из них около 70 процентов приходилось на Германию и 17 процентов - на Италию.

Третий основной участник блока агрессоров - Япония продолжала боевые действия в Китае и интенсивно готовилась к большой войне в бассейне Тихого океана и на Дальнем Востоке. Ее прямые военные расходы в 1941 г. по сравнению с предыдущим годом увеличились в 1,6 раза и составили 12,5 млрд. иен.

Японские милитаристы стремились максимально использовать свои сырьевые ресурсы и продолжали всемерно расширять выпуск вооружения и боевой техники. Готовя агрессию против крупных морских держав - США и Великобритании, Япония особое внимание уделяла увеличению военно-морского флота и авиации. В 1941 г. по сравнению с 1940 г. она почти в 1,8 раза больше построила боевых кораблей и самолетов. Продолжалось и развертывание ее армии. К концу 1940 г. численность японских вооруженных сил достигла почти 1,7 млн. человек, из них 1,35 млн. - в сухопутных войсках. Военно-морской флот имел 202 боевых корабля основных классов, в том числе 52 подводные лодки, и 1049 боевых самолетов.

В целом блок агрессивных государств, объединенных захватническими целями, представлял серьезную опасность для народов всего мира. Однако внутри этого агрессивного союза, в первую очередь между Германией, Италией и Японией, имелись существенные противоречия. Каждое из этих государств преследовало прежде всего собственные цели и, выступая под общим флагом передела мира и установления господства над ним, на первый план выдвигало свои интересы. Ни Италия, ни тем более Япония не собирались «таскать каштаны из огня» для Германии, так же как и Германия не думала делиться с ними плодами будущих завоеваний. Японские милитаристы, проводя агрессивную политику, твердо придерживались курса на установление своего господства в Азии. Их усилия были направлены на создание колониальной империи, где бы Япония хозяйничала безраздельно. Ее политические лидеры маневрировали, уходя от конкретных обязательств перед Германией, и отнюдь не намеревались вступать в войну по первому требованию гитлеровцев. Время начала агрессии против Советского Союза Япония ставила в зависимость от успеха Германии в восточном походе. Гитлеровское же руководство, формально признавая главенствующую роль Японии в создании «нового порядка» в Азии, на деле не желало установления ее безраздельного господства в этом районе мира.

В отличие от стран фашистско-милитаристского блока противостоявшие им капиталистические государства не были объединены в какой-либо союз для организованного отпора агрессии. В тех странах, где господствовал нацистский «новый порядок», выступления против гитлеровских оккупантов были разрозненными, в них пока участвовала небольшая часть населения. Борьба народных масс, вылившаяся впоследствии в движение Сопротивления и сыгравшая значительную роль во второй мировой войне, только начинала развертываться.

Во главе ширившихся национальных патриотических движений стояли коммунистические партии.

Английский народ, пережив непрерывные двухмесячные воздушные бомбардировки осени 1940 г. и зимние массированные налеты на промышленные центры страны, в случае вторжения германских войск на острова метрополии был готов выдержать новые испытания и дать решительный отпор врагу. Британское правительство учитывало это в своей внутренней и внешней политике и стремилось максимально мобилизовать внутренние ресурсы для укрепления обороны метрополии, сохранить колониальные владения и морские сообщения с ними.

Правительство Англии, возглавляемое У. Черчиллем, не намеревалось вступать в переговоры с Германией о прекращении войны. Вместе с тем оно понимало, что в создавшейся обстановке без эффективной помощи извне - от США и СССР - Англия не сможет рассчитывать на победу в войне. Первостепенное значение имела для нее позиция Советского Союза - единственного континентального государства, способного оказать действенное сопротивление нацистской Германии. Поэтому в британской внешней политике все отчетливее проявлялась тенденция к политическому, военному и экономическому сближению с СССР.

Английское правительство большую заботу проявляло также об упрочении военно-экономического сотрудничества с США с целью получения максимальной помощи. Англия была заинтересована в том, чтобы США вступили в войну на ее стороне.

К середине 1941 г. в связи с подготовкой Германии к нападению на СССР опасность вторжения фашистских войск в Англию практически исчезла. Массированные воздушные бомбардировки немецкой авиацией английских городов почти прекратились. Англия теперь могла развертывать свою военную экономику и вооруженные силы в более спокойной обстановке. Росту ее военного потенциала способствовала материальная и финансовая помощь США, а также более широкое использование ресурсов своих колониальных владений и валютных запасов оккупированных Германией стран, правительства которых находились в Лондоне.

