Самые известные теракты в ссср, о которых тогда мало кто знал. Самый загадочный блогер россии Степан Затикян и «Национальная объединённая партия Армении»

В конце 70-х в Москве произошел, пожалуй, первый случай открытого террора. В субботний день 8 января 1977 года прозвучали сразу три взрыва.
Стоит отметить, что террористы выбрали самое удобное время для диверсии. Буквально две недели назад в Москве проходили торжества по случаю 70-летия главы государства Леонида Брежнева…

… В связи с массовым приездом в город иностранных правительственных делегаций в Москве были усилены все меры безопасности. В усиленном режиме работали как милиция, так и КГБ. В результате принятых мер торжества прошли без единого инцидента.
После них наступило пред- и посленовогоднее затишье, когда вплоть до 10 января 1977 года в страну не въехала ни одна иностранная делегация. Город, что называется, «расслабился», чем и воспользовались террористы. 8 января 1977 года была суббота. В тот день многие москвичи отправились на вечерние киносеансы, в театры, концертные залы, на новогодние елки. В вечерние часы на улицах города было оживленно…


Первая бомба взорвалась в 17.33 в вагоне метро между станциями «Измайловская» и «Первомайская». Этот взрыв повлек за собой наибольшее количество жертв, поскольку в это время поезд был переполнен.
Кроме взрослых, погибли и дети, которые вместе с родителями возвращались с новогодней елки. Поезд остановился, погас свет, и в полной темноте раздавались ужасные крики и стоны раненых. Станции метро «Первомайская», «Измайловская» и «Щелковская» были немедленно закрыты, людей с платформ эвакуировали.
Взорванный состав подали на «Первомайскую», и пассажиры нескольких составов, проследовавших через станцию без остановки, видели развороченный вагон и окровавленных людей на платформе. Второй взрыв прогремел ровно через 32 минуты после первого - в 18.05 бомба взорвалась в торговом зале продуктового магазина № 15 Бауманского райпищеторга.
А через 5 минут после этого прозвучал и третий взрыв - на этот раз бомба была подложена в чугунную мусорную урну в нескольких сотнях метров от здания КГБ СССР около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября. Заряд этой бомбы взлетел вверх и упал на крышу Историко-архивного института. Общий итог всех трех взрывов был ужасен: 44 раненых и 7 убитых (по сведениям в «Известиях», опубликованных 8 февраля 1979 г.).

Терракты в Москве вызвали настоящее потрясение как в среде простых советских граждан, так и на самом кремлевском верху. Л.И. Брежневу в тот же день доложили об этих взрывах. Он сразу же связался с председателем КГБ Юрием Андроповым и министром внутренних дел Николаем Щелоковым и потребовал от них в кратчайшие сроки найти преступников.
Несмотря на воскресный день, 9 января в КГБ и МВД СССР прошли экстренные совещания, посвященные произошедшим накануне взрывам. На поиски преступников были брошены лучшие силы из числа розыскников прокуратуры, МВД и КГБ СССР. Эта операция получила кодовое название «ВЗРЫВНИКИ».
Основную оперативную работу по розыску террористов взяли на себя контрразведчики из КГБ. Последний свой взрыв преступники, видимо, не случайно произвели между Красной площадью и зданием КГБ, тем самым как бы бросая вызов руководству страны и чекистам. Поэтому делом чести для последних было как можно скорее напасть на след преступников.
Оперативники КГБ опросили более 500 свидетелей, однако ни один из опрошенных так и не смог толком описать внешность террористов. Сегодня подобные уголовные дела получают смачный ярлык «висяк» и тонут в пухлых томах последующих дел. Но тогда на дворе стоял 1977 год, и к внеплановым взрывам страна еще не привыкла.
Вторая группа специалистов собирала вещественные доказательства преступлений. Главными среди них были осколки взрывных устройств и те емкости, в которых они находились. Осколки от бомб собирались наиболее кропотливо. Они извлекались из тел убитых и раненых, подбирались на крыше Историко-архивного института, извлекались из обшивки вагона метро, для чего эту обшивку предварительно полностью сняли.
Наиболее «ценный» осколок был найден в теле одного из убитых в метро мужчин. Этот осколок напоминал собой ручку от утятницы и был окрашен в синий цвет. Именно по этому осколку сыщики сумели установить, что в качестве корпуса взрывного устройства террористы использовали обыкновенную чугунную утятницу вместе с крышкой. Эту крышку они накрепко прикрутили к корпусу с помощью гаек и болтов, после чего прошлись по ним сваркой.

Спустя десять месяцев главный чекист страны исполнил ответственное поручение. КГБ нашел трех армянских террористов, лично закладывавших бомбы, и передал дело в суд. Закрытый процесс длился всего четыре дня. Еще через пять дней взрывников расстреляли.
В вагоне метрополитена были собраны клочки дорожной сумки бежевого цвета. Спустя два дня экспертная лаборатория КГБ установила, что сумку сшили из кожзаменителя, который выпускался заводом в Горьковской области. Установили наименования и адреса всех получателей этой кожи. В списке значились почти сорок городов. По бежевым клочкам составили «фоторобот» сумки и разослали его по всем структурам Комитета госбезопасности. Но установить швейную фабрику не удалось.
Параллельно изучались осколки бомб, оставленные на месте взрыва. В одном из трупов, вскрытых в морге, нашли осколок чугуна с синей эмалью. Эксперты предположили, что это крошечная часть утятницы, а точнее - ее ручки. Корпусом для взрывного устройства действительно служила утятница. Ее крышка крепилась стальными шпильками и приваренными стальными гайками. Смоделированную копию утятницы разослали в региональные отделы КГБ СССР.
Спустя два месяца вышли на мастера, который узнал свою работу. Им был специалист подсобного цеха Харьковского завода лентотранспортного оборудования. По заводским накладным составили список тех, кто получал эту продукцию. И вновь он растянулся на три страницы убористого текста и включал в себя сорок городов.
Третья следственная бригада отрабатывала компоненты мышьяка, который присутствовал в прочих осколках. Через Министерство черной металлургии чекисты нашли рудник, где добывалась руда с природной мышьячной примесью. Подобные следственные процедуры посвящались всем деталям и частицам, которые прямо или косвенно имели отношение к разорвавшимся бомбам - проводам, болтам, гайкам, шпилькам, остаткам часового механизма, латексу.


Электросварка бомб проводилась специальным электродом, который использовался лишь на оборонных предприятиях. Отсюда напрашивался вывод: один из террористов имел отношение к «почтовому ящику».
В конце концов из множества в списке «подозреваемых» городов были оставлены только три населенных пункта - Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков.
В один из дней молодой сотрудник КГБ, который стажировался в Узбекистане и дежурил в ташкентском аэропорту, обратил внимание на женщину с очень уж знакомой сумкой. По его просьбе женщина оставила свою сумку, переложив вещи в равноценную, спешно купленную молодым чекистом.
На ярлыке «арестованной»` сумки значилась Ереванская кожгалантерейная фабрика. Теперь Ереван фигурировал по всем позициям. После такого вывода Юрий Андропов выделил служебный самолет и отправил следственную бригаду к армянским коллегам. По оперативному плану были прочесаны все районы Еревана.

К тому времени террористы уже вновь прибыли в Москву, намереваясь взорвать Курский вокзал. На этот раз их сумка была заряжена шрапнелью, которая уложила бы не один десяток пассажиров. Взяв обратные билеты на поезд «Москва-Ереван», они посидели немного в зале ожидания и пошли к выходу.
Один из террористов опустил руку в свою сумку и включил часовой механизм. Внезапно появился усиленный милицейский наряд и приступил к проверке документов и багажа. Запаниковавший бомбист вновь полез в сумку.
На самой бомбе стоит остановиться отдельно. С помощью часов она бы взорвалась спустя двадцать минут. Тумблер включения был двусторонним: при повороте вправо электрическая цепь через двадцать минут замыкалась на лампочку, при повороте влево - на детонатор. В этом состояла своя хитрость. Скажем, после включения часов кто-то из пассажиров окликнул бы бомбиста, шагающего прочь от взрывного устройства «Але, вы сумку забыли!».
Забрав бомбу обратно, нужно было всего лишь замкнуть тумблер на лампочку. На Курском вокзале террорист вначале повернул тумблер влево, но, заметив милицию, решил не рисковать и переменил направление тока. После этого он оставил сумку в зале ожидания и вышел налегке в туалет. Спустя несколько минут бесхозная вещь обратила на себя внимание. Кто-то из пассажиров заглянул внутрь, вытащил синюю куртку, шапку и моток проводов. Наткнувшись на часы и горящую лампочку, он сразу же забил тревогу.
Сумка была доставлена в отделение милиции. Дежурный офицер, не долго думая, стал возиться с проводами и, наконец, повернул тумблер. Но взрыва не произошло: батарея к тому времени села полностью. На ноги поставили всю столичную милицию, перекрыли два аэропорта, железнодорожные вокзалы и автотрассы, которые вели в Ереван.


Контрольные посты, наряды и патрули получили ориентировку на пассажира без верхней одежды (уже был конец октября). В шапке криминалисты обнаружили несколько курчавых волосков, пригодных для идентификации. Через несколько часов в одном из поездов задержали двоих подозрительных субъектов - Степаняна и Багдасаряна. Тридцатидвухлетний художник Багдасарян был без куртки, шапки и документов. Найденные в ушанке волосы вполне подходили к его кудрявой шевелюре.
Доставив задержанных в управление КГБ, следователи решили пуститься на хитрость. Вечером один из офицеров вызвал Степаняна и сказал: «Твоего друга передали в милицию. Сейчас он мерзнет в камере и просит свою куртку, а где она, мы не знаем. Помоги найти». Степанян подошел к куче сваленных вещей и уверенно вытащил синюю куртку. В ту же секунду щелкнул затвор фотоаппарата. Степанян вздрогнул, поспешно отбросил куртку и закричал: «Нет, это не я! Я ничего не говорил, ничего не делал!».
Точки над "і" расставила мать Степаняна, вызванная в управление. «Можете ли вы сказать, где сейчас находится ваш сын?» - спросил следователь. «Не знаю, - ответила мать. - Дней десять назад он сказал, что решил поехать в горы, в Цахкадзор, покататься на лыжах. С тех пор я его не видела». «Посмотрите, нет ли вашей сумки среди этих вещей?» Женщина бросила взгляд на четыре сумки и чемодан и ответила: «Вот наша сумка! Ее взял с собой мой сын».
Обыск на квартирах выявил аналоги бомб, которые совпадали с московскими “адскими машинками" по семнадцати позициям. Вскоре КГБ арестовал и третьего участника взрывов Степана Затикяна, слесаря-сборщика с «Армэлектрозавода», уже знакомого комитетчикам.
По данным следствия, Степан Затикян был главным организатором и руководителем терактов, Степанян и Багдасарян - их непосредственными исполнителями.

Степан Саркисович Затикян окончил школу с золотой медалью. В 1966 студентом Ереванского политехнического инситута основал совместно с художником Айканузом Хачатряном и студентом Шагеном Арутюняном нелегальную «Национальную Объединенную Партию Армении». НОП была националистической группой, ставившей целью создание независимой Армении с включением земель Турецкой Армении; выход из СССР предполагался с помощью плебисцита.
Группа развила активную подпольную деятельность, имела собственную типографию и выпускала газету «Парос» («Маяк»). В 1968 основателей НОП, а также нескольких их последователей арестовали и судили за «антисоветскую агитацию и пропаганду» и за участие в «антисоветской организации». В 1972, после отбытия заключения, Затикян стал работать на Ереванском электромеханическом заводе; к деятельности НОП не вернулся, считая ее бесперспективной; в 1975 подавал заявление о выходе из советского гражданства и добивался выезда из СССР, но получил отказ.
Был женат, имел двоих детей. В момент взрыва находился в Ереване. У него под клеенкой на кухонном столе хранилась схема взрывного устройства, которое использовалось в московском метрополитене 8 января 1977 года…
Акоп Степанян и Завен Багдасарян, рабочие, были соседями Затикяна и родственниками между собой. К деятельности НОП отношения не имели.



Суд происходил с 16 по 20 января 1979. Рассмотрение дела было закрытым. Свою вину Затикян отрицал. Степанян частично признал свою вину, но отрицал участие Затикяна. Багдасарян признал все обвинения, предъявленные следствием.
Сохранилась видеозапись с выступлениями обвиняемых. Одно из заявлений Затикяна на суде:
«Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не подвластны меня судить, поскольку жидороссийская империя - не есть правовое государство! Это надо твердо помнить».
Затикян закончил свою речь призывом на армянском языке:
«Передайте другим, что нам остается месть, месть и еще раз месть!»
24 января был зачитан смертный приговор, 30 января приговоренные были расстреляны.

8 января 1977 года в московском метро произошел теракт. В 17.33 в поезде, находившемся на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская», прогремел первый взрыв. Был час пик, в метро были дети, возвращавшиеся с родителями с новогодней елки.

Станции «Первомайская», «Измайловская» и «Щелковская» тут же закрыли, людей эвакуировали.

Взорванный состав был подан на «Первомайскую», и пассажиры поездов, следовавших через станцию без остановки, видели развороченный вагон и окровавленных людей на платформе.

Следующие бомбы взорвались на поверхности. В 18.05 сработала бомба в торговом зале продуктового магазина №15 Бауманского райпищеторга на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка). А спустя еще пять минут — около продовольственного магазина №5 на улице 25 Октября (ныне Никольская). Всего в ходе теракта погибли семь человек, еще 37 получили ранения различной тяжести.