Тогда же устанавливаются, хотя юридически и не оформленные, союзнические отношения между США и Великобританией, которые выражались в обмене научной и разведывательной информацией, а также в военном сотрудничестве. Американские корабли охраняли морские пути в Западной Атлантике, заменив там английский флот; часть английских кораблей ремонтировалась на американских верфях. Разрабатывались планы оккупации американскими вооруженными силами Исландии, Азорских островов, Мартиники. Важным проявлением сближения США и Великобритании явились совещания американского и английского штабов по выработке общей стратегии на случай вступления Америки в войну.

К лету 1941 г. численность собственно английских сил достигла 3 278 тыс. человек (2 221 тыс. - в армии, 662 тыс. - в военно-воздушных и 395 тыс. - в военно-морских силах). В английской армии было 33 дивизии (в том числе 7 бронетанковых) и 29 отдельных пехотных бригад. Военно-морской флот Англии насчитывал 392 боевых корабля основных классов (15 линкоров и линейных крейсеров, 7 авианосцев, 68 крейсеров, 248 эсминцев и миноносцев и 54 подводные лодки).

В это время английское правительство уже располагало данными о том, что подготовка фашистской Германии к нападению на СССР завершается. Оно считало, что новый агрессивный акт нацистов коренным образом изменит обстановку в мире, и вырабатывало соответствующую линию поведения, исходя из двух возможных вариантов дальнейшего развития событий. Как заявил английский министр иностранных дел А. Иден советскому послу 13 июня 1941 г., Великобритания в случае нападения Германии на СССР была готова направить в Москву военную миссию и в срочном порядке рассмотреть вопрос об оказании СССР экономической помощи. Вместе с тем английское правительство считало, что если Советский Союз под угрозой войны будет склонен пойти на уступки Германии, то можно будет путем давления, вплоть до применения военных акций, вынудить Советское правительство отказаться от выполнения требований, которые могли быть выдвинуты немецкой стороной.

Соединенные Штаты Америки, обладавшие огромным военно-экономическим потенциалом, под воздействием постоянно углублявшегося кризиса системы международных отношений все больше отходили от политики нейтралитета, не считая возможным оставаться сторонним наблюдателем крайне опасных изменений, происходивших в мире в результате агрессии стран фашистского блока.

Захватнические устремления фашистской Германии затрагивали интересы США. Поэтому правительство Ф. Рузвельта, усиливая помощь Англии, стремилось не допустить установления германского господства в Европе и Атлантике.

Вместе с тем Соединенные Штаты Америки учитывали угрозу своим интересам на Тихом океане со стороны Японии. Чтобы защитить их, американское правительство в рамках «необъявленной войны» провело ряд военно-экономических мероприятий: приняло закон о воинской повинности, резко повысило ассигнования на военные цели и т. д. Расширение военного производства стимулировалось английскими заказами и своими оборонными мероприятиями. Общая численность вооруженных сил США с июня 1940 г. по июнь 1941 г. возросла почти в 4 раза и составила 1 800 тыс. человек, из них свыше 1 460 тыс. в армии (в том числе 167 тыс. в ВВС) и около 340 тыс. в ВМС (в том числе морская пехота - 54 тыс. человек). Американский флот насчитывал 340 боевых кораблей основных классов, в том числе 113 подводных лодок. Разрабатывались планы дальнейшего развертывания армии и флота.

К лету 1941 г. напряженность в отношениях Соединенных Штатов с главными странами агрессивного блока усилилась. В середине июня были заморожены активы и закрыты консульства Германии и Италии в США.

21 июня японскому послу была вручена нота, которой американское руководство подтверждало свои резкие возражения против экспансии Японии.

Расширение агрессии фашистского блока вынуждало американское правительство идти на сближение не только с Англией, но и с Советским Союзом. Однако сохранявшиеся в политике США антисоветские тенденции затрудняли советско-американские переговоры, которые велись в Вашингтоне с лета 1940 г. Тем не менее за неделю до нападения Германии на СССР государственный секретарь К. Хэлл в телеграмме американскому послу в Москве Л. Штейнгардту предписал «дать понять Советскому правительству, что мы рассматриваем улучшение отношений столь же важным для Советского Союза, как и для Соединенных Штатов, если не более важным для Советского Союза». Президент Рузвельт 20 июня 1941 г. через американского посла в Лондоне Дж. Вайнанта довел до сведения Черчилля, что он немедленно поддержит «любое заявление, которое может сделать премьер-министр, приветствуя Россию как союзника...».