СМИ молчали о трагическом происшествии, но по Москве моментально разнеслись слухи о сотнях погибших, сея панику среди жителей города.

Организаторов теракта искали более полугода. Поисками занимались лучшие следователи прокуратуры, МВД и КГБ СССР. За это время они опросили более 500 свидетелей, однако никто из них не смог четко описать внешность предполагаемых террористов. Поэтому полагаться приходилось на вещественные доказательства.

Один из членов следственной группы, Аркадий Яровой, вспоминал: «Наш начальник отделения Николай Марковский, который руководил следственными действиями, распорядился снять и растопить весь снег с крыши Историко-архивного института, который располагался на улице 25 Октября рядом с местом взрыва. Многие ворчали, считая это сумасбродством.

Между тем именно с крыши была снята маленькая стрелочка от будильника производства Ереванского часового завода, которая позже в совокупности с другими вещдоками и вывела нас на преступников».

Также эксперты установили, что электросварка бомб была проведена электродом с фтористо-кальциевым покрытием, который использовался только на военно-промышленных комплексах. Это значительно сужало круг поисков.

Новые улики были получены в октябре 1977 года. Та же группа террористов прибыла на Курский вокзал и, взяв билеты на поезд Москва - Ереван, покинула здание, оставив в зале ожидания сумку с бомбой. Ее обнаружил один из пассажиров. Заглянув внутрь и увидев провода и часовой механизм, он сообщил о находке в дежурную службу милиции. Во время осмотра сумки следователи нашли куртку с нашивкой из Еревана и шапку, на которой было несколько черных волос.

Ориентировку передали на все железнодорожные вокзалы и в аэропорты страны в направлении Закавказья. Милиция искала кудрявого брюнета без верхней одежды. Они нашли его в поезде Москва - Ереван на границе Грузии и Армении. Мужчина был в спортивных штанах от того же костюма, что и куртка. Документов, верхней одежды и других вещей при нем не было.

Это был один из террористов, Акоп Степанян. Он ехал вместе со вторым членом группы, Завеном Багдасаряном. Во время обыска их квартир следователи нашли детали новых взрывных устройств. Организатором теракта преступники назвали Степана Затикяна.

У Затикяна была семья — жена и двое маленьких детей. Он работал на Ереванском электромеханическом заводе.

Еще студентом он создал подпольную Национально-объединенную партию Армении, выступал за независимость республики и распространял листовки с протестами против «российского шовинизма».

Степанян и Багдасарян были его соседями и тоже состояли в партии.

Судебный процесс над террористами проходил с 16 по 20 января 1979 года. По приказу Андропова был снят документальный фильм об этом суде. На записи слышно, как Затикян произносит на армянском:

«Передайте людям, что это были последние слова Степана: «Месть, месть и еще раз месть».

Все террористы были признаны виновными и приговорены к смертной казни. Приговор был приведен в исполнение 30 января 1979 года.

Однако с приговором согласны были не все. В частности, академик Андрей Сахаров писал Брежневу, что «есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация.

Затикян не находился в Москве в момент взрыва в метро — много свидетелей могут подтвердить его алиби; следствие не проявило никакой заинтересованности в выяснении этого и других важных обстоятельств. Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным, даже родственники ничего не знали о его проведении. Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину».

В книге «Воспоминания» он писал: «О своем письме Брежневу я сообщил по телефону иностранным корреспондентам и в агентства. Через час или два начались звонки в нашу квартиру. Звонившие обычно говорили, что они присутствовали на суде над террористами, которых я защищаю, и выражали свое возмущение моей позицией защиты убийц.

Форма, в которой это говорилось, в разных звонках была различной: иногда это было только сожаление по поводу моей неосведомленности и наивности, иногда ирония, насмешка (психологически очень странная в данной ситуации), иногда — гневное возмущение, угрозы расправиться со мной самим. Я пытался задавать звонившим мне, якобы присутствовавшим на суде, вопросы, но большинство из них оставалось без ответа (например, когда был суд, под чьим председательством)».

После заявлений Сахарова в газете «Известия» было опубликовано направленное против него письмо «Позор защитникам убийц».

Публикация вызвала поток писем с оскорблениями в адрес Сахарова и прямыми угрозами убийства.

Не только Сахаров придерживался версии о невиновности осужденных. Так, полковник первого главного управления КГБ СССР Олег Гордиевский считал, что на осужденных просто повесили дело за неимением других подозреваемых. А журналист Сергей Григорьянц, бывший политзаключенный и советский диссидент, в книге «Полвека советской перестройки» утверждал, что взрывы были организованы по приказу Андропова.

Я уже неоднократно заявлял, что я отказываюсь от вашего судилища и ни в каких защитниках не нуждаюсь. Я сам есть обвинитель, а не подсудимый. Вы не властны меня судить, поскольку жидороссийская империя — не есть правовое государство! Это надо твёрдо помнить.

С.Затикян(на суде)

Хорошо забытое старое

Герцен писал: «Русское правительство, как обратное провидение, организует к лучшему не будущее, но прошедшее» . Общество, забывшее свое историю, как известно, обречено на ее повторение.И поэтому, пытаясь постичь причины трагических событий сегодняшнего дня, мы постоянно обращаемся к прошлому.

А.Д.Сахаров - один из тех, кто выступил за справедливый суд над арестованными, против попытки переложить ответственность за этот терракт на всех диссидентов и всех армян. Но мы вспомнили об этих событиях не
только и не столько из-за круглых дат. Террористические акты, которые используются властью для решения текущих политических задач. Усиление спецслужб. Попытки взвалить вину на тех, у кого не та национальность, не
та прописка, не тот язык. Всенародное шельмование тех, кто возражает против подобных методов власти, кто думает иначе, и... Это не только наше прошлое. Это - наше настоящее. Хочется верить, что будущее будет
другим...

ВОКРУГ ВЗРЫВОВ В МОСКВЕ

Хроника текущих событий № 44
8 января в московском метро произошел взрыв. 10 января ТАСС сообщило, что взрыв был небольшой силы, «пострадавшим оказана медицинская помощь, ведется расследование ».Позднее на партийных активах рассказывалось, что 8 января незадолго довзрыва в метро на улице 25 Октября произошло еще два взрыва.Западная печать и радио оживленно комментировали это событие. Обсуждалась версия, по слухам, исходящая из официальных источников, по которой взрыв в метро - дело «диссидентов ». При этом все комментаторы ссылались на корреспондента одной из английских газет, советского гражданина Виктора ЛУИ, известного своей близостью к КГБ. Позднее В.ЛУИ заявил, что в своем сообщении о взрывах он термина «диссиденты » не употреблял.

Поддерживая даже в порядке обсуждения версию взрыва в московском метро как якобы акцию диссидентов, западное радио и печать поступают крайне безответственно. Если бы кто-то решился покончить со всякого рода оппозицией в СССР, то начал бы именно с подобных действий, т.е. террористических актов. Сегодня все, кто именует себя
инакомыслящими, будь то либерально-демократическая часть их или национально-религиозное направление, - все крайне отрицательно относятся даже к менее радикальным средствам. Запад должен понимать, что то, что
для него является материалом для сенсаций, для нас, как и в данном случае, есть вопрос нашего существования. Заявление Виктора Луи есть сознательная дезинформация, рассчитанная на любовь к сенсациям западной
прессы. Оно есть нелепость и абсурд со всех точек зрения.

12 января к мировой общественности обратился А.Д.САХАРОВ:

... Я не могу избавиться от ощущения, что взрыв в московском метро и трагическая гибель людей - это новая и самая опасная за последние годы провокация репрессивных органов. Именно это ощущение и связанные с ним опасения, что эта провокация может привести к изменениям всего внутреннего климата страны, явились побудительной
причиной для написания этой статьи. Я был бы очень рад, если мои мысли оказались неверными...

Попросили вспомнить, где он был 8 января вечером, и сказали, что это очень важно в связи с неким транспортным происшествием...

Хроника текущих событий - выпускавшийся в 1968-1983 подпольный правозащитный бюллетень Всего вышло 64 номера. Все 15 лет КГБ преследовал издателей хроники и состав редакции часто менялся. Редактировали бюллетень в разное время Н. Горбаневсккая, С..Ковалев,А.Лавут, Т. Великанова, Ю.Шиханович., А, Якобсон и другие Публикации:
вып 1-27 Фонд им. Чехова, Амстердам,1979, вып28-59 и 60-64 изд.Хроника, Нью-Йорк, 1974-1983, вып.65 не издавался.

Подобным же «внепротокольным допросам» в связи со взрывами подверглись секретарь советской секции «Международной Амнистии» Владимир АЛЬБРЕХТ и бывшие политзаключенные Иван ЧЕРДЫНЦЕВ (Владимирская обл.), Вячеслав РОДИОНОВ (Александров), Владимир ЖИЛЬЦОВ (Горький). Известно, что «допрос» АЛЬБРЕХТАпроводился
в очень грубой форме, с угрозами («Сними очки - в морду дам!»); у него вырвали и осмотрели портфель. Допрашивающие не представились и не предъявили никаких полномочий на допрос и обыск. 22 января только что освободившемуся из Владимирской тюрьмы Крониду ЛЮБАРСКОМУ (см. раздел «После освобождения», [ХТС №44]) в милиции сказали, что, если бы он вышел немного раньше, ему пришлось доказывать свое алиби на день взрыва. 14 января Московская группа «Хельсинки» организовала пресс-конференцию, на которой от имени украинской и московской групп «Хельсинки»,
Инициативной группы защиты прав человека в СССР, Инициативной группы защиты прав человека в Грузии, советской секции «Международной Амнистии», Рабочей комиссии по расследованию использования психиатрии в политических целях, Еврейского движения за выезд в Израиль и Христианского комитета защиты верующих было сделано заявление:

...Диссиденты относятся к террору с негодованием и отвращением. ...Мы обращаемся к работникам средств информации во всем мире с призывом употреблять термин «диссиденты» только в этом смысле и не расширять его включением лиц, применяющих насилие. ...Мы просим помнить, что каждый журналист или комментатор, который не проводит различия между диссидентами и террористами, помогает тем, кто старается возродить сталинские методы расправы с инакомыслящими.

На этой же пресс-конференции к Форуму миролюбивых сил в Москве обратились Петр ГРИГОРЕНКО и Юрий ОРЛОВ. Они заявили, что сейчас в СССР «ситуация опасным образом напоминает дни поджога Рейхстага».

В последние дни власти решились применить против этих групп (групп «Хельсинки» - Хр.) тот арсенал средств, который был испытан в СССР и Германии 43-44 года назад - подлоги, инсинуации, клевету...

Заместитель Генерального Прокурора СССР С. И. ГУСЕВ сказал ему:

... Цель вызова - официальное предупреждение. Недавно вы сделали и широко распространили заявление, которое используется враждебной нам зарубежной пропагандой. В этом заявлении вы чудовищно и клеветнически утверждаете, что взрыв в московском метро - дело рук и провокация органов власти...,направленная против так называемых
диссидентов. Вы обязаны дезавуировать свое заведомо ложное утверждение, опубликовав опровержение... Некоторое время назад вы были предупреждены заместителем Генерального Прокурора СССР тов. Маляровым, но продолжали
ваши действия, которые по законам СССР являются уголовно наказуемым деянием. Вы злоупотребляете нашим терпением. Сегодня я предъявляю вам второе чрезвычайно серьезное предупреждение. Вы должны сделать выводы. В
противном случае вы будете нести ответственность по закону.

ГУСЕВ предложил А. Д. САХАРОВУ подписать Предупреждение:

Гражданин Сахаров А. Д. предупреждается в том, что он сделал заведомо ложное клеветническое заявление, в котором утверждается,что взрыв в московском метро является провокацией органов власти,направленной против так называемых диссидентов. Гр. Сахаров предупреждается, что при продолжении и повторении его преступных
действий он будет нести ответственность в соответствии с действующими в стране законами.

САХАРОВ ответил:

Я отказываюсь подписать этот документ. Я прежде всего должен уточнить сказанное вами относительно моего последнего заявления. В нем нет прямого обвинения органов КГБ в организации взрыва в московском метро, но я высказываю определенные опасения (ощущения, как у меня написано). Я высказываю в нем также надежду, что это не было санкционированное свыше преступление. Но я сознаю острый характер моего заявления и не раскаиваюсь в нем. В острых ситуациях необходимы острые средства. Если в результате моего заявления будет проведено объективное расследование и найдены истинные виновники, а невинные не пострадают, если провокация против диссидентов не будет осуществлена, я буду чувствовать большое удовлетворение. Я имею сейчас веские основания для опасений. Это - провокационная статья Виктора Луи в газете «Лондон ивнинг ньюс», до сих пор не дезавуированная газетой. Это начавшиеся допросы о местонахождении в момент взрыва лиц, относительно которых мне ясна их непричастность. Это многие убийства последних месяцев, в которых можно предполагать участие КГБ и которые не были расследованы. Я упомяну о двух из них - об убийстве поэта Константина Богатырева и юриста Евгения Брунова. Вы ничего не сказали об этих убийствах,занимающих важное место в моей аргументации.