Одним из крупных государств, противостоявших фашистско-милитаристскому блоку в Восточной Азии, являлся Китай. Однако внутриполитическое положение этой страны было исключительно сложным. Экономическая отсталость, оккупация японцами около трети территории, где размещались важные экономические и военно-промышленные центры, опасность новой гражданской войны - все это крайне ограничивало возможности Китая в борьбе с агрессией.

В июне 1941 г. гоминьдановские войска насчитывали почти 2,3 млн. человек, а войска и партизаны, действовавшие под руководством КПК, - до 900 тыс. Все они были слабо вооружены и имели низкую боевую подготовку. Правительство Чан Кай-ши проводило реакционную, антидемократическую политику, что мешало единству действий различных сил Китая и вело к углублению конфликта между КПК и гоминьданом. В свою очередь и руководство КПК не искало действенных путей к налаживанию отношений с гоминьданом. Коренные же интересы нации требовали объединения усилий всех классов и партий в борьбе против общего врага - японского империализма.

Определенное место в расстановке социально-политических сил в мире занимала группа нейтральных стран. Государства, удаленные от очагов войны и находившиеся в политической и экономической зависимости от США и Англии (в том числе и латиноамериканские), тяготели к этим державам. Такие страны, как Испания, Португалия, Турция, Швеция и Швейцария, формально считавшиеся нейтральными, несмотря на давление Германии, не спешили открыто присоединиться к блоку агрессоров. Эти государства пытались уклониться от прямого участия в войне, хотя поставляли Германии стратегическое сырье и военные материалы, а Испания оказала, кроме того, ей помощь воинским формированием. Турция, состоявшая ранее в союзе с Англией и Францией, ограничилась заключением 18 июня 1941 г. с Германией пакта «о дружбе и ненападении». Сильным было влияние гитлеровцев в Иране, фактически превращенном в антисоветский плацдарм.

Хотя политика правительств европейских нейтральных стран на данном этапе не совсем устраивала гитлеровцев, фактически она служила на пользу Германии. Нацистское руководство вполне обоснованно считало, что нейтральные государства не выступят против Германии как в преддверии войны с СССР, так и в ходе нее. По его замыслу, в дальнейшем, после осуществления плана «Барбаросса», большинство этих государств должно было стать очередным объектом германской агрессии на пути к завоеванию мирового господства. Планом «Танненбаум» намечался захват Швейцарии, планом «Поларфукс» - Швеции. Намерения нацистов в отношении Испании и Португалии раскрывают планы операций «Феликс» и «Изабелла», которыми предусматривался ввод в эти страны немецких войск.

Мощной социально-политической силой, противостоявшей агрессивным проискам империализма и настойчиво добивавшейся создания системы коллективной безопасности в Европе, являлся Советский Союз.

В конце 30-х годов, в условиях военных конфликтов и малых войн в разных районах мира, в том числе агрессивных акций против страны социализма, и особенно с началом второй мировой войны, Советский Союз был вынужден усилить подготовку к отражению назревавшей агрессии со стороны Германии и Японии.

Коммунистическая партия и Советское правительство, учитывая особенности международной обстановки, чреватой опасностью фашистского нападения, проводили крупные мероприятия по укреплению обороноспособности СССР. Население страны и личный состав Вооруженных Сил воспитывались в духе готовности дать отпор любому агрессору, который попытался бы напасть на социалистическое государство.

К середине 1941 г. Советское государство располагало материально-технической базой, обеспечивавшей при ее мобилизации массовое производство боевой техники и вооружения. Военная промышленность в первом полугодии 1941 г. в среднем ежемесячно выпускала: стрелкового оружия (винтовки, карабины, пулеметы и автоматы) - около 150 тыс., артиллерийских орудий - 840 (в том числе 76-мм и крупнее - 700), минометов 82-мм и крупнее - около 570, танков - 280, боевых самолетов - 690, боеприпасов (снаряды, авиабомбы и мины) - около 5 млн.

В соответствии с планом обороны страны увеличивалась численность Советской Армии и Военно-Морского Флота. В июне 1941 г. численность Вооруженных Сил достигла 5 373 тыс. человек: в сухопутных войсках и войсках ПВО - 4553 тыс., в военно-воздушных силах - 476 тыс., в Военно-Морском Флоте - 344 тыс. человек. На вооружении армии состояло свыше 67 тыс. полевых орудий и минометов, 1861 танк и свыше 2700 боевых самолетов новых типов. Кроме того, в войсках было большое количество устаревшей бронетанковой и авиационной боевой техники. В составе Военно-Морского Флота насчитывалось 276 боевых кораблей основных классов, в том числе 212 подводных лодок.

Одновременно с увеличением численности Вооруженных Сил осуществлялось оснащение их новым, современным стрелковым, артиллерийским, танковым и авиационным оружием и боевой техникой, образцы которых были разработаны, испытаны и внедрялись в серийное производство.

В общем объеме продукции танковой промышленности выпуск танков новых типов (KB и Т-34) составлял уже 89 процентов; авиационная промышленность, производившая 45 процентов самолетов современных образцов, завершала перестройку для выпуска боевых машин только новых типов.

Крупные меры принимались также в области строительства Вооруженных Сил страны. Формировались механизированные и воздушно-десантные корпуса, авиационные и другие части и соединения новой организации, готовились командные кадры.

В последнее предвоенное полугодие эта важная и огромная по своим масштабам работа была в полном разгаре. Однако предстояло еще сделать многое. Для завершения большого объема сложных оборонных мероприятий требовалось время.

Итак, к середине 1941 г. процесс расстановки сил в мире еще не закончился. Силы, противостоявшие сложившемуся блоку стран-агрессоров и потенциально более мощные, пока оставались разрозненными. Наметилась лишь тенденция к их объединению, и, прежде чем завершился этот процесс, многим народам и государствам в борьбе с фашизмом пришлось пройти через тяжелые испытания, пережить горечь неудач и поражений.

Соотношение сил перед началом войны

В пятницу 1 сентября 1939 года германские войска вступили в Польшу. В воскресенье 3 сентября, во исполнение ранее данных Польше гарантий, правительство Англии объявило войну Германии. Шестью часами позже правительство Франции последовало примеру Англии.

Приветствуя заявление правительства об объявлении войны от имени лейбористской партии, Гринвуд подчеркнул, что «невыносимая агония неизвестности, от которой мы все страдали, прошла. Теперь мы знаем худшее». Это заявление было встречено бурными аплодисментами, так как Гринвуд выразил общее мнение парламента. Гринвуд закончил речь словами: «Да будет война быстрой и короткой, и пусть мир, который восторжествует, гордо установится навсегда на руинах дьявольского режима».

Никакой разумный анализ соотношения сил и ресурсов не давал оснований считать, что война будет «быстрой и короткой», или даже надеяться, будто Франция и Англия своими силами сумеют победить Германию, как бы долго война ни продолжалась. Еще более нелепым было заявление о том, что «теперь мы знаем худшее».

Представления о военной мощи Польши были также иллюзорны. Лорд Галифакс, которому, как и премьер-министру, надлежало бы быть хорошо осведомленным, полагал, что Польша в военном отношении сильнее России, и предпочитал иметь в качестве союзника именно Польшу. Об этом он и сказал американскому послу 24 марта - за несколько дней до принятия неожиданного решения предложить Польше английские гарантии. В июле генеральный инспектор вооруженных сил генерал Айронсайд побывал в частях польской армии и по возвращении представил доклад, который Черчилль назвал «самым благоприятным».

Еще большие иллюзии существовали относительно французской армии. Сам Черчилль назвал ее «наиболее высоко подготовленной и надежной мобильной силой в Европе». За несколько дней до начала войны Черчилль встретился с главнокомандующим французской армии генералом Жоржем, который познакомил его со сравнительными данными о военной мощи Франции и Германии. Эта информация настолько поразила Черчилля, что он воскликнул: «Да вы же хозяева положения!»

Возможно, под впечатлением этой информации Черчилль присоединился к тем, кто требовал от французов скорейшего объявления войны на стороне Польши. В донесении французского посла говорилось: «Больше других возбужден Черчилль». Еще в марте Черчилль заявил о том, что он абсолютно согласен с премьер-министром «относительно гарантий Польше». Подобно многим политическим лидерам Англии, он считал эти гарантии ценным средством сохранения мира. Единственным человеком, отмечавшим непрактичность и опасность выданных Польше гарантий, был Ллойд Джордж. Газета «Таймс» назвала его предостережения «взрывом безутешного пессимизма».

Здесь следует отметить, что все эти иллюзии относительно будущего не разделялись в более трезво мыслящих военных кругах. Однако в основном в тот период преобладали настроения, перегруженные эмоциями, которые притупили чувство реальной действительности и заслоняли перспективы.