26 января в советских газетах было помещено короткое сообщение ТАСС о вызове А. Д. САХАРОВА в Прокуратуру СССР под заголовком «Клеветник предупрежден». 29 января 16 человек опубликовали заявление «По поводу предупреждения и угроз А. Д. Сахарову», в котором они отмечают, что ГУСЕВ, назвав заявление САХАРОВА преступлением,

грубо нарушает Закон, т. к. по ст. 102 Конституции СССР... никто не может быть признан (а, следовательно, и наказан) преступником иначе, как по приговору суда... Мы, как и А. Д. Сахаров, не исключаем и другие версии... Ст. 51 Конституции СССР вменяет в обязанность Верховному Совету СССР в необходимых случаях назначать следственные комиссии. Специально созданная для расследования дела о взрыве в московском метро 8/1-77 г. следственная комиссия должна расследовать все возможные версии, в том числе и версию, выдвинутую А.Д. Сахаровым. Не подлежит сомнению, что вся работа такой комиссии должна быть гласной.

23 февраля в газете «Нью-Йорк Таймс» была напечатана статья С.И.ГУСЕВА под названием «Москва о Сахарове». Изложив
официальную оценку заявления А.Д.САХАРОВА от 12 января (см. выше), ГУСЕВ пишет:

Исходя из соображений гуманности, мы пока что не применяем к Сахарову и некоторым другим лицам меры морального и предупредительного характера. Это часто оценивается иностранной прессой и некоторыми «диссидентами», включая Сахарова, как результат внешнего давления на советские власти, которые, как полагают, вынуждены
«считаться с западным общественным мнением». Все это беспочвенные иллюзии...

... Статья Гусева написана вскоре после опубликования письма ко мне Президента США Д. Картера (см. раздел «Выступления Сахарова» - [Хр. 44]) и является реакцией на него... Статья Гусева - это явная попытка проверить твердость... позиции Запада... Гусев тенденциозно излагает мое заявление и полностью умалчивает о моей
аргументации. Сам же он в своей статье через полтора месяца после взрыва ничего не сообщает о том, ведется ли расследование этого преступления. Гусев также обходит молчанием, ведется ли расследование тех пяти убийств, о которых я пишу в своем заявлении... Каждый день приносит сегодня новые проблемы. Так, 4 марта газета «Известия» публикует отвратительную провокационную статью, в которой желающие эмигрировать евреи обвиняются в шпионаже. Это - современный вариант дела Дрейфуса.

ДЕЛО О ВЗРЫВЕ В МЕТРО

В Верховном суде Союза ССР

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР рассмотрела в открытом заседании уголовное дело по обвинению особо опасного рецидивиста Затикяна С.С. и двух его сообщников в совершении в январе 1977 г. в вагоне московского метрополитена взрыва, повлекшего за собой человеческие жертвы. В ходе судебного разбирательства вина подсудимых полностью доказана показаниями свидетелей, заключением экспертизы и другими материалами дела. Затикян и его сообщники приговорены к исключительной мере наказания - смертной казни. Приговор приведен в исполнение.
Осуждены и преданы смертной казни трое: Степан ЗАТИКЯН, Акоп СТЕПАНЯН и Завен БАГДАСАРЯН.

Степан ЗАТИКЯН (1947г.р.), окончив школу с золотой медалью, поступил в Ереванский политехнический институт. В 1968г. студент 3-го курса ЗАТИКЯН был арестован как один из активных участников группы, издававшей подпольную газету «Парос» («Маяк»). Именно из этой группы выросла впоследствии Национальная объединенная партия Армении - НОП. Затикяну было предъявлено обвинение в «антисоветской агитации и пропаганде», и он был осужден на четыре года лагерей строгого режима. Свой срок он отбывал сначала в мордовских лагерях, а затем во Владимирской тюрьме, куда был переведен за протесты против произвола лагерной администрации (Хр.25, 27). После освобождения по концу срока ЗАТИКЯН был поставлен под административный надзор. Последнее время он работал на Ереванском электромеханическом заводе сборщиком трансформаторов. В общественной деятельности он не участвовал, считая эмиграцию самым
разумным выходом для себя и для других армян, отбывших заключение.

В 1975 г. ЗАТИКЯН направил в Верховный Совет заявление, в котором отказывался от советского гражданства и просил предоставить ему возможность выехать в любую несоциалистическую страну. Вместе с заявлением он послал и свой паспорт. Ответа ЗАТИКЯН не получил, а паспорт был переслан в КГБ. ЗАТИКЯНА вызвали туда, но он идти отказался.Тогда паспорт передали в милицию, куда вызвали жену ЗАТИКЯНА.Паспорт отдали ей. В сентябре 1977 г. (за полтора месяца до последнего ареста) ЗАТИКЯН был доставлен в КГБ, где с ним беседовали около 12 часов. Тогда ни о каких диверсиях, взрывах, террористических актах разговора не было... Хроника» не располагает сведениями о двух других осужденных. Известно только, что Акоп СТЕПАНЯН (1949г.р.) и Завен БАГДАСАРЯН (1954г.р.?) -родственники, оба - рабочие; СТЕПАНЯН работал сварщиком по ремонту городских сооружений и жил по соседству с ЗАТИКЯНОМ. СТЕПАНЯН и БАГДАСАРЯН были арестованы в конце октября 1977 г. 27 октября СТЕПАНЯНА в последний раз видели дома; 30 октября на его квартиру пришли с обыском... Одновременно с арестом ЗАТИКЯНА, СТЕПАНЯНА и БАГДАСАРЯНА начались обыски и допросы их друзей и родственников. Вскоре допрашиваемым стали говорить, что ЗАТИКЯН, СТЕПАНЯН и БАГДАСАРЯН виновны во взрыве в московском метро...Спрашивали... об отношении арестованных к идее террора, выясняли, не предпринимали ли они попыток достать взрывчатку;интересовались взглядами ЗАТИКЯНА, СТЕПАНЯНА и БАГДАСАРЯНА
... Во многих случаях на свидетелей оказывалось давление.

Так, Васьену КАРАХАНЯНУ угрожали арестом за печатание листовок, в чем он, по утверждению следователя, был замешан в 1968 г. В начале 1978 г. по тому же обвинению, которым угрожали КАРАХАНЯНУ, арестовали братьев Володю и Месропа САРАТИКЯНОВ.

Тем временем распространился слух, что они причастны к делу о взрыве. Через четыре месяца их освободили. Допрашивали также заключенных - бывших солагерников ЗАТИКЯНА: ТАМОЯНА, ВАНДАКУРОВА и др. Были допрошены Паруйр АЙРИКЯН и Шаген АРУТЮНЯН (их привозили в Москву - Хр.51). АРУТЮНЯНУ предложили «вопросник» из 30 пунктов, ответы на которые он должен был обдумать в камере. Вопросы касались дела о взрыве в метро, НОП и Армянской группы «Хельсинки». Содержание «вопросника» свидетельствует о попытках связать взрывы с деятельностью Национальной объединенной партии и Хельсинкской группы. АРУТЮНЯНУ позволили увезти текст «вопросника» из Лефортова в лагерь...