Могла ли Польша продержаться дольше? Могли ли Франция и Англия сделать больше, чем они сделали для того, чтобы ослабить давление Германии на Польшу? На первый взгляд при наличии ныне известных данных о численности вооруженных сил кажется, что ответ на оба вопроса должен быть положительным. Численность польской армии была вполне достаточной, чтобы остановить продвижение немецких войск или, в худшем случае, долгое время препятствовать их продвижению. Если иметь в виду только цифровые показатели, то не менее очевидно, что Франция вполне могла бы нанести поражение силам Германии, остававшимся на Западе.

Польская армия насчитывала в своем составе 30 кадровых и 10 резервных дивизий, кроме того, имелось не менее 12 кавалерийских бригад, правда, лишь одна из них была моторизована. Мобилизационные возможности Польши в личном составе были еще более значительными, поскольку она имела около 2,5 млн. обученных, готовых к мобилизации резервистов.

Франция имела около 110 дивизий, из них не менее 65 были кадровыми. Они включали пять кавалерийских, две механизированные и одну бронетанковую дивизию, находившуюся в процессе формирования. Остальные дивизии были пехотными. В общей сложности, обеспечив оборону Южной Франции и Северной Африки от возможного нападения Италии, французское командование могло сосредоточить против Германии 85 дивизий. Кроме того, Франция могла мобилизовать еще 5 млн. резервистов.

Англия давно обещала с началом войны послать во Францию четыре регулярные дивизии, и она действительно отправила силы, эквивалентные пяти дивизиям. Однако трудности с морским транспортом и необходимость использовать кружной путь во избежание воздушных налетов задержали прибытие первого контингента английских войск до конца сентября.

Помимо содержания небольшой, но хорошо подготовленной регулярной армии, Англия вела формирование и оснащение «территориальной полевой армии» в составе 26 дивизий. С началом войны правительство решило создать в общей сложности 55 дивизий, однако первые контингенты этих новых формирований не удалось подготовить до 1940 года. До этого времени Англия могла оказывать помощь союзникам лишь в традиционной форме, применяя военно-морские силы в целях морской блокады. Конечно, такая форма давления на противника не позволяла добиться решительных результатов в короткий срок.

Бомбардировочная авиация Англии насчитывала немногим более 600 самолетов, то есть вдвое больше, чем у Франции, но вдвое меньше, чем у Германии. Тактико-технические характеристики самолетов, однако, не позволяли надеяться на эффективность ударов по объектам в Германии.

Германия имела 98 дивизий, в том числе 52 (включая 6 австрийских) кадровые. Из остальных 46 лишь 10 дивизий были боеготовными, но и они в большинстве своем состояли из новобранцев, находившихся на службе всего около месяца. Еще 36 дивизий были укомплектованы главным образом ветеранами Первой Мировой войны - сорокалетними солдатами, малознакомыми с современными оружием и тактикой. Кроме того, эти дивизии испытывали нехватку в артиллерии и других видах вооружения. Чтобы полностью укомплектовать и подготовить эти дивизии, потребовалось много времени - в два раза больше, чем предполагало немецкое командование, весьма обеспокоенное медленным ходом этого процесса.

В 1939 году немецкая армия по была готова к войне. Командование, полагаясь на заверения Гитлера, не ожидало войны. С предложением Гитлера быстро увеличить численность армии военное руководство согласилось неохотно, ибо предпочитало накапливать подготовленные кадры постепенно. Однако Гитлер неоднократно заверял своих генералов в том, что для подобной подготовки будет достаточно времени, поскольку он не хочет рисковать и начинать «большую войну» раньше 1944 года. Не более благополучно обстояло дело с вооружением, темп оснащения войск явно отставал от роста их численности.

И все же, когда война началась, многие объясняли головокружительные успехи Германии в начальный период подавляющим превосходством немецкой армии в численности войск и вооружении.

Потребовалось немало времени, чтобы развеять и эту иллюзию. Даже Черчилль в своих военных мемуарах писал, что в 1940 году немцы имели по крайней мере 1000 тяжелых танков. Фактически же у них таких танков совсем не было. В начале войны немцы располагали лишь незначительным количеством средних танков. Большинство же машин, которые испытывались в Польше, были очень легкими, с тонкой броней.

Таким образом, поляки и французы вместе имели примерно 130 дивизий против 98 немецких дивизий, из которых 36 были практически не обучены и не укомплектованы. По численности обученных солдат Польша и Франция обладали еще большим преимуществом перед Германией. Единственным положительным фактором для Германии при таком неблагоприятном соотношении сил было то обстоятельство, что Францию и Польшу разделяла довольно широкая полоса территории Германии. Немцы могли атаковать более слабого из двух партнеров, в то время как французы, если бы захотели помочь своему союзнику, должны были атаковать подготовленную оборону немцев.

И все-таки даже в численном отношении поляки имели вполне достаточно сил, чтобы сдержать брошенные против них 48 кадровых дивизий.

На первый взгляд может показаться, что французы обладали достаточным превосходством, чтобы разгромить немецкие силы на Западе и пробиться к Рейну. Немецкие генералы были удивлены тем, что французы этого не сделали. Вероятно, причину такой оценки следует видеть в том, что большинство немецких военных руководителей все еще мыслили категориями 1918 года. Они в той же мере преувеличивали мощь французской армии, сколь и англичане.

Однако ответ на вопрос, могла ли Польша продержаться и могла ли Франция оказать ей более существенную помощь, представляется совершенно иным при более внимательном подходе, если учитывать возникшие осложнения и новые методы ведения войны, впервые примененные в 1939 году. Очевидно, что было невозможно изменить ход событий.

Касаясь в своих военных мемуарах причин падения Польши, Черчилль утверждал: «Ни во Франции, ни в Англии в достаточной мере не сознавали последствий того нового обстоятельства, что бронированные машины могут выдерживать артиллерийский обстрел и продвигаться по сотне миль в день». Это суждение более чем справедливо, ибо его разделяли большинство высших военных и государственных деятелей обеих стран.

Однако именно в Англии раньше, чем где-либо, эти новые потенциальные возможности предвиделись и публично разъяснялись небольшой группой прогрессивных военных мыслителей.

Во втором томе своих мемуаров, говоря о падении Франции в 1940 году, Черчилль сделал весьма примечательное признание: «Не имея в течение стольких лет доступа к официальной информации, я не понимал, какой переворот в военном деле после Первой Мировой войны произвело введение масс быстро двигающихся тяжелых танков. Я был знаком с танками, но это не изменило моего внутреннего убеждения настолько, насколько должно было изменить». Это заявление исходило от человека, который играл такую большую роль во внедрении танков в годы Первой Мировой войны. Главное в этом заявлении - его откровенность. Однако Черчилль до 1929 года был министром финансов, а уже в 1927 году на полигоне Салисбери Плейн были испытаны в экспериментальном порядке первые в мире бронетанковые соединения. Эти испытания проводились, чтобы проверить на практике новые теории, которые в течение нескольких лет проповедовались сторонниками массированного применения танков в войне. Черчилль был знаком с этими идеями и не раз бывал на испытаниях, встречался со специалистами.

Непонимание новых способов ведения войны и официальное сопротивление им оказалось во Франции еще сильнее, чем в Англии, а в Польше - сильнее, чем во Франции. Это непонимание стало основной причиной неудачи обеих армий в 1939 и 1940 годах, когда Франция дотерпела катастрофическое поражение.

В Польше господствовали устаревшие военно-теоретические взгляды, устарели и польские вооруженные силы: в их составе не было бронетанковых или механизированных дивизий, войска испытывали недостаток в противотанковых и зенитных орудиях. Кроме того, польские руководители все еще глубоко верили в значение кавалерии и лелеяли жалкую надежду на возможность проведения кавалерийских атак.

Можно вполне сказать, что взгляды поляков в этом вопросе устарели на 80 лет, поскольку безуспешность кавалерийских атак была доказана еще во времена гражданской войны в США. Однако некоторые «кавалерийски» мыслящие военные руководители не хотели считаться с уроками прошлого. Содержание крупных контингентов кавалерии всеми армиями во время Первой Мировой войны во имя так и не осуществившейся надежды использовать кавалерию в прорыве явилось самым большим фарсом в этой статичной войне.

Французская армия, напротив, обладала многими компонентами современной армии, однако французское командование не сумело создать по-настоящему современную армию из-за отставания военно-теоретических взглядов по меньшей мере на 20 лет. Вопреки распространившимся после поражения Франции утверждениям, у французов перед началом войны было больше танков, чем у немцев. Кроме того, уступая немецким машинам в скорости хода, французские танки отличались более толстой броней. Однако французское верховное командование смотрело на танки с позиций 1918 года, как на «слуг» пехоты или как на средства разведки, дополняющие кавалерию. Под влиянием этих устаревших взглядов французское командование медлило с созданием бронетанковых дивизий (немцы поступали как раз наоборот) и все еще было склонно применять танки небольшими группами.

Слабость французских, и в еще большей степени польских сухопутных сил усугублялась отсутствием авиации для прикрытия и поддержки войск в бою. Что касается поляков, то это частично объяснялось ограниченностью производственных ресурсов. У французов же не было подобного оправдания. И у тех, и у других нуждам авиации отводилось второстепенное значение по сравнению с нуждами строительства крупных армий. Причина состояла в том, что решающая роль в распределении военного бюджета принадлежала генералам, а последние, естественно, отдавали предпочтение тем видам вооруженных сил, с которыми были больше знакомы. Генералитет был далек от понимания того, в какой степени эффективность действий сухопутных войск зависела теперь от соответствующего прикрытия с воздуха.

Поражение обеих армий можно в какой-то степени объяснить и фатальной самоуверенностью их руководства. Французы были самоуверенны потому, что, одержав победу в первой мировой войне, пользовались авторитетом среди партнеров как знатоки военного дела. И во Франции, и в Польше военные руководители в вопросах, касавшихся их армий и военной техники, долгое время держали себя высокомерно. Однако, справедливости ради, следует сказать, что некоторые из молодых французских военных, таких, как полковник де Голль, проявляли острый интерес к новым идеям танковой войны, распространившимся в Англии. Высшие французские генералы почти не уделяли внимания появившимся в Англии «теориям», в то время как новое поколение немецких генералов внимательно изучало их.

И все же немецкую армию нельзя было считать действительно боеспособной, современной армией. Она не была готова к войне, большинство кадровых дивизий устарело в организационном отношении, высшее военное командование придерживалось отсталых взглядов. Правда, к началу войны в немецкой армии были созданы соединения нового типа: шесть танковых и четыре легкие (механизированные) дивизии, а также четыре моторизованные дивизии для их поддержки в бою. И хотя доля этих соединений в армии была невелика, они имели большее значение, чем все остальные.

Германское верховное командование после некоторых колебаний признало теорию «молниеносной войны» и горело желанием проверить ее на деле. Большую роль в этом сыграл генерал Гудериан и некоторые другие генералы. Их рассуждения пришлись по вкусу Гитлеру, который одобрял любую идею, сулившую скорое решение. Итак, немецкая армия добилась своих побед не потому, что обладала численным превосходством или была по-настоящему современной армией, а потому, что в своем развитии оказалась на несколько жизненно важных ступеней выше, чем ее противники.

Положение в Европе в 1939 году придавало новый оттенок, новый смысл широко известному высказыванию Клемансо: «Война - дело слишком серьезное, чтобы его доверять военным». И даже теперь это дело нельзя было доверить военным, хотя и существовала полная вера в их суждения. Способность вести войну перешла из сферы военной в сферу экономическую. Подобно тому как техника обретала все более доминирующее положение над живой силой на поле боя, так и экономика в решении проблем большой стратегии отодвинула действующие армии на задний план. Если не обеспечить бесперебойную работу промышленных предприятий, то армии будут ничем иным, как инертными массами.

Если бы имели значение только имеющиеся в наличии войска и вооружение, картина была бы еще более мрачной. Мюнхенское соглашение изменило стратегическое равновесие в Европе и на некоторое время сделало положение в высшей степени неблагоприятным для Франции и Англии. Никакое ускорение их программ вооружения не могло за короткий срок компенсировать потерю 35 хорошо вооруженных чехословацких дивизий, которые могли бы сдерживать немецкие дивизии.

Тот уровень вооружения, которого достигли к марту Англия и Франция, через некоторое время был перекрыт Германией, когда она оккупировала беспомощную Чехословакию, захватив ее военные предприятия и военное снаряжение. Только в тяжелой артиллерии Германия сразу удвоила свои ресурсы. Чтобы еще более омрачить картину, скажем, что с помощью Италии и Германии Франко свергнул республиканский режим в Испании, а это создало дополнительную угрозу границам Франции и морским коммуникациям Франции и Англии.

Со стратегической точки зрения, ничто, кроме поддержки со стороны России, не могло, в ближайшем будущем восстановить равновесие. Кроме того, наступил самый благоприятный момент для объединения усилий западных держав. Однако чаша весов в стратегии колеблется в зависимости от экономических факторов, и было сомнительно, выдержит ли немецкая экономика испытания военного времени.

Для ведения войны необходимо было около двадцати основных продуктов. Уголь - для общего производства. Нефть - для транспорта. Хлопок - для производства взрывчатых веществ. Шерсть. Железо. Резина - для транспорта. Медь - для военного снаряжения и всех видов электрооборудования. Никель - для производства стали и боеприпасов. Свинец - для боеприпасов. Глицерин - для динамита. Целлюлоза - для бездымного пороха. Ртуть - для детонаторов. Алюминий - для авиации. Платина - для химических приборов. Сурьма и марганец - для производства стали и металлургии вообще. Асбест. Слюда. Азотная кислота и сера - для производства взрывчатых веществ.

За исключением угля, Англия сама испытывала дефицит во многих продуктах, которые требовались в большом количестве. Пока сохранялась возможность подвоза по морю, большинство этих продуктов можно было получить из стран Британской империи. Что касается никеля, то 90 % мировых поставок шло из Канады, а остальные 10 % - из французской колонии Новая Каледония. Дефицит ощущался в основном в сурьме, ртути и сере. Недостаточны были для военных нужд и ресурсы нефтепродуктов.

Французская империя не могла восполнить этот дефицит. Сама Франция вдобавок испытывала нехватку хлопка, шерсти, меди, свинца, марганца, резины и некоторых других продуктов.

Россия имела в изобилии большинство видов стратегического сырья, но ей не хватало сурьмы, никеля и резины; запасы меди и серы были также недостаточными.

Из всех стран в наилучшем положении находились Соединенные Штаты, которые производили две трети мировой добычи нефти, давали около половины мирового объема производства хлопка и почти половину - меди. США зависели от внешних источников лишь в получении сурьмы, никеля, резины, жести и частично марганца.

Резким контрастом этому было положение стран оси Берлин - Рим - Токио. Италии приходилось импортировать почти все необходимые продукты, в том числе и уголь. Япония также почти полностью зависела от иностранных источников. Германия не производила ни хлопок, ни резину, ни жесть, ни платину, ни бокситы, ни ртуть, ни слюду. Ее запасы железной руды, меди, сурьмы, марганца, никеля, серы, шерсти и нефти были также крайне недостаточными. Захватив Чехословакию, Германия некоторым образом покрыла дефицит в железной руде, а интервенцией в Испанию обеспечила себе дальнейшие поставки железной руды и ртути на выгодных условиях. Правда, стабильность таких поставок зависела от возможности подвоза по морю. Часть своих потребностей в шерсти Германия успешно удовлетворяла новым заменителем из древесины. Подобным же образом, хотя ценой больших затрат, она покрывала около пятой части своих потребностей в резине, наладив производство «буны» (синтетической резины), и третью часть потребностей в нефтепродуктах, организовав их производство из добываемой в стране нефти.

Самая же большая слабость военно-промышленного потенциала стран оси проявилась тогда, когда армии во все большей степени начали зависеть от наличия транспортных средств, а военно-воздушные силы стали жизненно важным компонентом военной мощи. Если не считать продуктов переработки угля. Германия получала около полумиллиона тонн нефти из собственных скважин и лишь небольшое количество - из Австрии и Чехословакии. Чтобы удовлетворять свои нужды в мирное время. Германии приходилось импортировать почти 5 млн. т нефти, причем основными поставщиками были Венесуэла, Мексика, Голландская Индия, Соединенные Штаты, Россия и Румыния. Доступ к любому из первых четырех источников в военное время стал бы невозможен, а к последним двум был бы возможен лишь путем завоевания. А по предварительным подсчетам военные нужды Германии составили бы свыше 12 млн. т в год. В свете этого трудно было надеяться только на синтетическое топливо. Лишь захват румынских нефтяных скважин, производивших 7 млн. т в год, мог покрыть этот дефицит.

Нужды Италии в случае ее вступления в войну отягощали бы бремя стран оси. Из 4 млн. т нефти в год, которые, возможно, потребовались бы ей войне, Италия могла рассчитывать лишь на поставки из Албании, а это составляло не выше 2 % указанной выше цифры и то лишь при условии свободного плавания транспортных судов в Адриатическом море.

Чтобы оценить собственное положение, лучше всего поставить себя на место противника. Какими бы мрачными ни рисовались военные перспективы, можно было бы уверенно рассчитывать на ограниченность ресурсов Германии и Италии для ведения продолжительной войны, если бы державы, противостоящие им перед началом войны, смогли выдержать удары и напряжение до прихода им на помощь союзников. В любом такого рода конфликте судьбы стран оси зависели бы от возможности быстро завершить войну.