Начиная с весны 1978 г. некоторые сведения о деле ЗАТИКЯНА, СТЕПАНЯНА и БАГДАСАРЯНА начали распространяться по официальным и полуофициальным каналам. На инструктажах в сети политпросвещения сообщалось, что лица, совершившие взрыв в метро, арестованы и что они оказались армянскими диссидентами. Слушателям показывали фотографии арестованных, называли их имена. При этом говорилось, что распространять эту информацию пока не следует, так как над террористами предполагается провести показательный процесс,который будет широко освещаться средствами массовой информации. Версия о виновности арестованных распространялась в Армении. По утверждению бывшего политзаключенного Азата АРШАКЯНА, сотрудники госбезопасности убедили его в том, что ЗАТИКЯН, СТЕПАНЯН и БАГДАСАРЯН действительно совершили этот террористический акт. Баграту ШАХВЕРДЯНУ о виновности ЗАТИКЯНА и двух других армян во взрыве сообщил офицер КГБ во время этапирования из Владимирской тюрьмы в ссылку. В сентябре 1978 г., т.е. за четыре месяца до опубликования сообщения о приговоре, в издающейся в СССР для русских эмигрантов газете «Голос Родины» сообщалось:

Среди задержанных по взрыву в московском метро в январе 1977 г. есть субъект, который был осужден... за ведение антисоветской агитации и пропаганды... С подачи диссидентов западная пропаганда ударила во все колокола, что возвысило мерзавца в собственных глазах. Результат налицо - восхваляемый как «борец за права» преступник стал
рецидивистом, убийцей москвичей ...

30 января А.Д.САХАРОВ написал письмо Л.И.БРЕЖНЕВУ, в котором, в частности, говорилось:

Есть веские основания опасаться, что в этом деле имеет место судебная ошибка или умышленная фальсификация. Затикян не находился в Москве в момент взрыва в метро - много свидетелей могут подтвердить его алиби; следствие не проявило никакой заинтересованности в выяснении этого и других важных обстоятельств. Суд без всякой к тому необходимости был полностью закрытым и секретным, даже родственники ничего не знали о
его проведении. Такой суд, на котором полностью нарушен принцип гласности, не может установить истину...

Официального ответа САХАРОВ не получил, однако 8 февраля в «Известиях» (московский вечерний выпуск)
было опубликовано письмо «Позор защитникам убийц», подписанное неким Д.В.ТЮЖИНЫМ. ТЮЖИН рассказывает, что он присутствовал на суде (не называя, впрочем, даты суда и упоминая только одного из осужденных -ЗАТИКЯНА; другие фамилии, как и в газетном сообщении о приговоре, не названы).
Автор утверждает, что организатор преступления Затикян и его сообщники были изобличены вещественными доказательствами...
В письме ТЮЖИНА впервые названо количество пострадавших во время взрыва: 44 человека, из которых 7 погибло...

И разве не требует подлинный гуманизм того, чтобы очистить землю от таких негодяев?!
- пишет автор. Однако письмо ТЮЖИНА посвящено не только рассказу о процессе. Тюжин обрушивается на тех, кто «подлых негодяев, заложивших бомбу в метро... пытается взять под защиту»:

Первоисточником клеветнической информации,распространенной среди иностранных корреспондентов, как об этом сообщили радиостанции Запада, является академик А. Сахаров. Именно он разглагольствует о невиновности привлеченных к уголовной ответственности. Это не ново для Сахарова... А на Западе нашлись досужие благодетели, которые рассуждают о жестокости приговора. Думаю, им все равно, за кого выступать, лишь бы под флагом защиты прав человека...

К письму ТЮЖИНА было сделано редакционное примечание:
Письмо москвича Дмитрия Владимировича Тюжина - одно из многих, поступивших в «Известия». Во всех письмах звучит гнев по поводу злодейского преступления Затикяна и его сообщников, полностью одобряется справедливый приговор Верховного суда СССР.

В распоряжении «Хроники» есть два письма, посланных в «Известия», авторы которых, напротив, сомневаются в справедливости приговора и возмущаются извращением позиции САХАРОВА по делу о взрыве в метро. Научный работник
из Калинина И. Г. ДЯДЬКИН пишет:

О суде над Затикяном и сообщниками вы сообщили в прошедшем времени: суд был, были изобличены, был приведен в исполнение смертный приговор... Двухлетняя таинственность и послерасстрельное сообщение о процессе дают основание сомневаться, осуществлено ли правосудие... Статья преднамеренно подменяет тезис о необходимости
публичной гласности, беспристрастности и своевременного освещения судебного разбирательства тезисом о защите убийц.

утверждение Тюжина, будто Сахаров стремится покрыть преступников, скажем мягко, не соответствует действительности и, говоря его же словами, представляет «позорное зрелище, вызывающее отвращение у
каждого честного человека».

КОВАЛЕВУ прислали ответ: «Известия» 28.02.1979 г.

Уважаемый товарищ Ковалев!

Получили Ваше гневное письмо с осуждением Сахарова!
Разделяем Ваши чувства. Ваше мнение (а таких писем редакция получила очень много) мы доведем до сведения Президиума Академии наук СССР.

Отдел права и морали (Ответ отпечатан типографским способом, фамилия вписана.)

Вскоре начались демонстративные выходки против САХАРОВА, учиняемые якобы родственниками погибших в метро. Эти «родственники», раздобывшие неизвестно каким образом домашний адрес и телефон САХАРОВА («Мосгорсправка» отказывается давать их), врывались в его квартиру, оскорбляли его и угрожали расправой. Все они утверждали, что лично
присутствовали на процессе. Однако никто не назвал ни своего адреса и места работы, ни точной даты суда. САХАРОВУ также угрожали по телефону и в письмах без обратного адреса.

По поводу этой хулиганской кампании к ЩЕЛОКОВУ и АНДРОПОВУ обратились Георгий ВЛАДИМОВ, Владимир ВОЙНОВИЧ, о.Сергий ЖЕЛУДКОВ, Лев КОПЕЛЕВ, Владимир КОРНИЛОВ, Раиса ЛЕРТ и Лидия ЧУКОВСКАЯ. Они писали:

Академик Сахаров никогда не защищал убийц, а только ходатайствовал о гласности и справедливости суда.

Тем временем попытки дискредитировать академика САХАРОВА и правозащитное движение в целом продолжаются. На многочисленных лекциях в сети политпросвещения рассказывается, что САХАРОВ и еще человек 50 диссидентов в дубленках и джинсах находились у здания, где проходили заседания по делу о взрыве в Московском метрополитене, пытались мешать отправлению правосудия, выкрикивали злобные антисоветские лозунги.1 февраля 1979 г. был обнародован документ № 81 московской группы «Хельсинки»:

Приведен в исполнение смертный приговор трем молодым людям, вынесенный в неизвестном месте, в неизвестный день, в обстановке, полной тайны и секретности, Судебной коллегией Верховного суда СССР.Случай беспрецедентный в судебной практике, но указана фамилия лишь одного из приговоренных к смерти, фамилии двух других даже не названы. Все трое приговорены к смерти по обвинению во взрыве в московском метро с человеческими жертвами в январе 1977 г. Невозможно понять, почему процесс по такому обвинению понадобилось проводить в полной тайне, не
известив даже самых близких родственников обвиняемых. Ведь взрыв в метро вызвал всеобщее возмущение, и убедительное доказательство вины обвиняемых, если только обвинение располагает такими доказательствами,
содействовало бы всеобщему осуждению преступников. Отсутствие гласности и вся обстановка секретности дают основание сомневаться в обоснованности обвинения, в объективности и беспристрастности суда. Ряд лиц, например,
утверждает, что С.Затикян вообще не был в Москве в момент взрыва. Является ли такой суд судом в общепринятом значении этого слова? r

Из «Воспоминаний» А.Д. Сахарова:

В феврале в некоторых московских учреждениях (в том числе на больших заводах) на политинформациях сообщалось, что преступники - армяне; они действовали из «лютой злобы» к русскому народу и повешены (?!, а не расстреляны; более жестокая казнь вызывает более сильные эмоции ненависти!). Вышесказанное противоречит тому объяснению, распространяемому, по-видимому, также КГБ, что фамилии Багдасаряна и Степаняна не были названы, чтобы не вызывать в стране антиармянской истерии, по просьбе «армянских товарищей». Верней - тут были какие-то другие причины.

(Сахаров А.Д. Воспоминания. В 2-х т. Т.1. М.: «Права человека», 1996. С.734.)r

Три взрыва стали первыми крупными терактами в Советском Союзе.


Взорванный вагон метро. / Commons.wikimedia.org

Они унесли жизни семерых человек. На поимку террористов были брошены все силы КГБ и МВД СССР. Под подозрением оказались украинские и армянские сепаратисты. Улики уголовного дела хранятся в архивах КГБ до сих пор.

8 января. Суббота. Выходной день. У школьников — зимние каникулы. На столичных улицах и в подземке многолюдно.

17:31. Станция «Измайловская». Останавливается поезд, следующий из центра. Проходит около 15 секунд, и поезд трогается. До следующей станции — «Первомайской» — ехать чуть больше двух минут. Эти минуты для пассажиров третьего вагона поезда станут роковыми. Именно в третьем вагоне прогремит взрыв. От него погибнут семеро пассажиров, 30 будут ранены.

18:05. В торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка), неподалёку от зданий КГБ СССР в Бауманском районе, раздаётся второй взрыв. Бомбу террорист положил под прилавок. Во время взрыва осколки бомбы вошли прямо в металлический каркас прилавка. Осколками ранено было всего несколько человек. Серьёзных травм не было.

Ещё через 5 минут, в 18:10, взрывается урна около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская), напротив Историко-архивного института. Как потом расскажут специалисты, массивная чугунная урна спасла проходивших мимо людей: она не разлетелась на осколки, а вся энергия взрыва ушла вверх.

Официальные сообщения о терактах появились спустя два дня и были довольно невнятны. За эти два дня в Москве родилось множество слухов. В трамваях, очередях и курилках — везде обсуждают подробности происшествия, говорят о сотнях погибших.

На экстренном совещании с КГБ, МВД и армией Леонид Брежнев даёт жёсткое указание в кратчайшие сроки найти террористов. Дело о трёх взрывах получает кодовое название «Взрывники». Раскрытие терактов поручено Комитету госбезопасности СССР. Основная версия теракта — политическая. Под подозрением у спецслужб — украинские и армянские сепаратисты.

Главную улику нашли в теле погибшего

Поиск улик идёт круглые сутки. Оперативники КГБ опросили более 500 свидетелей, однако ни один из опрошенных так и не смог толком описать внешность террористов. Следователи по крупицам собирали осколки взрывных устройств. Во взорванном вагоне метро сняли всю обшивку. Чтобы исследовать крышу Историко-архивного института, следователи растопили весь снег. А для этого подогнали полевую кухню. В её котлах растопили снег не только с крыши института, но и с ближайших домов, а также весь снег с тротуаров и дорог в радиусе 50 метров. В жидкости от снега следователи нашли минутную стрелку от часов. Улики искали и в телах погибших и раненых. Судебные медики тщательно исследовали каждый кусочек, извлечённый из тела. Один из таких осколков медикам показался странным. Он был окрашен в синий цвет и, как потом установили специалисты, был частью ручки от утятницы. Так сыщики комитета КГБ установили, что взрывное устройство было спрятано в обыкновенную чугунную утятницу вместе с крышкой. В устройстве находилась смесь из тротила и аммиачной селитры весом около килограмма. После установки внутрь часового механизма крышку утятницы террористы накрепко прикрутили к корпусу с помощью гаек и болтов, после чего прошлись по ним сваркой. Время шло. Но следствие по делу результатов не давало.

Вскоре оперативники установили, что взорванная в подземке утятница была изготовлена на Харьковском заводе. Выяснилось, что данная партия утятниц была экспериментальной. Их выпустили всего 50 штук. Они имели особый состав эмали. В магазин не поставлялись. Руководство завода использовало их в качестве подарков. Направление отправленных даров — Украина, Юг и Закавказье.

Бомба в гусятнице. Фото: Архив ФСБ

На город навела сумка

С городом определились. Оперативникам оставалось найти и обезвредить преступников. В октябре 1977 года, спустя 8 месяцев после теракта в московском метро, на Курском вокзале столицы сотрудники милиции обнаружили сумку с несработавшим взрывным устройством. В сумке также лежала синяя спортивная куртка с олимпийской нашивкой из Еревана и шапка-ушанка, а в ней — несколько чёрных волос.

Армянские сепаратисты

По находке составили приметы предполагаемых преступников. По этим приметам проверяли все поезда южного направления. В поезде на границе Грузии и Армении отряд милиции обратил внимание на Акопа Степаняна . Он был одет в синие спортивные штаны из того же комплекта, что и обнаруженная ранее куртка. Подозрение правоохранителей вызвал и его друг-попутчик Завен Багдасарян. Позже при обысках в квартирах Степаняна и Багдасаряна следователи нашли дополнительные улики, подтверждающие их участие в теракте. Через некоторое время задержанные дали показания на третьего — организатора и, по их словам, вдохновителя терактов, бывшего активиста сепаратистской «Национальной объединённой партии» Степана Затикяна.

Акоп Степанян. Фото: Архив ФСБ

Степан Затикян окончил школу с золотой медалью. В 1966 году, будучи студентом Ереванского политехнического института, вместе с художником Айканузом Хачатряном и студентом Шагеном Арутюняном основал нелегальную «Национальную объединённую партию Армении». НОП была националистической группой, ставившей целью создание независимой Армении с включением земель Турецкой Армении. Группа развила активную подпольную деятельность, имела собственную типографию и выпускала газету «Парос» («Маяк»).

В 1968 году основателей НОП, а также нескольких их последователей арестовали и судили за «антисоветскую агитацию и пропаганду» и за участие в «антисоветской организации». Выйдя на свободу, в 1972 году Степан Затикян стал работать сборщиком трансформаторов на Ереванском электромеханическом заводе. Спустя три года, в 1975 году, Затикян направил в Верховный Совет заявление, в котором он отказывался от советского гражданства и просил предоставить ему возможность выехать в любую несоциалистическую страну. Вместе с заявлением он послал и свой паспорт. Ответа Степан Затикян не получил. Его паспорт был переслан в КГБ. Комитетчики вызвали Степана на беседу, но он идти отказался. Паспорт Затикяна передали в милицию, куда вызвали жену бунтаря. Паспорт отдали ей. В сентябре 1977 г. (за полтора месяца до последнего ареста) Затикяна снова доставили в КГБ, где с ним беседовали около 12 часов. Тогда ни о каких диверсиях, взрывах, террористических актах разговора не было… Степан Затикян был женат, имел двоих детей. И на момент взрывов в Москве находился в Ереване.

Степан Затикян. Фото: Архив ФСБ

Суд и расстрел

Во всё время следствия Затикян не признал своей вины.

8 января 1977 года в Москве была осуществлена серия террористических актов. Первая бомба взорвалась в 17.33 в вагоне московского метро между станциями "Измайловская" и "Первомайская".

Вторая бомба сработала в 18.05 в торговом зале продуктового магазина № 15 на улице Дзержинского (ныне Большая Лубянка), неподалеку от здания КГБ СССР. Третий взрыв произошел в 18.10 около продовольственного магазина № 5 на улице 25 Октября (ныне Никольская). Бомба находилась в чугунной мусорной урне. Ее заряд взлетел вверх и упал на крышу Историко-архивного института.

В результате терактов погибли семь человек (все — при первом взрыве в метро), 37 были ранены. Взрыв в метро повлек за собой наибольшее количество жертв, поскольку в это время в поезде было много людей. Кроме взрослых, погибли и дети, которые вместе с родителями возвращались с новогодней елки.

Значительно большего количества жертв удалось избежать потому, что взрыв в поезде произошел не в туннеле, а на открытом участке пути .

К расследованию преступлений подключили лучшие силы госбезопасности. О ходе следствия регулярно докладывалось тогдашнему председателю Комитета государственной безопасности Юрию Андропову и лично генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Брежневу. Операция получила кодовое название "Взрывники". Было опрошено более 500 свидетелей, видевших предполагаемых преступников. Однако никто из них так и не смог четко описать внешность террористов, многие путались в своих показаниях.

В итоге кропотливой работы на месте происшествия и последующих лабораторных исследований было установлено, что осколки, извлеченные из тел погибших и пострадавших, являются фрагментами чугунной гусятницы . Специалистам-трасологам буквально по кусочкам удалось реконструировать ее.

Эксперты установили, что именно эта кухонная посудина с крышкой послужила контейнером для взрывного устройства. Мельчайшие фрагменты, найденные на месте происшествия, были идентифицированы экспертами как остатки электрического элемента питания, тумблера и механического будильника. На месте взрыва также были обнаружены микрочастицы тротила. Выяснив места производства и продаж многих из материалов, которые использовались при изготовлении взрывного устройства, следователи очертили круг "подозреваемых" городов, которые чаще всего фигурировали - Ереван, Ростов-на-Дону и Харьков.

Эксперты также установили, что электросварка бомб была проведена особым электродом, который использовался только на предприятиях военно-промышленного комплекса. На основании этого пришли к выводу, что кто-то из террористов работает на оборонном предприятии.

По отдельным фрагментам восстановили, как выглядела хозяйственная сумка из кожзаменителя, в которой переносили смертоносный груз. Фотографии гусятницы и сумки были разосланы в отделения милиции по всей стране. Вскоре в Ташкентском аэропорту при досмотре была задержана женщина с точно такой же сумкой. Внутри оказалась обычная поклажа, но по ярлыку удалось установить место ее изготовления - город Ереван.

Однако террористов выявили только после того, как они начали готовить новый теракт. В октябре 1977 года они решили повторить теракт и прибыли в Москву с очередной бомбой. Ее предполагалось взорвать в зале ожидания Курского вокзала. Преступники оставили сумку со смертоносным содержимым на вокзале, но она простояла в многолюдном зале чуть ли не сутки и не взорвалась, потому что у взрывного устройства сели батарейки. Бесхозная вещь обратила на себя внимание одного из пассажиров, который заглянул внутрь сумки и, обнаружив мотки проводов и часовой механизм, сообщил о находке в дежурную службу милиции. В результате следственного осмотра были получены ценные улики: синяя спортивная куртка с олимпийской нашивкой из Еревана и шапка-ушанка. На шапке сыщики обнаружили несколько черных волос.

На поиски брюнетов без верхней одежды с черными вьющимися волосами была ориентирована милиция на всех железнодорожных вокзалах и в аэропортах страны в направлении Закавказья. Террористов взяли в поезде "Москва-Ереван". Ими оказались граждане Акоп Степанян и 3авен Багдасарян — жители Еревана. Позже мать Степаняна опознала сумку, в которой находилась бомба, как сумку сына. В доме у Акопа Степаняна обнаружили схему взрывного устройства, сработавшего в московском метро, а у Багдасяна — детали новых взрывных устройств.

Кроме того, через Степаняна следствие вышло на третьего участника преступной группы, точнее, ее идеолога и организатора, — Степана Затикяна. Он работал на Ереванском электромеханическом заводе, был женат и имел двоих маленьких детей. Затикян успел к тому времени отсидеть по политической статье. Во время учебы в Ереванском политехническом институте он вместе с другими студентами создал подпольную Национально-объединенную партию Армении. Члены партии выпускали газету "Парос" ("Маяк"), в которой призывали к созданию независимой Армении, и распространяли листовки с протестами против "российского шовинизма" и требованиями вернуть Армении Нагорный Карабах и Нахичевань.

Следствие по делу Затикяна и его сообщников длилось около года. Процесс в Верховном суде СССР проходил с 16 по 20 января 1979 года. Суд был закрытым и тайным. В зал судебных заседаний не допустили даже родственников подсудимых. 24 января все трое были признаны судом виновными и были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. 30 января Президиум Верховного совета СССР отклонил ходатайство о помиловании и в тот же день приговоренные были расстреляны.

Единственной информацией о суде и приговоре в центральной печати была краткая заметка в "Известиях" (31 января 1979), где упоминалась только фамилия Затикяна.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников