Зверь из бездны. Расистские взгляды гитлера на мир

Редькин И.Н. СГФ 31И

Роль личности Адольфа Гитлера в истории

Уже с раннего возраста он обладал незаурядными способностями. Гитлер, будучи ещё маленьким мальчиком, интересовался мистицизмом и философией, пел в церковном хоре. Он не получил систематического образования и не приобрёл какой- либо специальности. Он даже не закончил средней школы, а на экзаменах в Академию изобразительных искусств в Вене провалился. Приобретение профессии «ради заработка на хлеб» он считал ниже своего достоинства. Полный самомнения, он готовил себя к карьере «свободного художника», не связанного с упорным повседневным трудом.

У Гитлера была прекрасная память. В юношеские годы, имея достаточно свободного времени, он много читал, обычно всё, что попадало под руку, и хорошо запоминал прочитанное. Отрывочные знания, популярных исторических, социологических, философских работ, стали основой, на которой формировались его убеждения.

В дальнейшем сильное воздействие на него оказали деклассированные элементы, с которыми он вынужден был общаться после смерти в 1908г. Матери, У него кончились средства к существованию, и он попал в категорию изгоев общества, люмпенов. Местом пребывания на несколько лет для него стали ночлежки и благотворительные учреждения Вены. Приходилось самому заботиться о хлебе насущном. Не имея профессии, он нанимался на какую-либо временную работу (помогал на стройках, убирал улицы, подносил чемоданы), а затем стал рисовать акварелью картинки, изображавшие различные архитектурные памятники в Вене и Мюнхене.

К 25 годам у будущего фюрера не было ни постоянной работы, ни друзей, ни любимой женщины, но уже сформировался характер, выработались твёрдые взгляды на окружающий мир. Он испытывал неудовлетворённость этим миром и готов был, при появлении такой возможности, попытаться изменить его. Гитлер был человеком необычайной самодисциплины, отличался большой работоспособностью, мог упростить сложную проблему, сделать её понятной каждому, а в личной жизни был прост и строг. Он не курил, не пил кофе и алкогольных напитков, ел только вегетарианскую пищу. С искренней любовью относился к детям и домашним животным, проявлял заботу о подарках ко дню рождения своим сотрудникам и их детям.

В юношеские годы Гитлер любил одиночество, но с возрастом стремился к общению с людьми. Имея феноменальную память, он рассказывал многие забавные истории, умело, подражая голосам и 4 выражениям своих героев. Он любил юмор, но никогда не прибегал к непристойным шуткам и грязным анекдотам. Гитлер умел убеждать людей. Многие, возражавшие ему, после беседы с ним чаще всего отказывались от своих возражений и признавали его правоту.

После того, как Гитлер принимал какое-либо решение, его почти невозможно было заставить изменить его. Он боялся подорвать свой авторитет. Важные решения Гитлер обдумывал долго, сознательно рассматривая их разные стороны с точки зрения целесообразности. Но в самый последний момент по интуиции, исходя, согласно его выражению, из «политической принципиальности». По мелким вопросам, когда его разум не мог подсказать наиболее целесообразное решение, он мог даже прибегнуть к метанию монеты.

Политические и военные соображения у Гитлера всегда были очень тесно связаны друг с другом. Поэтому принимаемые решения имели далеко идущие последствия. Каждое военное решение учитывало политические, и даже пропагандистские аспекты.

В сентябре 1919г. Гитлер случайно попал на собрание карликовой Германской рабочей партии. У неё не было ни программы, ни устава, но высказываемые её членами идеи, сдобренные шовинизмом, ненавистью к Версальскому договору и антисемитизмом, оказались близки собственным убеждениям Гитлера. Они привлекли его, и он решил вступить в эту партию. С этого момента началась его политическая карьера.

Он оставил свою работу «доверенного лица» и полностью посвятил себя партийной деятельности. Менее чем через 2 года он стал руководителем партии с диктаторскими полномочиями. Вместо коллегиального руководства в партии был введен принцип фюрерства. Партия стала называться Национал-социалистической германской рабочей партией (НСДАП) и превратилась в личное орудие Гитлера для достижения власти. У неё появилась собственная газета («Фелькшер беобахтер»), свой символ (свастика) и своё приветствие («Хайль!, превратившееся позже в «Хайль Гитлер!»), были созданы партийные вооружения силы в виде штурмовых отрядов.

30 января 1933г. Гитлер как руководитель самой крупной фракции в рейхстаге был назначен канцлером Германии. Так нацисты мирным парламентским путём пришли к власти, которая была использована ими, чтобы подготовить и развязать самую кровопролитную и разрушительную в истории человечества войну Тирания Гитлера в нацистской Германии основывалось, прежде всего, на его полном контроле над массами.

Хотя в стране действовали возглавляемые Гитлером карательные органы и искусная пропаганда во главе с Геббельсом, главным в овладении массами было непосредственное воздействие на них личности фюрера. По определению английского биографа Гитлера А.Буллока, Гитлер «был самым крупным демагогом в истории». Он не стеснялся в средствах, без угрызения совести использовал чувства, страх и предрассудки, злобу своих слушателей. С дьявольским мастерством он мог взывать к тёмным силам внутри человека, приводить в движение самые низкие его чувства.

При общении с людьми Гитлер оказывал на них сильное психологическое воздействие, в какой-то степени подчинял их своей воле, как это делают сейчас экстрасенсы. От него, по рассказам свидетелей, исходили своеобразные биоволны, заставлявшие собеседника соглашаться с ним, делать его приверженцем. Особенно Гитлер зачаровывал людей своими голубыми глазами. Многие, с кем он беседовал, не могли выдержать его проникающий взгляд. Зная об этом, он смотрел прямо в глаза собеседника, не моргая.

Сам Гитлер не сразу осознал наличие у себя гипнотических способностей очаровывать людей, привлекать их на свою сторону. Такое осознание пришло к нему после окончания первой мировой войны, когда он в 1919-1920 гг. стал выступать с политическими речами на собраниях и митингах в Мюнхене. Обычно полчаса ему было достаточно, чтобы в ходе собрания полностью завладеть вниманием и чувствами слушателей, добиться от них единодушного одобрения высказанных положений.

Когда люди слушали его выступления, часто начинало сказываться «стадное чувство». При этом, чем больше была аудитория, тем сильнее это чувство проявлялось. Слушатели постепенно превращались в однородную, податливую массу. Достигал Гитлер этого не своим ораторским искусством, а прежде всего воздействием на подсознание слушателей. Его выступления не отличались логической последовательностью и чёткостью содержания, голос у него был грубым, хриплым и гортанным, мысль развивалась медленно, в речи сказывался австрийский акцент, но он хорошо чувствовал аудиторию и умел подчинить её своей воле. В такой способности воздействия на людей, Гитлер увидел своё преимущество перед другими ораторами и научился, затем широко его использовать в собственных целях.

Первоначально это был его единственный политический капитал. Подобно двуликому Янусу Гитлер обладал способностью перевоплощаться, представать перед собеседником в том образе, который мог вызвать доверие. Немецкие и иностранные политики, общественные и государственные деятели, журналисты, встречавшиеся с ним, видели только одно его лицо, привлекательное, а другое, недоброжелательное, злое, было для них скрыто.

Представляет в этой связи интерес впечатление, сложившееся от встречи с Гитлером у известного английского историка А.Тойнби. В 1936 году незадолго до ввода германских войск в Рейнскую область нацистский фюрер пригласил его к себе в резиденцию на дружескую беседу, пусть, мол, учёный-англичанин убедится, что германский рейхканцлер не бандит с большой дороги, о чём панически заговорили во всём мире в связи с массовым преследованием евреев, коммунистов и других оппозиционно настроенных лиц. «Вас, может быть, ошеломит то, что я вам скажу, - вспоминал Тойнби о встрече с Гитлером. – Он меня очаровал, был очень вежлив и в некотором роде интеллигентно красноречив.… После первоначальной сдержанности и натянутости заговорил, раскрепощено, свободно, много жестикулировал. Но высказывался связно, ясно, как бы 6 собираясь прочесть мне лекцию о своей политике.

При этом взгляд его был устремлён на восток. Кривая его рассуждений кончалась Лениным, чей коммунизм и антиколониализм стали заклятыми врагами капитализма Запада». Когда Тойнби поинтересовался созданными в Германии при нацистах концентрационными лагерями, Гитлер объяснил ему, что сам сидел в тюрьме и на себе почувствовал, как жить без солнечного света и свежего воздуха, потому, придя к власти, сразу решил вытащить заключённых из каменных мешков на свободу, на Богом данную природу, устроив для них лагеря.

Вторая мировая война тесно связана с личностью Адольфа Гитлера. Нет, пожалуй, ни одной работы об этой войне, где бы имя Гитлера не упоминалось много, много раз. В этом нет ничего удивительного. Гитлер был тем политическим и государственным деятелем, который больше всех способствовал развязыванию второй мировой войны, явился её инициатором. В годы войны он возглавлял самую мощную военную машину фашистской коалиции, определял стратегию Германии. Особенно ненавистен Гитлер стал советским людям. Подавляющее большинство людей стало его проклинать как самого крупного преступника, называли его исчадием ада, хотели его смерти. Это по его указанию германские войска напали на СССР и принесли с собой смерть и разрушения. Нападение стоило Советскому Союзу более 20 миллионов жизней. 5 миллионов граждан СССР были насильственно вывезены в Германию в качестве рабов.

Там, где прошли гитлеровские захватчики, оставалась выжженная и обезлюдевшая земля. В СССР не было почти ни одной семьи, которая не пострадала бы во время развязанной Гитлером войны. Западные историки и публицисты рассматривают решение Гитлера предпринять ничем не спровоцированное нападение на Советский Союз как самую большую ошибку, предопределившую исход войны. Произошло это, по их мнению, из-за недооценки возможностей СССР, его армии и народа. Гитлер, мол, трезво оценивал слабости советских Вооруженных Сил. Но ему не удалось правильно оценить общий потенциал страны и народа, сражающегося против иноземных захватчиков, несущих с собою смерть и рабство.

Противоречивость и двойственность Гитлера способствовали тому, что он сумел оказать значительное влияние на историческое развитие. Если бы он действовал традиционно, в соответствии со сложившимися канонами, что было характерно для большинства тиранов прошлого, он с помощью одной грубой силы не сотворил бы то, что им было сделано. Для него сила была только средством захвата власти. Во многом он полагался на интуицию, но это касалось большей части вопросов тактики. В области политической стратегии фюрер действовал в соответствии с довольно строгой и логичной системой взглядов, которые не исчезли полностью со смертью Гитлера.

Можно и ныне встретить людей, которые всё ещё разделяют идеи гитлеризма. Итак, каким же мы видим Адольфа Гитлера? Безусловно, это очень необычный человек, неординарная личность. С одной стороны – жестокий 7 тиран, проводивший политику уничтожения национальных и других групп, вследствие чего появились такие понятия как «расизм», нацизм». «Гитлеровская Германия» стала для европейской истории примером тоталитарного государства с его стремлением к контролю над сознанием граждан и искоренением инакомыслия. С другой – трудолюбивый, общительный человек, обладающий феноменальной памятью. Он любил детей, животных. Никогда не забывал о своих сотрудниках, близких людях. В нем сочетались противоречивые черты характера: безграничная жестокость и бесконечная любовь. Его называют тираном, диктатором своего времени, ненавидят, обвиняют в убийствах тысячи людей. Но в то же время, о нём снимают документальные, художественные фильмы.

Список литературы и источников

Руперт Колли. Гитлер.Издательство КоЛибри,Азбука-Аттикус,2014

Библиотека исторических документов. [Электронный ресурс.] Режим доступа: http://www.docme.ru/doc/171285/gitler-i-totalitarnaya-germaniya

Тайны истории. [Элетронный ресурс]. Режим доступа:http://witnesses-umbrella.jimdo.com/тайны-истории/

Библиотека роли личности в истории. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://худобина.рф/sites/default/files/pdf/rol.pdf

Вряд ли какому-нибудь психиатру удастся когда-либо точно диагностировать все психические заболевания Гитлера и объединить их в достаточно емкую и всеобъемлющую формулировку. Отклонений в психике немецкого диктатора было так много, что они просто не укладываются в стандартный диагноз для обычных больных.

Будущего диктатора нещадно избивал отец

Корни психических заболеваний обычно ищут в детстве больных. Поэтому, разумеется, психиатры не оставили без внимания и детство Гитлера. Его сестра Паула рассказала им, как отец жестоко наказывал маленького Адольфа, в результате появилось мнение, что агрессивность Гитлера была результатом эдиповой ненависти к отцу.

Мать Клара патологически любила своего мальчика (до него она потеряла трех сыновей), и он отвечал ей тем же. Из шести детей Алоиса и Клары выжили только двое - Адольф и слабоумная Паула. Гитлер всю жизнь называл себя маменькиным сынком. Патологическая любовь к матери и ненависть к отцу стали причиной многих негативных особенностей его психики.

Ослепший от страха

Если верить Гитлеру, то в Первую мировую войну он был храбрым солдатом и честно заработал свою награду - железный крест. Только газовая атака англичан в 1918 году, из-за которой он временно потерял зрение, прервала его военную карьеру. Однако недавно британскому историку Томасу Веберу на основании архивных документов, писем и дневников однополчан Гитлера удалось развеять эту легенду о героизме бравого ефрейтора в окопах Первой мировой.

Историк обнаружил переписку известного немецкого нейрохирурга Отфрида Фёрстера с американскими коллегами. В одном из писем тот упомянул, что в 1920-х годах в его руки случайно попала медкарта Гитлера и он прочитал диагноз, который тому поставили врачи.

Оказалось, что Гитлер временно потерял зрение не из-за газовой атаки, а из-за истерической амблиопии. Это редкое заболевание возникает при психических стрессах, например из-за сильного страха перед военными действиями. Мозг как бы отказывается воспринимать жуткие картины действительности и перестает принимать сигналы зрительных нервов, само же зрение при этом остается в порядке.

От слепоты Гитлера лечили с помощью сеансов гипноза. Лечебным гипнозом в госпитале занимался профессор неврологии Эдмунд Форстер из университета в Грайфсвальде. Именно к нему попал ослепший ефрейтор Гитлер. Около двух месяцев Форстер пытался подобрать ключик к подсознанию этого разуверившегося в своем будущем человека. Наконец профессор выяснил, что у его пациента крайне болезненное самолюбие, и понял, как благодаря этому он сможет воздействовать на психику больного во время сеанса гипноза.

В абсолютно темной комнате Форстер ввел Гитлера в гипнотический транс и сказал ему: «Ты на самом деле ослеп, но раз в 1 ООО лет на Земле рождается великий человек, которого ждет великая судьба. Возможно, именно тебе суждено вести Германию вперед. Если это так, то Бог вернет тебе зрение прямо сейчас».

После этих слов Форстер чиркнул спичкой и зажег свечу, Гитлер увидел пламя... Адольф был просто потрясен, ведь он уже давно простился с надеждой когда-нибудь прозреть. Доктору даже в голову не пришло, что Гитлер отнесется к его словам о своем великом предназначении слишком серьезно.

По мнению психиатра и историка Дэвида Льюиса, написавшего книгу «Человек, который создал Гитлера», именно благодаря Форстеру в голове Гитлера зародилась мысль о его великом предназначении. Впоследствии это понял и сам Форстер. Когда в 1933 году Гитлер стал канцлером Германии, профессор, рискуя жизнью, переправил его историю болезни в Париж, надеясь, что она будет опубликована.

К сожалению, издатели не решились предать гласности эту историю болезни: Германия располагалась слишком близко, а у Гитлера в то время уже были длинные руки. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что этот демарш Форстера не остался для предводителя нацистов секретом.Через две недели после попытки обнародовать историю болезни Гитлера профессор погиб...

Как выяснил Вебер, были уничтожены все, кто знал об истинной болезни Гитлера, а его медкарты бесследно исчезли.

Кошмарный любовник

Своими выступлениями Гитлер доводил женщин буквально до экстаза. У него было много поклонниц, но стоило некоторым из них достичь заветной цели - интимной близости с фюрером, как их жизнь превращалась в настоящий ад.

Гитлер стал ползать у ее ног и просить дать ему пинка... Он кричал: «Я мерзок и нечист! Бей меня! Бей!» Рената была в шоке, она умоляла его подняться, но он ползал вокруг нее и стонал. Пришлось актрисе его все-таки попинать и отшлепать... Пинки кинозвезды привели фюрера в крайнее возбуждение... Вскоре после этой «интимной близости» Рената покончила с собой, выбросившись из окна гостиницы.

Ева Браун, которая дольше всех продержалась рядом с Гитлером, два раза пыталась покончить жизнь самоубийством, в конечном счете ей пришлось это сделать в третий раз, уже в качестве супруги диктатора... Многие психологи и сексологи сомневаются в том, что Гитлер был способен на нормальный половой акт.

Звериное чутье на опасность

На жизнь Гитлера было совершено, по разным оценкам, от 42 до пяти десятков серьезных покушений. Профессиональные телохранители и асы спецслужб совершенно не могут объяснить, как немецкому диктатору при этом удалось не только сохранить жизнь, но и не получить ни одного серьезного ранения. По их мнению, это уже не просто везение, а настоящая мистика. Обычно достаточно 2-3 хорошо подготовленных покушений (а чаще всего и одного!), чтобы по меньшей мере если не убить, то серьезно ранить человека и надолго вывести из игры.

Самое интересное, что Гитлеру часто удавалось сохранить свою жизнь за счет буквально звериного чутья на опасность. Например, в 1939 году во время покушения Эльзера, который организовал взрыв в мюнхенской пивной, Гитлер неожиданно рано покинул место встречи ветеранов партии, и это спасло его от смерти. Впоследствии он сказал одному из своих приближенных: «Мной овладело странное чувство, что я должен немедленно уехать...»

Однажды Гитлер сказал: «Я уходил от смерти несколько раз, но отнюдь не случайно, внутренний голос предупреждал меня, и я тут же принимал меры». В этот внутренний голос Гитлер верил до конца жизни.
Перевооружение германской армии, занятие демилитаризованной Рейнской области, аннексия Австрии, оккупация Чехии и Моравии, вторжение в Польшу - любое из этих действий в период с 1933 по 1939 год должно было привести к войне с Францией и Великобританией, войне, в которой у Германии не было никаких шансов на победу. Однако Гитлер как будто знал, что союзники будут бездействовать, и смело отдавал приказы, от которых генералы вермахта покрывались липким потом. Именно тогда у окружения Гитлера зародилась мистическая вера в пророческий дар фюрера.

Открывались ли в самом деле Гитлеру картины грядущего? Дж. Бреннан, автор книги «Оккультный рейх», полагает, что фюрер, подобно шаманам, входил в особое экстатическое состояние, позволявшее ему видеть будущее. В припадке гнева Гитлер часто становился почти невменяемым.

У человека, находящегося в таком состоянии, как показывает биохимический анализ, резко повышается содержание в крови адреналина и диоксида углерода. Это может приводить к изменениям в работе мозга и выходу на новые уровни сознания. «Интоксикация такого рода доводила Гитлера до того, - пишет Дж. Бреннан, - что он мог броситься на пол и начать жевать край ковра - такое поведение наблюдалось у гаитян, отдавшихся во власть духов при исполнении магических ритуалов. Это привело к тому, что за ним закрепилось прозвище Ковроед».

Германия под гипнозом

Школьный учитель Гитлера на всю жизнь запомнил странный взгляд подростка Адольфа, который приводил педагога в трепет. Многие из окружения фюрера говорили о его незаурядных гипнотических способностях. Были ли они врожденными или Гитлер брал у кого-то уроки гипноза, неизвестно. Умение подчинять себе людей очень помогло Гитлеру на его пути к вершинам власти. В конце концов практически вся Германия оказалась загипнотизированной бывшим ефрейтором.

Гели Раубаль, племянница Гитлера, говорила подруге: «Гитлер - чудовище... ты никогда не поверишь, что он заставляет меня делать».

Профессор X. Р. Тревор-Ропер, бывший офицер разведки, писал: «У Гитлера был взгляд гипнотизера, который подавляет разум и чувства всех, кто попадает под его чары». Дж. Бреннан в книге «Оккультный рейх» описывает поразительный случай. Один англичанин, истинный патриот Британии, не знающий немецкого языка, слушая выступления фюрера, непроизвольно стал тянуть руку в нацистском приветствии и кричать «Хайль Гитлер!» вместе с наэлектризованной толпой...

«Адский коктейль»

В Гитлере было намешано столько психических отклонений, что любой, даже опытный психиатр пришел бы в явное замешательство, пытаясь разгадать состав «адского коктейля», который бурлил в голове этого невзрачного человека, безумца, вознамерившегося в свое время покорить весь мир. Явные сексуальные отклонения, возможности оказывать на людей гипнотическое воздействие, а также звериное чутье на опасность, позволяющее говорить об определенных способностях к ясновидению, - это далеко не все, чем Гитлер отличался от остальных людей.

Эрих Фромм, например, отмечал у него явную склонность к некрофилии. В качестве подтверждения он приводил следующую цитату из мемуаров Шпеера: «Насколько я помню, когда на стол подавали мясной бульон, он называл его «трупным чаем»; появление вареных раков он комментировал рассказом об умершей старушке, которую близкие родственники бросили в ручей как приманку, чтобы наловить этих тварей; если ели угрей, он не забывал упомянуть, что эти рыбы обожают дохлых кошек и лучше всего ловятся именно на эту приманку». Кроме этого, Фромм обращает внимание на странную мину на лице фюрера, которая видна на многих фотографиях, создается впечатление, что фюрер постоянно ощущает некий отвратительный запах...

У Гитлера была удивительная память, он обладал способностью сохранять в ней фотографически точное отображение действительности. Считается, что такая память в раннем возрасте присуща лишь 4% детей, но, взрослея, они ее утрачивают. В памяти Гитлера прекрасно отпечатывались как незначительные архитектурные элементы зданий, так и большие куски текста. Диктатор изумлял высший генералитет рейха, приводя по памяти многочисленные цифры, касающиеся вооружения как немецкой армии, так и ее противников.

Фюрер был прекрасным имитатором. Как вспоминает Ойген Ханфштенгль: «Он мог подражать шипению гусей и кряканью уток, мычанию коров, ржанию лошадей, блеянию коз...»

Актерские способности у диктатора также были на высоте, он даже умел с помощью самовнушения влиять на свою вегетативную нервную систему, например, без проблем заставлял себя плакать, что дано немногим профессиональным актерам. Слезы из глаз фюрера магическим образом воздействовали на аудиторию, усиливая эффект от его выступлений. Зная о подобном даре Гитлера, Геринг в самом начале нацистского движения в критических ситуациях буквально требовал: «Гитлер должен прибыть сюда и немного поплакать!»

Адмирал Дениц считал, что от Гитлера исходит некое «излучение». Оно оказывало на адмирала столь сильное влияние, что после каждого посещения фюрера Деницу требовалось несколько дней, чтобы прийти в себя и вернуться в реальный мир. Геббельс также отмечал явное воздействие своего патрона, он говорил, что после общения с Гитлером он «чувствует себя как перезаряженный аккумулятор».

Во многом поступки Гитлера определял очень глубинный фактор - комплекс неполноценности, описанный Альфредом Адлером. Диктатор постоянно сравнивал себя с великими завоевателями прошлого и пытался их превзойти. Как считает Алан Буллок, «огромную роль во всей политике Гитлера играло присущее ему сильнейшее чувство зависти, он желал раздавить своих противников».

Итак, Гитлер был настолько странным и ненормальным человеком, что существование подобной «психической аномальщины» даже трудно предположить. Поэтому диктатор практически не вписывался в тесные диагностические схемы различных психологических и психиатрических школ, и поставить ему всеобъемлющий диагноз не представлялось возможным, хотя такие попытки все же были.

Среди документов в одной из юридических библиотек несколько лет назад был обнаружен секретный психологический портрет Гитлера, составленный еще в 1943 году психиатром Генри Мюрреем из Гарвардского университета. Его заказало Мюррею руководство Управления стратегических служб США (предшественник ЦРУ). Американские военные и разведчики хотели побольше узнать о характере Гитлера, чтобы иметь возможность прогнозировать его действия в той или иной военно-политической ситуации.

Сотрудники Корнеллского университета опубликовали этот анализ психики Гитлера, содержащий 250 страниц текста и по существу являющийся одной из первых попыток исследования личности диктатора. «Несмотря на то, что психология шагнула далеко вперед, документ дает возможность увидеть некоторые черты личности Гитлера», - считает Томас Миллс, научный сотрудник библиотеки университета.

Этот любопытный документ имеет следующее название: «Анализ личности Адольфа Гитлера с прогнозами относительно его будущего поведения и рекомендациями по тому, как с ним обходиться сейчас и после капитуляции Германии».

Ясно, что Мюррей не имел возможности лично обследовать столь опасного «пациента», поэтому он был вынужден проводить психоаналитические исследования диктатора заочно. В ход шла вся информация, которую можно было достать, - родословнаяфюрера, сведения о его школьных годах и службе в армии, сочинения диктатора, его публичные выступления, а также свидетельства людей, общавшихся с Гитлером.

Какой же портрет удалось нарисовать опытному психиатру? Гитлер, по мнению Мюррея, был злым, мстительным человеком, не терпящим никакой критики и презирающим других людей. У него отсутствовало чувство юмора, зато с избытком хватало упрямства и самоуверенности.

В фюрере, считал психиатр, довольно сильно был выражен женский компонент, он никогда не занимался спортом, физическим трудом, обладал слабой мускулатурой. С сексуальной точки зрения он описывает его как пассивного мазохиста, предполагая и наличие подавленной гомосексуальности.

Мюррей считал, что преступления Гитлера отчасти объясняются местью за те издевательства, которые он перенес в детстве, а также скрытым презрением к своим слабостям. Психиатр полагал, что, если Германия проиграет войну, Гитлер способен покончить жизнь самоубийством. Однако если диктатора убить, то он может превратиться в мученика.

В диагнозе Мюррея целый букет заболеваний. По его мнению, Гитлер страдал неврозом, паранойей, истерией и шизофренией. Хотя современные эксперты находят в этом психологическом портрете диктатора ряд неверных толкований и неточностей, объясняющихся уровнем развития психиатрии тех лет, обнаруженный документ, несомненно, является уникальным.

Сергей СТЕПАНОВ
"Загадки и тайны" май 2013

Вся деятельность Гитлера была подчинена расовой идее. Он считал германскую расу высшей на земле и боролся за ее господство. Другим народам он предлагал подчинение или гибель. Можно вполне согласиться с мнением эстонских историков А. Адамсона и С. Валдмаа: «Конечно, цели всех великих держав в войне были корыстны, но особенно это характерно для целей Германии: если большевики (интернационал-социалисты) боролись во имя того, что они считали счастьем для всего человечества, то германские национал-социалисты боролись во имя господства одной расы - светловолосых германцев, «арийцев» - и были готовы стереть с лица земли все расы, которые в их глазах представлялись «низшими» или «неполноценными». Большинство эстонцев воевало во Второй мировой войне в немецких мундирах, оказавшись таким образом на стороне тех, кто проиграл войну... и это определяет наши мнения и чувства. Нам пришлось много страдать под полувековой советской оккупацией. Однако победа Гитлера была бы для человечества более страшным несчастьем, чем победа Сталина».

Для реализации иррациональной по сути расовой доктрины использовались вполне рациональные средства в виде первоклассной армии и военно-промышленного комплекса. А для ее обоснования фюрер изрядно «подправил» культурную историю человечества.

В книге «Моя борьба» он утверждал «арийский приоритет» во всех основных сферах культуры: «Вся человеческая культура, все достижения искусства, науки и техники, свидетелями которых мы являемся сегодня, почти исключительно плоды творчества арийцев. Один лишь этот факт вполне обоснованно подтверждает вывод о том, что именно ариец - родоначальник высшего гуманизма, а следовательно, и прообраз всего того, что мы понимаем под словом «человек». Он - Прометей человечества, со светлого чела которого во все времена слетали искры гениальности, всегда заново разжигающие огонь знаний, освещающий мглу мрачного невежества, что позволило человеку возвыситься над всеми другими существами Земли... Именно он заложил основы и воздвиг стены всех великих сооружений человеческой культуры».

Уделяя внимание германской культуре, Гитлер с началом Второй мировой войны позаботился о том, чтобы людей искусства не призывали в армию. Разумеется, только тех, кто выражал в своем творчестве «истинно германский дух», а не «растлителей-декадентов». Многие из последних, впрочем, к тому времени уже успели покинуть территорию Рейха.

«Арийское превосходство», по мнению фюрера, особенно ярко проявилось в военной сфере. Но Гитлер считал, что в германской армии периода Первой мировой войны не все было ладно, иначе не разразилась бы катастрофа 1918 года. Ее он связывал с «предательством» социал-демократов, среди которых, как считал фюрер, ведущую роль играли евреи.

Главной целью внешней и внутренней политики национал-социалистического государства провозглашалось достижение мирового господства и получение «жизненного пространства» на Востоке - в Польше и России для избранного германского народа. Расовые мотивы пронизывали всю жизнь Третьего Рейха. Гитлер писал в книге «Моя борьба»: «Наше государство будет прежде всего стремиться установить здоровую, естественную жизненную пропорцию между количеством нашего населения и темпом его роста, с одной стороны, и количеством и качеством наших территорий - с другой. Только так наша внешняя политика может должным образом обеспечить судьбы нашей расы, объединенной в нашем государстве.

Здоровой пропорцией мы можем считать лишь такое соотношение между указанными двумя величинами, которое целиком и полностью обеспечивает пропитание народа продуктами нашей собственной земли. Всякое иное положение вещей, если оно длится даже столетиями и тысячелетиями, является ненормальным и нездоровым. Раньше или позже такое положение принесет величайший вред народу и может привести к его полному уничтожению.

Чтобы народ мог обеспечить себе подлинную свободу существования, ему нужна достаточно большая территория».

«Расово неполноценные» элементы должны были беспощадно истребляться или изгоняться за пределы обитания германского народа. Среди собственно немцев истреблению подлежали неизлечимо больные и психически больные. 1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны, Гитлер отдал секретный приказ «расширить полномочия определенного круга врачей таким образом, чтобы они могли обеспечить милосердную смерть неизлечимо больным после критического изучения их здоровья». В рамках этой «милосердной акции» только в Германии было уничтожено более 50 тысяч человек. Неизлечимо больные и слабоумные также подлежали уничтожению и на оккупированных территориях.

Главным объектом будущей германской колонизации Гитлер назвал Россию: «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой внешней политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и обращаем взор в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе.

Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.

Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия была обязана германским элементам - превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила именно за счет германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах долго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому уже созрели все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелями такой катастрофы, которая лучше, чем что бы то ни было, подтвердит безусловную правильность нашей расовой теории».

Гитлер искренне верил, что только германский расовый элемент в виде первой норманнской княжеской династии Рюриковичей и норманнской дружины, позднее получивший прививку в виде остзейского немецкого дворянства, обеспечил тысячелетнее существование Русского государства. В ходе революции 1917 года и последующей Гражданской войны потомки Рюриковичей, а также иных дворян варяжского (норманнского) происхождения, равно как и остзейские бароны, были либо истреблены, либо вынуждены эмигрировать. Поэтому фюрер был убежден, что в моральном и организационном отношении Советская Россия стала значительно слабее прежней Российской империи и не может рассматриваться в качестве серьезного военного противника. Неудача Красной Армии в финской войне и «чистка» высшего командного состава 1937–1938 годов, казалось бы, подтверждали гитлеровскую теорию. К счастью, она оказалась ошибочной. А вот насчет того, что евреи не смогут надолго удержаться в советских властных структурах, Гитлер не ошибся. Уже к концу 20-х годов, после того как Сталин одолел внутрипартийную оппозицию, евреев в высшем партийном руководстве почти не осталось. На протяжении 30-х годов они утратили свои позиции в НКВД и в Красной Армии (равно как и прочие инородцы, имевшие связи с иностранными государствами, - поляки и выходцы из Прибалтики, а в 40-е годы, в ходе кампании борьбы с космополитизмом, евреи были вычищены и с номенклатурных постов среднего звена.

Широкая колонизация восточных земель немцами и «германскими народами», вроде голландцев или норвежцев, мыслилась нацистами только после победоносного окончания войны. В военное время было сделано несколько пробных акций такого рода, в частности в районе ставки Гитлера под Винницей, но все они закончились безрезультатно.

Гитлер не мыслил никакого иного устройства Велико-германского Рейха, кроме как на основе безусловного подчинения всех завоеванных или «добровольно присоединившихся» стран диктату из Берлина. Собственно германские земли, а тем более оккупированные территории не должны были обладать ни автономией, ни какими-либо элементами государственной самостоятельности. Если и говорилось о каком-то равноправии «германских народов» в составе Великогерманского Рейха, то только в пропагандистских целях.

Разрабатывались планы «германизации» арийских народов, а также славян, среди которых с помощью антропометрии стремились выявить лиц с повышенной долей «германской крови». Хотя в действительности, например, те же славяне и немцы, замечу, имеют не только языковое, но и физико-антропологическое родство и не могут быть в принципе разделены по этим признакам. Рейхсфюрер Гиммлер 5 апреля 1942 года в ставке Гитлера заявил, что «наилучший способ решить французскую проблему - это ежегодно проводить среди населения Франции отбор лиц германской крови. Нужно попробовать поместить их детей в самом раннем возрасте в немецкие интернаты, заставить там забыть о том, что волею случая они считались французами, внушая, что в них течет германская кровь, и подчеркивая их принадлежность к великому германскому народу». Гитлер, однако, весьма осторожно отнесся к идее онемечивания французов: «Все попытки онемечивания меня не особенно вдохновляют, если только они не подкреплены мировоззренчески. В случае с Францией следует помнить, что ее военная слава зиждется не на идейной позиции большинства населения, но на том, что французы пару раз умело использовали благоприятное для них соотношение военных сил на континенте (например, вступив в Тридцатилетнюю войну). Но там, где им противостояли немцы, наделенные национальным самосознанием, они всегда получали хорошую взбучку, например от Фридриха Великого в 1740 году и т. п. И не имеет никакого значения то, что корсиканец Наполеон, этот уникальный военный гений, вел ее к победам всемирно-исторического значения. Большинство французов склонны к мещанству, и поэтому для Франции будет тяжелым ударом, если ее правящий слой лишить пополнения лицами германской крови».

Гитлер втолковывал Гиммлеру, одержимому идеями германизации не только французов, но даже поляков и чехов (последние даже считались «германским народом»): «Разве я с легким сердцем разделил свою родину Австрию на несколько маленьких гау с целью избавить ее от сепаратистских тенденций и облегчить ее присоединение к Германскому Рейху. У Австрии в конце концов своя полутысячелетняя история, в которой было много поистине великих событий.

Но при обсуждении этой проблемы с голландцами и норвежцами (согласно расовой теории национал-социалистов, относившихся к «германским народам». - Б. С. ) следует быть очень осторожными. Нужно всегда помнить, что Бавария в 1871 году также ни разу не выразила намерения присоединиться к Пруссии; Бисмарк только уговорил ее войти в состав мощного, близкого ей по крови союза под названием Германия. Я в 1938 году тоже не говорил австрийцам, что хочу присоединить их к Германии; напротив, я всегда подчеркивал, что намерен объединить их с Германией и создать Великогерманский Рейх (т. е. якобы новое государство, где Австрия будет едва ли не равноправна с Германией. Разумеется, это был только пропагандистский лозунг. - Б. С.). Германцам Северо-Запада и Севера (т. е. голландцам, фламандцам и скандинавским народам. - Б. С.) нужно постоянно внушать, что речь идет всего лишь о Германском Рейхе, только о Рейхе, идеологической и военной опорой которого является Германия...

Я скептически отношусь к участию иностранных легионов в военных действиях на Восточном фронте. Никогда не следует забывать, что любой из этих легионеров, если только он не проникся сознанием своей кровной связи с Германской империей как основой нового европейского единства, будет чувствовать себя предателем своего народа.

Насколько это опасно, наглядно демонстрирует распад Австро-Венгерской империи. Здесь также полагали, что смогут привлечь на свою сторону другие народы, к примеру поляков, чехов и т. д., если предоставят им возможность пройти военное обучение в рядах австрийской армии. В решающий момент выяснилось, что именно эти люди подняли против нее знамя борьбы. Поэтому речь идет о том, чтобы попытаться воссоздать Германский Рейх под германским знаменем. Невозможно было в 1871 году заставить Баварию присоединиться к Германской империи под знаменами Пруссии, равно как и невозможно ныне объединить германские народы под черно-бело-красным (кайзеровским) знаменем прежнего Рейха. Поэтому я с самого начала ввел для НСДАП, являющейся носительницей идеи объединения всех германцев, новый символ, который станет также символом всех германцев, - знамя со свастикой (повторяющее цвета кайзеровского флага. - Б. С. )».

Гитлер также предостерегал против слишком широкого онемечивания чехов и поляков. Он подчеркивал, что «всякое проявление терпимости по отношению к полякам неуместно. Иначе опять придется столкнуться с теми же явлениями, которые уже известны истории и которые всегда происходили после разделов Польши. Поляки потому и выжили, что не могли не воспринимать всерьез русских как своих повелителей, и еще потому, что им удалось, прибегая к всевозможным уловкам, добиться у немцев такого политического положения, которое при поддержке политического католицизма стало решающим фактором в германской внутренней политике.

Нужно прежде всего следить за тем, чтобы не было случаев совокупления между немцами и поляками, ибо в противном случае в вены польского правящего слоя постоянно будет вливаться свежая немецкая кровь...

Неменьшую осторожность следует проявлять и в отношении чехов, у которых есть пятисотлетний опыт, как лучше всего изображать из себя верноподданных, не возбуждая ни в ком недоверия. Сколько чехов во времена моей юности праздно шатались по Вене, очень быстро осваивая венский диалект, а затем ловко пробирались на высшие посты в государстве, занимали ведущие позиции в экономике и т. д.!»

Гитлер упрекал власти Второй империи за «половинчатость» в польском вопросе: «Поляков дразнили, а серьезного удара не нанесли ни разу. В результате мы не получили победы немцев и не достигли замирения поляков». Он отрицал возможность «германизации» поляков путем внедрения в польских землях немецкого языка: «Польский народ остался бы польским народом, только выражающим на чужом языке свои собственные чуждые нам идеи. Такой чуждый нашей расе народ своею более низкой ступенью развития только компрометировал бы достоинство и высоту развития нашего собственного народа». Расовая доктрина нацистов обрекала поляков или на уничтожение, или на депортацию. «Германизации» подлежали лишь те поляки, которых нацистские ученые-антропологи сочли бы близкими к германской расе.

Депортации начались в первые же дни оккупации вермахтом. Уже 20 октября 1939 года начальник 16-й оперативной команды СД штурмбаннфюрер СС Франц Редер докладывал в Главное управление имперской безопасности (РСХА): «По воле фюрера из населенной поляками Померании должна возникнуть в кратчайший срок немецкая Западная Пруссия. Для осуществления этих задач необходимы, по согласованному мнению всех компетентных органов, следующие меры:

Физическая ликвидация всех польских элементов, которые:

а) в прошлом играли ведущую роль на польской стороне или б) могут стать в будущем участниками польского сопротивления.

Выселение или переселение всех «коренных поляков» и «конгрессоров» (переселенцев из Царства Польского) из Западной Пруссии.

Переселение ценных в расовом и прочих отношениях поляков в центр старого Рейха, поскольку речь идет об угасающей немецкой родопреемственности, причем включение в немецкое народное тело должно происходить беспрепятственно. Указанные меры проводились с первого дня».

Также имперский протектор Богемии и Моравии Рейнгард Гейдрих, выступая перед чинами оккупационной администрации в феврале 1942 года, заявил, что от 40 до 60 процентов чехов должны слиться с немцами в единый народ, а не подлежащие германизации чехи должны отправиться осваивать «жизненное пространство» на Востоке. Для этой же цели предполагалось использовать не вполне полноценную в расовом отношении часть голландцев. И тех, и других представителей «германских народов» предполагалось сделать «надсмотрщиками» над местным восточнославянским населением.

Из «расово неполноценных» народов в будущем Гитлер собирался готовить слуг для немцев. В мае 1940 года рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер составил меморандум «Об обращении с инородцами на Востоке» (имелось в виду Польское генерал-губернаторство). Там, в частности, утверждалось: «Для негерманского населения Востока не должно быть образования свыше четырехлетней народной школы. Там должны учить лишь простому счету до пятисот, написанию своего имени и тому, что Господь Бог требует слушаться немцев и быть честными, прилежными и порядочными. Умение читать я считаю для них излишним. Никаких других школ на Востоке вообще не должно быть». Гитлер же в марте 1942 года утверждал в своей ставке: «Прежде всего мы не должны направлять немецких учителей на восточные территории (имелась в виду как Польша, так и оккупированные советские территории. - Б. С.). Иначе мы потеряем и детей, и родителей. Мы потеряем весь народ, так как вбитые в его головы знания впрок не пойдут. Самое лучшее было бы, если эти люди освоили там для общения с немцами только язык жестов. По радио же было бы полезнее всего передавать музыку в неограниченном количестве. Только к умственной работе приучать их не следует. Не допускать никаких печатных изданий... Эти люди будут чувствовать себя самыми счастливыми, если их по возможности оставят в покое. Иначе мы вырастим там наших злейших врагов! Но конечно, если действовать в интересах наших учителешек, то первым делом следовало бы открыть в Киеве университет».

На практике подобные программы представляли собой несбыточные утопии, к осуществлению которых можно было бы теоретически приступить лишь после окончания войны и обретения Германией мирового господства. В реальной действительности и в Польше, и на оккупированных советских территориях газеты все же выходили, да и в школах учили отнюдь не только расписываться и считать до пятисот, хотя университетов, конечно, не открывали.

Гитлер и другие руководители Германии, начиная войну против СССР, смотрели на советскую территорию как на место создания новых немецких поселений и источник почти дарового сырья и энергии. Население же рассматривалось как дешевая рабочая сила, обслуживающая нужды Рейха и германских колонистов на Востоке. При этом евреи и цыгане подлежали уничтожению, а славянское и литовское население должно было быть существенно сокращено благодаря недоеданию и репрессиям за действия партизан. Бывший уполномоченный по борьбе с партизанами на Востоке обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зелевски, представ в качестве свидетеля перед Нюрнбергским трибуналом, показал, что Гиммлер в речи, произнесенной в 1941 году в Везельсбурге, накануне похода на Россию, призвал уменьшить общую численность славянского населения в Польше и на оккупированных территориях СССР на 30 миллионов человек. Этой цели, в частности, служили карательные операции против партизан и казни заложников, а также всех тех, кто подозревался в связях с партизанами. 16 декабря 1942 года Гитлер отдал бесчеловечный приказ о борьбе с партизанами («бандами») в России, Польше и на Балканах: «Враг использует в бандитской борьбе фанатичных и вышколенных борцов, которые не страшатся никакого насилия. Речь идет о том, быть или не быть. Эта борьба не имеет ничего общего с солдатским рыцарством и с положениями Женевской конвенции. Если борьба против банд будет вестись недостаточно жестокими методами, то в обозримом будущем у нас не хватит сил для сдерживания этой чумы.

Поэтому войска имеют право и обязаны применять в этой борьбе без каких-либо ограничений любые средства, ведущие к успеху, в том числе против женщин и детей. Поблажки всякого рода - преступления против солдат, подвергающихся бандитским нападениям. Не может быть никакого снисхождения к бандитам и их пособникам.

Ни один военнослужащий, участвующий в борьбе против банд и их пособников, не может привлекаться к судебной или дисциплинарной ответственности за свои действия».

Характерно, что жертвами этого приказа должны были стать прежде всего славяне, представлявшие собой, с точки зрения Гитлера, расово неполноценный элемент. В конце 1942 года фюреру уже было ясно, что войну Германии не выиграть. Но он стремился все равно истребить как можно больше евреев и славян, которых считал главными врагами германского народа.

Впрочем, иногда сам фюрер готов был пересмотреть свои взгляды на расовую неполноценность тех или иных народов. Так, 2 июня 1942 года, суммируя в ставке впечатления от поездки в Полтаву, в штаб группы армий «Юг», Гитлер признал, что посещение Украины «заставило меня несколько пересмотреть прежние расовые воззрения. В Полтаве я видел столько голубоглазых и светловолосых женщин, что я даже подумал - вспомнив фотографии норвежек или даже голландок, представленные ему вместе с прошениями о женитьбе, - а не следует ли, вместо того чтобы говорить о проблеме «распространения северного типа», поднять вопрос о необходимости «распространить южный тип» в наших североевропейских государствах».

Гитлер мыслил себе решение национального вопроса в Великогерманском Рейхе только посредством германизации всех подходящих для этой цели ненемцев и уничтожения или высылки с территории Рейха всех «расово неполноценных» элементов. Но «окончательное решение» национальной проблемы он относил к далекому будущему, когда в Рейхе останется лишь однородная в национальном отношении масса германских народов, говорящих на немецком языке. Так, 22 января 1942 года фюрер заявил в своей ставке «Вольфшанце»: «Не исключено, что при последовательном руководстве мы через двести лет решим национальную проблему. В известной степени это уже было достигнуто Тридцатилетней войной.

В сороковые годы прошлого столетия любой чех стыдился говорить по-чешски. Он гордился, что говорит по-немецки, и был особенно горд, если его принимали за венца. Введение всеобщего, равного, тайного избирательного права нанесло в Австрии сокрушительный удар по немцам. Социал-демократия принципиально стала на сторону чехов, высшая знать тоже.

Для аристократии немцы вообще слишком культурный народ. Она предпочитает малые народы окраин. Чехи были лучше, чем венгры, румыны и поляки. У них уже образовался слой мелких буржуа, отличавшихся трудолюбием и знавших свое место. В наши дни они злобно, но и с безмерным восхищением взирают на нас: «Нам, богемцам, не дано властвовать!»

Только властвуя над другими народами, можно научиться управлять. Чехи давно бы избавились от своего комплекса неполноценности, если бы с течением времени осознали свое превосходство над остальными окраинными народами Австрии...

На протяжении нескольких веков мы замыкались исключительно на себе и теперь должны научиться активно наступать. Это продлится 50–100 лет. Мы умели властвовать над другими. Самый лучший пример этого - Австрия. Если бы Габсбурги не заключили союз с враждебными силами, то девять миллионов немцев справились бы с остальными пятьюдесятью миллионами!..

Нижняя Саксония, безусловно, родина властелинов. Английский господствующий слой родом оттуда! Именно там СС, используя свои методы, проводит набор руководящих кадров, с помощью которых через 100 лет можно будет управлять всеми территориями, не ломая себе голову над тем, кого куда назначить».

Идея рекрутирования «властелинов» на Нижнем Рейне так и не была, разумеется, реализована. И совсем уж фантастичными выглядят утверждения Гитлера о германцах Ближнего Востока: «Мы потеряли германцев, которых в Северной Африке называли берберами, а в Малой Азии - курдами. Одним из них был Кемаль Ататюрк, голубоглазый человек, не имевший ничего общего с турками».

Гитлер в книге «Моя борьба» отверг возможность солидарности нацистов с национально-освободительными движениями народов Британской империи, заявив: «Мы, немцы, кажется, могли сами достаточно убедиться, как нелегко справиться с Англией. А кроме всего прочего, скажу о себе, что я, как германец, все же всегда предпочту видеть Индию под владычеством Англии, чем под какой-либо другой властью».

Но здесь фюрер оказался плохим пророком. В годы Второй мировой войны Германии, Италии и Японии волей-неволей пришлось искать союза с национально-освободительными движениями в Индии, Бирме, арабских странах. А надежды на компромисс с Англией на основе «германской расовой солидарности» рассыпались в прах уже через какое-нибудь десятилетие после публикации «Моей борьбы».

Расовая доктрина национал-социализма не оставляла на земле места «малым народам», лишенным родины-почвы, - евреям и цыганам, подлежащим поголовному уничтожению. Дальше в «шкале вредоносности» шли поляки - «наследственные враги» немцев, численность которых надо было максимально ограничить, а государственность ликвидировать, не допуская никаких форм самоуправления. Однако тотального истребления польской нации нацисты не предусматривали.

Следующими после поляков вверх по шкале расовых предпочтений шли русские и белорусы, такие же, как и поляки, «недочеловеки», Die Untermenschen, но, по крайней мере, пользовавшиеся преимуществом перед поляками при назначении на посты в местном самоуправлении на оккупированных территориях. После белорусов и русских более высокую ступеньку «расовой пирамиды» занимали литовцы и украинцы. Литовцы, как обладавшие еще совсем недавно собственным государством, имели преимущество в виде самоуправления, как и два других прибалтийских народа - латыши и эстонцы. Однако из-за длительного существования на одной территории и предполагаемого нацистами «расового смешения» с поляками ни литовцы, ни украинцы не считались «арийскими народами».

Следующими по шкале шли уже собственно «арийские народы». Этой чести из населения СССР удостоились только эстонцы, латыши, казаки, татары Крыма и Поволжья, калмыки, осетины, ингуши, чеченцы и ряд других народов Северного Кавказа и Закавказья. Они в перспективе подлежали германизации и должны были составить единую общность с германским народом.

За пределами СССР к «арийским народам» относили французов, итальянцев, испанцев, португальцев, венгров, греков, румын, словаков, болгар, сербов, словенцев, турок и некоторых других. При этом итальянцы, венгры, румыны, словаки, хорваты и болгары считались особыми, «союзными народами», что повышало их статус и с точки зрения расовой теории.

Далее, ближе к вершине расовой пирамиды, следовали «германские народы: датчане, норвежцы, голландцы, фламандцы, валлоны, чехи, англичане, ирландцы, шведы, финны. Их предполагалось в первую очередь использовать для колонизации «восточных территорий».

В 1943 году, когда для стран антигитлеровской коалиции уже стало очевидно поражение Германии, расовая политика национал-социалистов претерпела вынужденные изменения. Термин «недочеловек» был изъят из употребления, и украинцы, белорусы, литовцы, русские и даже поляки официально признавались теперь «арийскими народами» и принимались на службу в вермахт и СС. Геббельс официально заявил по поводу этих «восточных народов»: «Нельзя изображать этих людей, надеющихся завоевать освобождение нашими руками, животными, варварами и тому подобным и одновременно рассчитывать на то, что они будут страстно желать победы немцев».

К тому времени расовая теория уже утратила всякий смысл как с точки зрения пропаганды, так и с точки зрения практической политики. Германия терпела поражение на всех фронтах, причем не только от «германских народов», англичан и американцев, что вроде бы было не так обидно, но и от русских, которых еще вчера называли «недочеловеками». Теперь речь уже шла не о завоевании новых земель на Востоке и на Западе, а о самом существовании Рейха. В этой борьбе нацисты искали любых союзников среди жителей оккупированных территорий, поэтому всякое тиражирование понятия «недочеловек» было прекращено. Теперь врагов - американцев, англичан и русских «опускали» только за счет пропагандистских тезисов об их будто бы самых тесных отношениях с евреями, и при этом тех же русских пытались разделить на «хороших» и «плохих», в зависимости от их связи: с германскими властями или с большевиками. Самим же немцам уже не напоминали о том, что они «сверхчеловеки», а призывали защитить свою родину, дом и семью от нашествия врагов. Разумеется, при этом деликатно обходился вопрос: кто же начал войну и успел завоевать полмира, прежде чем был остановлен?

ВОЗЗРЕНИЯ ГИТЛЕРА И ИСТОКИ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

Гитлер хотел назвать свою книгу "Четыре с половиной года борьбы с ложью, глупостью и трусостью", но Макс Аманн, практичный директор нацистского издательства, который должен был издавать ее, возражал против столь тяжеловесного и малопривлекательного заголовка и урезал его. Книга получила название "Моя борьба" ("Майн кампф"). Содержание ее разочаровало Аманна: он надеялся заполучить страстную исповедь Гитлера, где описывалось бы, как он из безвестного венского "рабочего" превратился в известную всему миру фигуру. Как уже отмечалось, в книге немного автобиографического материала.

Нацистский издатель рассчитывал также на то, что Гитлер даст свою трактовку "пивного путча", драматизм и двойственность которого, по его убеждению, заинтересовали бы читателя. Однако Гитлер в этом вопросе проявил чрезмерную осторожность и не стал ворошить прошлое в тот момент, когда влияние партии упало. {"Нет смысла, - писал он в конце второго тома, - бередить раны, которые, судя по всему, еще не до конца зажили... нет нужды винить тех, кто в глубине души, вероятно, был не меньше предан своей стране и кто просто не нашел или не смог понять общий курс". Столь злопамятным человеком, каким был Гитлер, в данном случае проявлена неожиданная терпимость по отношению к тем, кто подавил поднятый им путч и упрятал его за решетку, либо, принимая во внимание то, что произошло позднее с Каром и другими его противниками, данное утверждение свидетельствует о силе воли Гитлера - способности сдерживаться на какое-то время по тактическим соображениям. В любом случае Гитлер воздержался от каких-либо встречных обвинений. - Прим. авт. }

Поэтому в "Майн кампф" практически не упоминается о неудачном путче.

Первый том "Майн кампф" был опубликован осенью 1925 года. Книга объемом четыреста страниц стоила двенадцать марок (или три доллара) - почти вдвое дороже большинства книг, выпускаемых в то время в Германии. Она не сразу стала бестселлером. Аманн, правда, хвастался, что в первый год после выхода книги в свет было подано 23 тысячи экземпляров и что в последующие годы доходы возросли. Однако данное заявление было воспринято в антинацистских кругах скептически.

На основании захваченной союзниками в 1945 году документации о выплате гонораров нацистским издательством "Эйер ферлаг" можно привести фактические данные о продаже "Майн кампф". В 1925 году было продано 9 тысяч 473 экземпляра, затем в течение трех лет количество проданных книг ежегодно сокращалось. В 1926 году оно упало до 6 тысяч 913 экземпляров, в 1927 году - до 5 тысяч 607, а в 1928 году составило лишь 3 тысячи 15 экземпляров, учитывая оба тома. В 1929 году число проданных книг несколько возросло - до 7 тысяч 664 экземпляров. С увеличением фондов нацистской партии в 1930 году, когда на прилавках появилось недорогое однотомное издание "Майн кампф" за восемь марок, продажа книг возросла до 54 тысяч 86 экземпляров. На следующий год количество проданных книг несколько сократилось (50 тысяч 807) и в 1932 году достигло 90 тысяч 351 экземпляра.

Гонорары Гитлера - основной источник его доходов - начиная с 1925 года и во все последующие годы составляли значительную сумму, если учесть средние ставки за эти семь лет. Однако их трудно сравнивать с гонорарами, полученными в 1933 году, когда Гитлер стал рейхсканцлером. За первый год пребывания Гитлера у власти продали миллион экземпляров "Майн кампф", и доходы фюрера от гонораров, которые с 1 января 1933 года возросли с 10 до 15 процентов, превысили миллион марок (примерно 300 тысяч долларов). Гитлер сделался самым состоятельным автором в Германии и впервые почувствовал себя миллионером {Как у большинства писателей, у Гитлера возникали определенные трудности с Уплатой налогов - по крайней мере, как мы увидим, до тех пор, пока он не cтал диктатором. - Прим. авт. }.

За исключением Библии, ни одна книга не продавалась в таких количествах в период нацистского правления, когда немногие семьи чувствовали себя в безопасности, не выставив книгу на почетное место у себя в доме. Считалось почти обязательным - и, безусловно, разумным - дарить "Майн кампф" жениху и невесте к свадьбе, а школьнику по окончании школы любого профиля. К 1940 году, спустя год после начала второй мировой войны, в Германии было продано 6 миллионов экземпляров этой нацистской библии.

Вовсе не обязательно, что каждый немец, купивший "Майн кампф", прочел ее. Я слышал от многих убежденных нацистов, что им было трудно читать эту книгу, и не так уж мало немцев в частной беседе признавались, что не смогли осилить до конца высокопарный опус в 782 страницы. Можно, по всей вероятности, утверждать что если бы большее число немцев, не являвшихся членами нацистской партии, прочли эту книгу до 1933 года и если бы государственные деятели разных стран внимательно изучили ее, пока еще не было поздно, то и Германию, и весь мир удалось бы спасти от катастрофы.

Какие бы обвинения ни предъявлялись Адольфу Гитлеру, никто не может обвинить его в том, что он не описал подробно ту Германию, которую намеревался создать в случае прихода к власти и тот мировой порядок, который собирался установить благодаря завоеваниям германской армии. Наметки третьего рейха, более того варварского "нового порядка", насаждаемого Гитлером в покоренной Европе в годы его триумфа со всей вопиющей жестокостью, пространно и подробно излагаются на страницах этой откровенной книги.

Как отмечалось ранее, основные воззрения сформировались у Гитлера в двадцатилетнем возрасте в Вене, и впоследствии, как он сам признавался, ему не пришлось многому учиться и коренным образом менять что-либо.

Когда в 1913 году Гитлер в возрасте 24 лет уехал из Австрии в Германию, он испытывал страстное влечение к германскому национализму и ненависть к демократии, марксизму и евреям; он был убежден, что само провидение избрало арийцев, прежде всего немцев, высшей расой.

В "Майн кампф" Гитлер изложил свои взгляды применительно к конкретной проблеме - возвращение побежденной и расчлененной Германии места под солнцем, какое ей не доводилось занимать во все предшествующие периоды своей истории, и создание государства нового типа. Такое государство, по мнению Гитлера, должно зиждиться на расовом принципе и объединять всех немцев, в том числе проживающих за пределами рейха, устанавливать диктаторскую власть фюрера, то есть власть самого Гитлера, подкрепляя ее системой руководителей меньшего ранга, получающих распоряжения сверху и передающих их низшему звену.

В книге, таким образом, во-первых, даются наметки будущего германского государства и методы, благодаря которым оно в один прекрасный день станет "хозяином всей земли", как пишет об этом автор на последней странице; во-вторых, излагаются взгляды, жизненная концепция, Weltanschanung (мировоззрение), если пользоваться любимым выражением Гитлера.

Разумеется, любой нормальный человек XX века воспримет такой взгляд на мир как нелепую мешанину, состряпанную неискушенным, необразованным неврастеником. Но важно отметить, что данное мировоззрение было фанатично подхвачено миллионами немцев и привело страну к полному краху. В нем кроется также причина гибели миллионов ни в чем не повинных, порядочных людей как в самой Германии, так и за ее пределами.

Каким же образом новому рейху предстояло восстановить свое сложение мировой державы и затем покорить мир? Гитлер размышляет над этим вопросом в первом томе "Майн кампф", большая часть которого была написана им в крепости в 1924 году, а затем довольно подробно останавливается на данных проблемах во втором томе, законченном в 1926 году.

Прежде всего, полагал Гитлер, необходимо свести счеты с Францией "этим безжалостным, смертельным врагом немецкого народа". Франция, по мнению Гитлера, всегда видит свою задачу в том, чтобы расчленить и расшатать Германию, разбить ее на отдельные мелкие земли. Это настолько очевидно, добавлял он, что "если бы я был французом... я не мог бы и не хотел поступить иначе, чем Клемансо". Таким образом, надлежало "энергично и окончательно рассчитаться с Францией... провести последний решающий бой... только тогда мы сможем положить конец этой вечной и в сущности такой бесплодной борьбе между нами и Францией, разумеется, допуская, что Германия фактически рассматривает поражение Франции лишь в качестве одного из средств, с помощью которого немецкий народ впоследствии сможет значительно расширить владения в других районах".

Расширить владения в других районах? Где? Таким образом Гитлер вплотную подходит к главной концепции внешней политики Германии, которую столь добросовестно проводил в жизнь, став правителем рейха.

"Германия, - откровенно заявлял он, - должна увеличить свою территорию на Востоке - в основном за счет России".

В первом томе "Майн кампф" Гитлер много внимания уделил рассмотрению вопроса о жизненном пространстве. Данная тема занимала его до самых последних дней. Империя Гогенцоллернов, по его убеждению, допустила ошибку, стремясь завоевать колонии в Африке: "Территориальную политику нельзя проводить за счет разных камерунов, в настоящее время она должна решаться главным образом в Европе". Однако все земли в Европе к тому моменту были уже заняты. Верно, признавал Гитлер, однако природа не зарезервировала эти земли для будущего владения какой-либо определенной нацией или расой; напротив, эти земли предназначаются тому народу, который сможет захватить их силой.

А что делать, если возражают нынешние владельцы? Тогда вступает в силу закон самосохранения: чего нельзя достичь мирным путем, надо получить с помощью кулаков.

Объясняя недальновидность предвоенной внешней политики Германии, Гитлер заявлял, что приобретение новых земель "возможно лишь на Востоке... Желание получить земли в Европе может быть реализовано главным образом за счет России. Это означает, что новому рейху предстоит снова отправиться в поход по стопам древних тевтонских рыцарей и с помощью германского меча обрести землю для германского плуга и хлеб насущный для нации".

Словно усомнившись, что недостаточно четко изложил свои мысли в первом томе, Гитлер возвращается к этому вопросу в томе втором:

"Лишь достаточно большое пространство на земле предоставляет и нации свободу существования... Невзирая на "традиции" и предрассудки, национал-социалистское движение должно найти в себе мужество объединить наш народ и свои силы для продвижения по пути, который поможет вывести нацию из существующих ограниченных рамок жизненного пространства на новые просторы и земли... Национал-социалистское движение должно стремиться покончить с диспропорцией между численностью нашего населения и нашей территорией, рассматривая последнюю в качестве источника пропитания и основы для политики с позиции силы... Нам надо неуклонно придерживаться нашей цели... чтобы обеспечить германский народ жизненным пространством и землей, на что он имеет полное право".

На какое, собственно, пространство мог претендовать германский народ? Гитлер презрительно отмечал, что буржуазия, "которая полностью лишена творческого политического видения будущего", разглагольствовала о восстановлении Германии в границах 1914 года.

"Требование о восстановлении границ 1914 года - это политический абсурд таких размеров, последствия которого делают его равным преступлению. Данное требование совершенно не учитывает того факта, что границы рейха 1914 года отнюдь не соответствовали исторической логике. В действительности они не могли считаться ни всеобъемлющими с точки зрения объединения немецкой нации, ни разумными с позиций военной целесообразности. Границы не являлись результатом взвешенных политических актов, а сложились на момент политической борьбы, которая далеко не окончена... С не меньшим, а во многих случаях и с большим основанием в качестве примера можно взять любой другой год в истории Германии и провозгласить восстановление границ того времени целью внешней политики".

"Исходный год" Гитлера относится к XIII веку, когда германцы оттеснили славян на восток. Подобное продвижение на восток следовало возобновить.

"В настоящее время в Европе проживает восемьдесят миллионов немцев! Текущую внешнеполитическую деятельность можно признать правильной лишь в том случае, если через сто лет на земле будут проживать двести пятьдесят миллионов немцев".

Все они будут жить в новых границах большого рейха. Очевидно, каким-то народам придется потесниться, чтобы разместить так много немцев. Что это за народы?

"Таким образом, мы, национал-социалисты... начинаем там, где закончили битву шесть веков назад. Мы приостановим бесконечную миграцию немцев на юг и запад и обратим наш взор на земли, расположенные на востоке.

Говоря сегодня о жизненном пространстве в Европе, мы в основном можем иметь в виду лишь Россию и ее вассальные пограничные государства".

Судьба, как отмечал Гитлер, в данном случае благосклонна к Германии. Россия оказалась в руках большевиков, что, по его словам, фактически означало ее передачу евреям. "Огромная империя на Востоке, - ликовал Гитлер, - близка к краху. Свержение еврейского правления в России положит в свою очередь конец России как государству".

Обширные степи на Востоке, подчеркивал Гитлер, можно захватить сравнительно легко после поражения России, которое немцам будет стоить не так много крови.

Мог ли кто-либо утверждать, что эти наметки будущих планов Гитлера не отличались ясностью и точностью? Франция будет сокрушена, однако это имеет второстепенное значение по сравнению с устремлением Германии на Восток. В первую очередь будут захвачены земли на Востоке, непосредственно прилегающие к Германии, где преобладало немецкое население. Какие земли имелись в виду? Разумеется, Австрия, Судетская область в Чехословакии и западная часть Польши, включая Данциг. После этого настанет черед и самой России.

Почему же все в мире были так удивлены, когда рейхсканцлер Гитлер спустя несколько лет приступил к осуществлению этих задач?

Идеи Гитлера, изложенные в "Майн кампф", относительно структуры будущего нацистского государства носят менее конкретный характер. Он достаточно ясно дал понять: в будущем нет места для разной "демократической чепухи" и третий рейх будет руководствоваться принципом фюрера, что означало установление диктатуры. В книге Гитлера почти ничего не сказано об экономике. Она нагоняла на Гитлера тоску, и он никогда не пытался углубить свои познания в этой области, ограничиваясь лишь обыгрыванием сумасбродных идей чудаковатого Готфрида Федера, выступавшего против "принудительного налогообложения".

Гитлера интересовала лишь политическая власть. Экономика сама о себе как-нибудь позаботится.

"Государство не имеет ничего общего с конкретной экономической концепцией или развитием... Государство является расовым организмом, а не экономической организацией... Внутренняя сила государства лишь в редких случаях совпадает с так называемым экономическим процветанием; последнее, как свидетельствуют бесчисленные примеры, очевидно, указывает на приближающийся крах государства... Пруссия с исключительной наглядностью подтверждает, что не материальные средства, а лишь идейные ценности позволяют создать государство. Только при их наличии может благоприятно развиваться экономическая жизнь. Всегда, когда в Германии отмечался политический подъем, экономические условия начинали улучшаться, и всегда, когда экономические условия становились первостепенной заботой народа, а идейные ценности отходили на второй план, государство разваливалось и вскоре возникали экономические трудности... До сих пор никогда в основе государства не лежали мирные экономические средства... "

Поэтому, заявил Гитлер, выступая в 1923 году в Мюнхене "никакая экономическая политика невозможна без меча, никакая индустриализация невозможна без применения силы".

Не считая этих туманных, незрелых философских воззрений и отдельных ссылок в "Майн кампф" на "экономические палаты" "палаты землевладельцев" и "центральный экономический парламент", которые "позволят функционировать национальной экономике", Гитлер воздерживается от высказываний относительно экономических основ третьего рейха.

Несмотря на то что нацистская партия провозглашалась "социалистской", Гитлер еще более туманно писал о "социализме", каким он представлял его себе в новой Германии. И это неудивительно если учесть данное Гитлером определение "социалиста" в выступлении 28 июля 1922 года:

"Тот, кто готов рассматривать цели нации как свои собственные в той мере, когда для него нет более высокого идеала, чем благосостояние нации; тот, кто понимает наш государственный гимн "Германия превыше всего" в том смысле, что для него нет в мире ничего выше его Германии, народа и земли, тот является социалистом".

Значительная помощь по редактированию и даже доработке текста со стороны не менее трех советников отнюдь не исключала того, что Гитлер перескакивал в "Майн кампф" с одного вопроса на другой. Рудольф Гесс, который записал большую часть книги под диктовку сначала в тюрьме крепости Ландсберг, а затем в "Хаус Вахенфельде" под Берхтесгаденом, делал все возможное, чтобы улучшить рукопись, но был не в состоянии противостоять фюреру. Больше повезло в этом отношении отцу Бернхарду Штемпфле, бывшему члену ордена Святого Иеронима, журналисту-антисемиту, пользовавшемуся дурной славой в Баварии. Этот странный священнослужитель, о котором мы расскажем позднее, исправил грамматические ошибки, допущенные Гитлером, отредактировал рукопись и убрал отдельные места, убедив автора, что они нежелательны с политической точки зрения. Третьим советником был Йозеф Черны, чех по происхождению, сотрудник нацистской газеты "Фелькишер беобахтер", чья поэзия, направленная против евреев, привлекала Гитлера. Черны оказался полезен в редактировании первого тома "Майн кампф" для второго издания, в котором были сняты или изменены некоторые щекотливые выражения и фразы, внимательно работал он и с корректурой второго тома "Майн кампф".

Тем не менее в книге осталось немало пространных отступлений. Гитлер настаивал на импровизационном изложении своих мыслей практически по любому вопросу, включая культуру, образование, театр, кино, сатиру, искусство, литературу, историю, секс, семью, проституцию и сифилис.

Так, проблеме сифилиса Гитлер посвятил десять напыщенных страниц, провозгласив, что главной задачей партии, а не просто одной из задач, является искоренение его. Для борьбы с этой страшной болезнью Гитлер потребовал мобилизации всех пропагандистских ресурсов страны. "Все, - говорил Гитлер, - зависит от решения этого вопроса". Он подчеркивал, что проблема сифилиса и проституции может быть решена путем упрощения процедуры вступления в брак в более раннем возрасте. При этом Гитлер предвосхищает евгенику третьего рейха, уповая на то, что "семья не является самоцелью, а служит более высокой задаче: увеличению и сохранению человеческого рода и расы. Именно в этом состоит смысл семьи и ее задача".

Ссылки на сохранение рода человеческого и расы в "Майн кампф" подводят нас к рассмотрению второй основополагающей концепции - мировоззрения Гитлера, которое многие историки, особенно в Англии, считали примитивной формой дарвинизма. На самом же деле, как мы убедимся, истоки его коренятся в истории и философии Германии. Подобно Дарвину, но как и многие немецкие философы, историки, короли, генералы и государственные деятели, Гитлер рассматривал жизнь как вечную борьбу, а мир - как джунгли, где выживает самый выносливый и правит самый сильный, "где одно существо кормится за счет другого и где гибель более слабого предполагает выживание более сильного".

"Майн кампф" изобилует высказываниями подобного рода: "В конечном счете верх может одержать лишь жажда самосохранения... Человечество достигло своего величия в вечной борьбе, а погибнет от вечного мира... Природа... создает живые существа на земле и наблюдает за произвольной силовой игрой. Затем вверяет бразды правления своему любимому дитяти, самому сильному, мужественному и трудолюбивому... Сильнейший занимает господствующее положение и не допускает смешения с более слабым, что может повредить его собственному величию. Только слабый от рождения считает такой подход жестоким... "

По мнению Гитлера, сохранение культуры "обусловлено строгим законом необходимости, право на победу имеют самые лучшие и самые сильные мира сего. Пусть те, кто хочет жить, вступают в борьбу, а те, кто не хочет бороться в этом мире вечной борьбы, не заслуживают права на жизнь. Хотя это жестоко, но это жизнь! "

А кто же это "любимое дитя природы, самое сильное, мужественное и трудолюбивое", которому провидение вверило "бразды правления"? Арийцы. Тут мы подходим к самой сути нацистской идеи о расовом превосходстве, нашедшей отражение в "Майн кампф", к концепции о высшей расе, на которой основывался третий рейх и "новый порядок" Гитлера в Европе.

"Вся человеческая культура, все достижения искусства, науки и техники, свидетелями которых мы сегодня являемся, почти исключительно - плоды творчества арийцев. Один лишь этот факт вполне (Обоснованно подтверждает вывод о том, что именно ариец - родоначальник высшего гуманизма, а следовательно, и прообраз всего того, что мы понимаем под словом "человек". Он - Прометей человечества, со светлого чела которого во все времена слетали искры гениальности, всегда заново разжигающие огонь знаний, освещающий мглу мрачного невежества, что позволило человеку возвыситься над всеми другими существами Земли. Именно он заложил основы и воздвиг стены всех великих сооружений человеческой культуры"

Каким же образом ариец достиг столь многого и добился такого превосходства? Гитлер ответил на этот вопрос следующим образом: растоптав других. Подобно многим немецким мыслителям XIX века Гитлер упивался садизмом (и его противоположностью - мазохизмом), который всегда был довольно труден для понимания иностранным исследователям, занимающимся изучением немецкого духа.

"Следовательно, для формирования более высоких культур одной из самых главных предпосылок является наличие людей низшего типа... Несомненно, первые человеческие цивилизации в меньшей степени основывались на укрощении животных, нежели на использовании человеческих существ низшего типа. Только после порабощения низших рас та же участь постигла животных. Поэтому вначале в плуг впрягли поверженного противника, а потом уже лошадь. Таким образом, неудивительно, что первые культуры возникали там, где арийцы, сталкиваясь с людьми низшего типа, покоряли и подчиняли их своей воле... До тех пор пока ариец будет сохранять господствующее положение, он останется не только властелином, но и хранителем и созидателем культуры".

Затем в историческом развитии общества произошли изменения, о которых Гитлер счел нужным предупредить германцев.

"По мере того как покоренные народы поднимали голову и достигали уровня своих поработителей (на том этапе, видимо, переняв их язык), грань между хозяином и слугой стала стираться".

Но то, что они овладели языком господина, было еще не самое худшее.

"Ариец перестал следить за чистотой своей крови и тем самым лишился рая, который для себя создал. Ариец погряз в кровосмешении с другими расами и постепенно потерял свои творческие задатки".

По мнению молодого нацистского главаря, именно в этом заключалась кардинальная ошибка.

"Кровосмешение и соответствующее понижение расового уровня является единственной причиной вымирания древних цивилизаций; люди гибнут не в результате проигранных войн, а из-за утраты сопротивляемости организма, которая присутствует лишь в чистокровной личности. Все, кто не принадлежит к высшей расе, составляют отбросы".

Такими отбросами были евреи и славяне. Со времени, когда Гитлер станет диктатором и победителем, он запретит браки немцев с представителями других рас, хотя даже четвероклассник мог без труда объяснить фюреру, что в самих германцах течет немало славянской крови, особенно в выходцах из восточных провинций Германии. Следует еще раз подчеркнуть, что в претворении расовых идей Гитлер оставался верен себе. Согласно "новому порядку", который в ходе второй мировой войны стал насаждаться среди славянских народов, чехи, поляки и русские являлись - и таковыми им суждено было оставаться навсегда в случае, если пресловутый "новый порядок" продолжал бы функционировать и дальше, - подневольными чернорабочими у своих германских господ.

Человеку, столь слабо разбиравшемуся в истории и антропологии, как Гитлер, ничего не стоило сделать из немцев современных арийцев и таким образом превратить их в высшую расу. Для Гитлера германцы являлись "высшей человеческой расой на Земле" и таковыми останутся при условии, если не только "приложат усилия к тому, чтобы выводить новые породы собак, лошадей и кошек, но и позаботятся о чистоте своей крови".

Одержимость расовыми проблемами привела Гитлера к отстаиванию идеи "народного" государства. Какое, в сущности, государство имелось в виду или предполагалось создать - мне так и не удалось понять, несмотря на неоднократное чтение "Майн кампф" и присутствие на многочисленных выступлениях самого фюрера, посвященных данному вопросу, где я не раз слышал, как диктатор заявлял, что именно эта мысль является главной в его философии.

Немецкое слово "фольк" не поддается точному переводу. Обычно его переводят как "нация" или "народ", однако в немецком языке данное слово имеет несколько иной, более глубокий смысл и означает скорее примитивное родовое сообщество людей, объединившихся по кровному и земельному признаку. В "Майн кампф" Гитлер, преодолевая трудности, пытается дать определение народного государства, заявляя, например, что он постарается объяснить "народную" концепцию, чтобы покончить со всеми прочими трактовками, а затем пускается в разглагольствования на другие темы. Наконец, он пытается дать такое определение:

"В отличие от буржуазного и марксистско-еврейского мировоззрения народная философия рассматривает значение человечества в его базовых расовых элементах. В государстве она видит лишь одно из средств для достижения конечной цели, считая, что эта цель состоит в сохранении расового существования человека. Следовательно, данная философия никоим образом не исходит из равноправия рас, а наряду с их различием признает высшие либо низшие Расовые ценности и считает себя обязанной содействовать торжеству лучших и более сильных рас. Она предполагает подчинение низших и более слабых рас в соответствии с вечным порядком, господствующим во Вселенной. Таким образом, постоянная философия в принципе отвечает основной идее аристократической натуры и исходит из обязательности данного закона для всех, а также учитывает не только различную ценность рас, но и различную ценность отдельных лиц. Согласно этой философии из масс важно выдвигать индивидуальность и таким образом... создавать некое организующее начало. Она верит в необходимость идеализации человечества, в которой видит лишь предпосылку существования рода человеческого. Однако она не может дать право на существование какой-либо этической идеи, если эта идея представляет угрозу расовому существованию жителей более высокой этики. Ибо в мире, населенном неполноценными особями и черномазыми, любые гуманные воззрения, какими бы прекрасными и величественными они ни были, а также любые идеи относительно идеального будущего нашего человечества утрачены раз и навсегда...

Следовательно, немецкая жизненная философия соответствует исконному желанию природы, поскольку воссоздает свободную игру сил, которые способны привести к постоянному взаимному улучшению рода, пока наконец лучшие представители человечества, добившись господства на нашей планете, не станут располагать полной свободой действий в тех владениях, которые частично выходят за ее пределы.

Мы все ощущаем, что в отдаленном будущем человечество столкнется с проблемами, решить которые будет под силу лишь высшей расе - властителям всей планеты".

"Таким образом, - заявляет далее Гитлер, - высшей целью народного государства является забота о сохранении тех первоначальных расовых элементов, которые наследуют культуру и закладывают основы красоты и достоинства высшей человеческой расы". Гитлер снова подходит к рассмотрению проблемы евгеники.

"Народное государство... ставит расовый вопрос в центр своего внимания. Оно прилагает усилия к тому, чтобы сохранять чистоту расы - следит за тем, чтобы детей рожали лишь здоровые люди, ибо страшный позор производить на свет детей больными и немощными родителями и большая честь - отказаться от этого. И наоборот, предосудительным следует считать нежелание производить здоровых детей для нации. В этом случае (народное) государство выступает в роли гаранта грядущих поколений, перед лицом которых желания и эгоизм отдельного лица надо отбрасывать в сторону и подавлять... Народное государство, таким образом, начинается с повышения роли семьи с целью покончить с постоянным загрязнением расы и превратить ее в институт, призванный производить на свет божественные создания, а не уродов, нечто среднее между человеком и обезьяной".

Фантастичная концепция Гитлера относительно народного государства повлекла за собой довольно много прочих пространных высказываний, которые, по мнению фюрера, были призваны содействовать тому, чтобы немцы стали хозяевами земли, - он был одержим идеей доминирующей роли Германии. В одном из подобных высказываний Гитлер утверждает, что неспособность немцев сохранить свою расовую исключительность лишила их "мирового господства. Если бы германский народ обладал родовым единством, присущим другим народам, то в настоящее время германский рейх, несомненно, владел бы миром".

Поскольку народное государство основывается на расовом признаке, "германский рейх включает всех немцев" - основное положение концепции Гитлера, которое он не забыл, придя к власти, а напротив, сразу стал проводить в жизнь.

Так как народное государство строится на идее "аристократической натуры", для демократии в данной концепции нет места и ее должен заменить "принцип фюрера". Третьему рейху необходимо взять на вооружение авторитаризм прусской армии: "власть начальника над подчиненными и подчинение нижестоящих вышестоящим".

"Решения большинством не предусмотрены, решения принимаются только ответственными лицами... Разумеется, каждый руководитель своем распоряжении будет иметь штат советников, но решение принимается им единолично... только он один располагает полномочиями и правом отдавать распоряжения... Невозможно обойтись без парламента, однако парламентарии фактически станут давать советы... Ни в одной из палат не будет иметь место голосование. Палаты являются рабочими органами, а не орудиями голосования. Данный принцип - абсолютное подчинение, безоговорочно слитое с полной властью, - постепенно сформирует элиту руководителей, создание которой в нынешних условиях, в эпоху безответственного парламентаризма, совершенно немыслимо".

Таковы были идеи Адольфа Гитлера, откровенно и грубо изложенные им в дни пребывания в крепости Ландсберг, когда он смотрел на цветущие фруктовые сады в верховьях реки Лех {"Если бы я не попал в тюрьму, - отмечал впоследствии Гитлер, - я никогда бы не написал "Майн кампф". В тот период у меня появилась возможность более глубоко осмыслить понятия, в отношении которых у меня имелись лишь чисто интуитивные догадки... В ту пору я пришел к убеждению, что нам уже не удастся взять власть силой, хотя многим моим сторонникам так и не было дано этого понять. Государство имело достаточно времени для консолидации сил, к тому же обладало боевыми средствами" (см. Секретные беседы Гитлера. 1941-1944. Нью-Йорк, 1953). Это высказывание сделано Гитлером в присутствии некоторых из его приближенных в ставке на Восточном фронте в ночь на 4 февраля 1942 года. - Прим. авт. }, или позднее, в 1925-1926 годах, когда, отдыхая на балконе комфортабельной гостиницы в Берхтесгадене, взирал на гористые Альпы, за которыми лежала его родная Австрия. Он диктовал свои тирады преданному Рудольфу Гессу и мечтал о третьем рейхе, который создаст, взяв за основу свои идеи - примитивные, дешевые идеи, уже рассмотренные нами, и которым будет править железной рукой. Что в один прекрасный день он построит свой рейх и будет управлять им - не вызывало у Гитлера сомнений. Им овладело неистовое чувство осознания своей миссии, хорошо знакомое столь многим талантливым людям, которые всегда существовали на протяжении веков и появлялись вроде бы неизвестно откуда. Гитлер объединит избранную нацию, которая до этого никогда не была политически единой. Он очистит расу, сделает сильной, и она станет господствовать на земле.

Что это? Незрелый дарвинизм? Садистская фантазия? Безответственный эгоизм? Мания величия? Да, тут всего понемногу. Но было и нечто большее. Мысли и страсти Гитлера, заблуждения, овладевшие его воспаленным сознанием, - все уходит своими корнями в глубь истории и философии Германии. Нацизм и третий рейх по существу были не чем иным, как логическим продолжением германской истории.

Исторические корни третьего рейха

В начале сентября, в разгар ежегодных сборищ членов нацистской партии в Нюрнберге, я часто видел лоточников, торгующих почтовыми открытками с изображением Фридриха Великого Бисмарка, Гинденбурга и Гитлера. Надпись на открытках гласила: "Что завоевал король, укрепил принц, защитил фельдмаршал, спас и объединил солдат". Таким образом, Гитлер-солдат изображался не только человеком, спасшим и объединившим Германию, но и преемником этих известных деятелей, возвеличивших нацию.

Подразумеваемая преемственность германской истории, достигшая кульминации во времена правления Гитлера, воспринималась широкими массами как нормальное явление. Само название "третий рейх" призвано было подчеркнуть эту мысль. Первым рейхом считалась средневековая Священная Римская империя; вторым - империя, созданная Бисмарком в 1871 году после победы Пруссии над Францией. Оба рейха прославили Германию. Как заявляла нацистская пропаганда, Веймарская республика смешала это доброе имя с грязью, а Гитлер обещал, что третий рейх восстановит былую славу нации. Таким образом, гитлеровская Германия изображалась как логическое продолжение всей предыдущей истории или по крайней мере всего того, чем можно было гордиться.

Но бывший венский бродяга, какими бы бессистемными ни были его знания, достаточно хорошо знал историю, чтобы понимать, что Германия терпела в прошлом и поражения, поражения, которые рассматривались как победы Франции и Англии. Гитлер никогда не забывал о том, что в конце средних веков, в период, когда Англия и Франция завершали объединение нации, Германия оставалась странным конгломератом примерно из трехсот отдельных государств. Национальная раздробленность в значительной степени сказалась на ходе развития Германии с конца средних веков до середины XIX столетия, что сильно отличало ее от других крупных стран Западной Европы.

В XVI и XVII веках в результате введения Реформации к отсутствию политического и династического единства добавились ожесточенные религиозные распри. В этой книге не хватит места, чтобы должным образом поведать об огромном влиянии на немцев и всю последующую историю Германии Мартина Лютера - саксонского крестьянина, ставшего августинским монахом и положившего начало Реформации в стране.

Попутно все же надо заметить, что этот великий, но сумасбродный гений, ярый антисемит и противник римской католической церкви, в буйном характере которого нашли отражение лучшие и худшие черты германской нации - грубость, резкость, фанатизм, нетерпимость, жажда насилия и вместе с тем честность, простота, сдержанность, страсть к знаниям, любовь к музыке и поэзии, стремление к праведности, оставил в сознании немцев - как во благо, так и во вред - след более неизгладимый и роковой, чем любой другой деятель до и после него.

Своими проповедями и прекрасным переводом библии Лютер обогатил современный немецкий язык, пробудил в народе не только новое протестантское видение христианства, но и пламенный немецкий национализм, внушил немцам, по крайней мере относительно религии, мысль о свободе совести каждого.

Однако трагедия состояла в том, что в крестьянских восстаниях в значительной степени инспирированных самим Лютером, Он занимал сторону князей. Все это (как и страсть Лютера к политической автократии) содействовало появлению бездумного провинциального политического абсолютизма, в результате чего большая часть немецкой нации была разорена и впала в состояние страшной спячки и унижающего человеческое достоинство раболепия. Но самое ужасное, видимо, состояло в том, что это помогло увековечить бессмысленное разделение не только между классами, но и между различными династическими и политическими группировками германской нации. Возможность объединения Германии была отодвинута на века.

Тридцатилетняя война и Вестфальский мир 1648 года, завершивший ее, нанесли стране такой сокрушительный удар, от которого ей так никогда и не удалось оправиться. Тридцатилетняя война была последней крупной религиозной войной в Европе, которая еще до своего окончания из конфликта между протестантами и католиками переросла в запутанную борьбу династий - между австрийскими Габсбургами (католиками) с одной стороны и французскими Бурбонами (католиками) и шведской монархией (протестантами) с другой. В результате жестоких боев Германия оказалась опустошенной, города и деревни были разрушены и разграблены, население истреблено. По подсчетам, в ходе этой варварской войны погибла треть германской нации.

Вестфальский мир для будущего Германии явился таким же гибельным, как и сама война. Германские князья, вставшие на сторону Франции и Швеции, были признаны абсолютными правителями своих небольших владений, число которых достигло примерно 350, а император оставался формальным главой государства лишь в том, что касалось германских земель. Стремление к проведению реформ и жажда просвещения, охватившие Германию в конце XV - начале XVI веков, были задушены.

В этот период подлинной независимостью пользовались вольные города; феодализм отошел в прошлое, процветали искусство и торговля. Даже в сельской местности немецкие крестьяне пользовались большей свободой, чем крестьяне в Англии и Франции. Действительно, в начале XVI века Германия по праву считалась одним из оплотов европейской цивилизации.

После Вестфальского мира Германия была обречена на варварство Московии {Название Русского государства в иностранных источниках XVI - XVII веков. - Прим. пер. }. Вновь ввели крепостное право, которое распространилось даже на те районы, где о нем раньше не имели понятия.

Города утратили самоуправление. Крестьян, рабочих и бюргеров нещадно эксплуатировали князья, которые держали их в унизительном рабстве. Полностью приостановился процесс образования и развития искусств. Алчные правители без понимания относились к германскому национализму и патриотизму, подавляли любые проявления этих чувств у своих подданных. Развитие цивилизации в Германии застопорилось. Рейх, как заметил один историк, "искусственно стабилизировался на средневековом уровне беспорядков и слабости".

Германии не было суждено оправиться от этого удара. Принятие автократии, слепое повиновение правителям-мелким тиранам глубоко укоренились в сознании немцев. Идеи демократии и парламентаризма, получившие столь быстрое развитие в Англии в XVII-XVIII веках и всколыхнувшие Францию в 1789 году, не затронули Германию. Политическая незрелость страны, ее раздробленность на множество мелких государств и изолированность немцев от бурных течений европейской мысли привели к отставанию Германии от других стран Запада. Естественное развитие нации тормозилось.

Это надо иметь в виду, чтобы понять тот гибельный путь, по которому впоследствии пошла страна, и то ущербное состояние духа, которым она пропиталась. В конечном счете германскую нацию выковала грубая сила и сплотила неприкрытая агрессия.

К востоку от Эльбы простиралась Пруссия. Во второй половине XIX века - века, ставшего свидетелем жалких попыток нерешительных либералов создать в 1848-1849 годах во Франкфурте некое подобие демократической объединенной Германии, - Пруссия взяла судьбу Германии в свои руки. На протяжении столетий это германское государство находилось в стороне от основного направления развития истории и культуры Германии. Пруссия являлась как бы ошибкой истории. Возникла она как окраинное, пограничное государство Бранденбург на песчаных землях к востоку от Эльбы, с которых начиная с XI века силой оружия немцы постепенно оттесняли славян. В период правления бранденбургских князей Гогенцоллернов, которые мало чем отличались от военных авантюристов тех времен, славян, большей частью поляков, вытесняли в сторону Балтики. Население, оказывавшее сопротивление, либо уничтожали, либо превращали в безземельных крепостных.

Согласно императорскому указу в Германской империи князьям не разрешалось присваивать себе королевские титулы, но в 1701 году император согласился на избрание Фридриха III прусским королем в Кенигсберге.

К тому времени Пруссия благодаря своим военным усилиям превратилась в одно из ведущих государств Европы. Однако у нее не было ресурсов, которыми располагали другие страны, - земли Пруссии были неплодородны, лишены природных ископаемых, а население немногочисленно. Крупных городов и промышленности не Было, культура развивалась медленно. Даже знатные люди не считались состоятельными, а безземельные крестьяне жили просто в скотских условиях.

Тем не менее Гогенцоллернам благодаря огромной силе воли и организаторскому таланту удалось создать спартанское военное государство, чья хорошо обученная армия одерживала одну победу за другой и чья макиавеллевская дипломатия временных союзов с любым более сильным в данный момент партнером способствовала неуклонному расширению территории Пруссии.

Так, искусственно возникло государство, которое не было порождено ни движением народных масс, ни какой-либо идеологией, не считая жажды завоеваний. Абсолютная власть правителя, бюрократический аппарат с его ограниченными взглядами и армия с жестокой дисциплиной сплотили это государство. Две трети, а иногда и пять шестых государственного бюджета ежегодно шли на военные нужды, и армия при короле стала государством в государстве. "Пруссия, - заметил Мирабо, - это не государство с армией, а армия с государством".

И это государство, которое управляло с фабричной деловитостью и безжалостностью, стало всем. Люди значили в нем немного больше, чем винтики налаженного механизма. Не только короли и сержанты, обучавшие муштре, но и философы давали наставления и поучали, что смысл жизни состоит в послушании, работе, самопожертвовании и долге.

Даже Кант проповедовал, что долг предполагает подавление человеческих чувств; прусский поэт Виллибальд Алексис прославлял порабощение народа в эпоху правления Гогенцоллернов. Лессинг, который не разделял таких взглядов, писал: "Пруссия - самая рабская страна Европы".

Юнкерство, которому суждено было сыграть существенную роль в современной Германии, также являлось уникальным производным Пруссии. Юнкеры считали себя высшей расой. Именно они заняли захваченные у славян земли и создали на них крупные поместья, где работали ставшие безземельными крепостными славяне, положение которых не шло ни в какое сравнение с положением крестьянства Запада.

Аграрная система Пруссии коренным образом отличалась от аграрной системы западной части Германии и Западной Европы. На Западе дворяне, владевшие большей частью земли, получали от крестьян арендную плату или феодальные сборы. Причем крестьяне, хотя часто и являлись крепостными, имели определенные права и привилегии и могли (и в целом ряде случаев им это удавалось) со временем получить собственную землю и гражданскую свободу. На Западе крестьянство составляло значительную часть населения и землевладельцы при всех их недостатках на досуге заводили знакомства и развивали культуру, что отражалось на их образе жизни и способствовало утонченности манер, развитию мысли и искусств.

Прусское юнкерство пренебрегало праздным образом жизни.

Юнкер сам усердно трудился и управлял своим большим поместьем под стать нынешнему директору фабрики. К безземельным крепостным он относился в сущности как к рабам и в своих огромных владениях считался полновластным хозяином. В Пруссии не было крупных городов и значительной буржуазной прослойки, как на Западе, поэтому юнкерство мало преуспело в культурном развитии.

В противоположность просвещенным господам Запада в юнкере получили развитие грубость, властность, высокомерие мужлана, необразованного и некультурного, которого отличали агрессивность самодовольство, беспощадность, узость мышления, а также жажда мелочной наживы - другими словами, то, что некоторые немецкие историки отмечали в характере самого преуспевающего представителя юнкерства Отто фон Бисмарка.

Этому талантливому политику, апостолу "железа и крови", удалось в период с 1866 по 1871 год покончить с раздробленностью Германии, существовавшей почти тысячу лет, и насильно заменить ее Великой Пруссией, или, если можно так выразиться, прусской Германией. Уникальное создание Бисмарка - Германия, которую мы еще застали, почти целое столетие считалась трудным ребенком в европейской и мировой семье. Это нация одаренных, трудолюбивых людей, в которой сначала знаменитому Бисмарку, а затем кайзеру Вильгельму II и, наконец, Гитлеру при помощи военной элиты и безвестных интеллектуалов удалось привить жажду власти и владычества, страсть к безудержному милитаризму, презрение к демократии и свободе личности и стремление к автократии и деспотизму. В порыве вдохновения нация достигала больших высот, терпела поражения и возрождалась вновь, пока с разгромом Гитлера весной 1945 года, похоже, не потерпела крах, хотя, очевидно, слишком рано говорить об этом с полной уверенностью.

"Великие проблемы, стоящие перед нами сегодня, - заявил Бисмарк, став премьер-министром Пруссии в 1862 году, - нельзя решать принятием резолюций большинством, в чем состояла ошибка тех, кто находился у власти в 1848-1849 годах, а лишь "железом и кровью". Именно таким образом Бисмарк и пытался решать важные проблемы, хотя надо отметить, что он привнес в эту тактику определенный дипломатический лоск, зачастую, правда, весьма обманчивый. Целью Бисмарка было сокрушить либералов, поддержать власть консерваторов - иными словами, юнкерства, армии и государства - и превратить Пруссию в противовес Австрии в государство, играющее доминирующую роль не только в Германии, но и по возможности во всей Европе.

"Германию прельщает не прусский либерализм, - заметил Бисмарк депутатам прусского парламента, - а ее сила".

Прежде всего он создал прусскую армию и, когда парламент отказался проголосовать за выделение дополнительных ассигновании, сам нашел необходимые средства и в конечном счете распустил парламент. Усилив армию, Бисмарк провел одну за другой три войны. В результате первой - Датской войны 1864 года -герцогства Шлезвиг и Гольштейн отошли к Германии. Вторая - австро-прусская война 1864 года - имела далеко идущие последствия. Австрия, которая на протяжении веков занимала ведущее место среди германских государств, оказалась отстраненной от германских дел. Ей было отказано во вступлении в Северо-Германский Союз, к созданию которого приступил Бисмарк.

"В 1869 году, - писал известный немецкий ученый-политолог Вильгельм Репке, - Германия прекратила свое существование". Пруссия одним махом аннексировала все германские государства северу от реки Майн, за исключением Саксонии, воевавшие против нее, в том числе герцогства Ганновер, Гессен, Нассау, Франкфурт и герцогства по Эльбе. Все другие германские государства к северу от Майна были насильно включены в Северо-Германский Союз. Пруссия простиралась теперь от Рейна до Кенигсберга и играла в союзе ведущую роль. В течение пяти лет после победы над французским императором Наполеоном III южные германские государства во главе с королевством Бавария вошли в прусскую Германию.

Венцом успехов Бисмарка явилось создание второго рейха

18 января 1871 года, когда прусского короля Вильгельма I объявили германским императором в Зеркальном зале Версальского дворца, Германия была объединена прусской военщиной и стала самой мощной державой континента, противостоять которой в Европе могла лишь Англия.

Но это оказалось роковым заблуждением. Германская империя, по словам Трейчке, была по существу не чем иным, как продолжением Пруссии. "Пруссия, - подчеркивал этот автор, - является решающим фактором... Воля империи есть не что иное, как воля прусского государства". Это соответствовало действительности и имело гибельные последствия для самих немцев. Ход истории Германии с 1871 по 1933 год и, разумеется, вплоть до поражения Гитлера в 1945 году, за исключением периода Веймарской республики, - это результат бездумного бега по прямой.

Несмотря на демократический фасад, появившийся благодаря созданию рейхстага, члены которого избирались лицами мужского пола путем всеобщих выборов, Германская империя представляла собой милитаристскую автократию во главе с королем Пруссии, одновременно являвшимся германским императором. Рейхстаг обладал небольшими полномочиями, мало чем отличаясь от дискуссионного клуба, где депутаты излагали свои проблемы и вымаливали нудные подачки для тех слоев населения, интересы которых они представляли.

Находившийся у престола обладал правами помазанника божьего. Не далее как в 1910 году Вильгельм II провозгласил, что королевская корона "дарована милостью божьей, а не разными парламентами, национальными собраниями и решениями народа". "Рассматривая себя проводником воли всевышнего, - добавил он, - я буду поступать по своему усмотрению".

Парламент не являлся для него препятствием. Назначенный Вильгельмом II канцлер подчинялся королю, а не рейхстагу. Национальное собрание не могло ни свергнуть, ни отставить канцлера. Этой прерогативой обладал лишь монарх. Таким образом, в отличие от других западных стран идеи демократии, независимого народа верховной власти парламента не нашли своего развития в Германии даже с наступлением XX века.

И все же к 1912 году социал-демократы после многолетних преследований со стороны Бисмарка и императора стали крупнейшей партией в рейхстаге. Они во всеуслышание требовали установления парламентской демократии. Однако они оказались недееспособными. Несмотря на численное превосходство партии, социал-демократы по-прежнему были в меньшинстве.

Буржуазия, разбогатевшая на запоздалом и неравномерном развитии промышленной революции и ослепленная успехом милитаристской политики Бисмарка, предпочла материальный достаток любым устремлениям к политическим свободам, которые у нее, возможно, и имелись {В определенном смысле германский рабочий класс пошел на подобную сделку. В целях борьбы с социализмом Бисмарк в период с 1883 по 1889 год развернул программу социального обеспечения, не имеющую аналогов в других странах. Программа включала обязательное страхование рабочих по старости, по болезни, в связи с несчастными случаями и потерей трудоспособности. Хотя данная программа проводилась государством, финансировалась она за счет предпринимателей и рабочих. Нельзя утверждать, что программа приостановила влияние социал-демократов или профсоюзов, но она сильно отразилась на сознании рабочего, который постепенно стал придавать большее значение своей социальной обеспеченности, чем политическим свободам. В результате рабочие начали видеть в государстве, каким бы консервативным оно ни являлось, своего благодетеля и защитника.

Гитлер, как мы уже отмечали, в полной мере учел подобные настроения. В данном случае, как и в других вопросах, он многое почерпнул у Бисмарка. "Я изучил социалистическое законодательство Бисмарка, - писал он в "Майн кампф", - в частности, цели, сопротивление и успех данного законодательства". - Прим. авт. }.

Буржуазия приняла автократию Гогенцоллернов. Она с радостью склонилась перед бюрократией юнкерства и страстно приветствовала прусский милитаризм. Звезда Германии взошла, и немцы - почти все население - жаждали сделать все, что требовали от них хозяева, чтобы она не закатилась.

В конечном счете Гитлер, этот нищий австриец, оказался в их числе. Второй рейх Бисмарка, несмотря на имеющиеся ошибки и "страшное разлагающее влияние", был для него величественным творением, в котором немцы наконец осознали самих себя.

"Разве не Германия, первая среди других стран, являет собой замечательный пример империи, которая создана исключительно на основе политики силы? Пруссия, положившая начало становлению империи, возникла в результате блистательного героизма, а не финансовых операций и коммерческих сделок. Рейх, в свою очередь, являлся лишь великолепной наградой активному политическому руководству и безграничному мужеству его солдат...

Сам факт создания [второго] рейха был словно освещен торжественностью события, которое всколыхнуло всю нацию. После целого ряда ни с чем не сравнимых побед во имя детей и внуков был создан рейх как награда за бессмертный героизм... Рейх не был обязан Своим появлением мошенничеству парламентских фракций, он поднялся над другими государствами по велению свыше, ибо это естественное событие произошло не в трескотне парламентских разглагольствований, а в яростных сражениях под Парижем. Было разглашено, что немцы - князья и простые люди - полны решимости создать в будущем рейх и вновь поднять корону империи на должную высоту... Государство Бисмарка создали не дезертиры на бездельники, а полки, сражавшиеся на фронтах.

Это замечательное явление и заряд внутренней энергии создали вокруг рейха ореол исторической славы, которым могли гордиться - и то в редких случаях - только самые древние государства.

А свидетелями какого национального подъема мы теперь явились.

Внешняя свобода гарантировала ежедневный достаток внутри страны. Нация обогатилась не только численно, но и материально. Честь государства и честь всего народа защищала и охраняла армия, что говорит о весьма существенном отличии рейха от бывшего рейха "Германского союза".

Именно такую Германию Гитлер намеревался воссоздать. В "Майн кампф" он довольно подробно останавливается на причинах падения рейха: терпимость по отношению к евреям и марксистам, грубый материализм и эгоизм буржуазии, бесчестное влияние "низкопоклонников и льстецов", окружавших престол Гогенцоллернов, "безрассудная союзническая политика Германии", которая связала ее с деградирующими Габсбургами и ненадежными итальянцами вместо Англии, а также отсутствие основополагающей социальной и расовой политики.

И Гитлер обещал, что эти недостатки устранит национал-социализм.

Интеллектуальные корни третьего рейха

Откуда, помимо истории, черпал Гитлер свои идеи? Противники Гитлера как в самой Германии, так и за ее пределами были люди слишком занятые или слишком легкомысленные, чтобы всерьез обратить внимание, пока не поздно, на то, что он, подобно многим своим соотечественникам, каким-то образом впитал в себя странную мешанину безответственных, пропитанных манией величия идей германских мыслителей XIX века. А Гитлер, зачастую знакомясь с такими учениями из вторых рук - скажем, слышал о них от такого бестолкового псевдофилософа, как Альфред Розенберг, и от своего друга, пьяного поэта Дитриха Экарта, - подхватывал эти воззрения с лихорадочным восторгом неофита {Новоявленный приверженец какой-либо религии или учения. - Прим. тbт. ред. }. Однако хуже всего было то, что он решил применить эти идеи на практике, если когда-либо представится такая возможность.

Мы уже знаем, какие мысли обуревали его: прославление войны и завоеваний и абсолютная власть авторитарного государства; вера в германцев как в высшую расу и ненависть к евреям и славянам; презрение к демократии и гуманизму. Эти взгляды не новы и не принадлежали Гитлеру, хотя впоследствии способы применения их были разработаны именно им. Подобные воззрения исходили от довольно странной плеяды образованных, но непоследовательных философов, историков и просветителей, которые владели умами немцев в прошлом веке. Это, как оказалось, имело гибельные последствия не только для самих немцев, но и для большой части всего человечества.

К числу просвещенных немцев, разумеется, принадлежали наиболее выдающиеся выразители взглядов и идеалов западного мира Лейбниц, Кант, Гердер, Гумбольдт, Лессинг, Гете, Шиллер, Бах, Бетховен, внесшие уникальный вклад в развитие западной цивилизации. Однако германская культура, господствовавшая в XIX веке, что совпало с расцветом прусской Германии, начиная с Бисмарка и кончая Гитлером, опирается в первую очередь на учения Фихте и Гегеля, затем на учения Трейчке, Ницше и Рихарда Вагнера.

Немецкая культура испытала влияние и звезд меньшей величины не последнее место среди которых по непонятным причинам заняла довольно странный француз и эксцентричный англичанин. Им удалось добиться духовного разрыва с Западом, который не восстановлен и сегодня.

В 1807 году, после унизительного поражения, которое понесла Пруссия от французской армии Наполеона I в сражении под Йеной, Иоганн Готлиб Фихте стал читать свои знаменитые "Речи к немецкой нации" в Берлинском университете, где он возглавлял кафедру философии. Его "Речи" пробудили от спячки и воодушевили разрозненную, побежденную нацию, и отголоски этих лекций можно было слышать даже во времена третьего рейха. Учение Фихте оказалось пьянящим вином для разуверившегося в своих силах народа. Согласно этому учению, романские народности, в особенности французы, и евреи являются упадочническими расами. Только германской нации дарована способность возродиться.

Немецкий язык Фихте считал самым чистым и наиболее самобытным. Под руководством немцев начинается расцвет новой исторической эпохи. Такова воля всевышнего. Всем будет руководить многочисленная элита, свободная от каких-либо моральных ограничений, свойственных индивидуумам. Некоторые из этих идей, как мы видели, изложены Гитлером в "Майн кампф".

После смерти Фихте в 1814 году его преемником в Берлинском университете стал Георг Вильгельм Фридрих Гегель. Диалектика утонченной, доходящей до самой сути философии Гегеля вдохновляла Маркса и Ленина и способствовала таким образом развитию коммунистического мировоззрения. Вместе с тем возвеличивание Гегелем государства как верховной власти в жизни человека проложило дорогу второму рейху Бисмарка и третьему рейху Гитлера.

По Гегелю, государство есть все или почти все. Он утверждал что государство - высшее проявление "мирового духа", "мораль вселенной"; оно олицетворяет актуальность этической идеи, этической мысли как формы самосознания; государство безраздельно властвует над индивидуумом, высший долг которого состоит в том, чтобы быть членом государства, ибо право мирового духа выше всех особых привилегий...

Как же тогда следовало рассматривать счастье отдельного человека на земле? Гегель отвечает, что "мировая история - это не империя счастья". Периоды счастья, по заявлению философа, пустые страницы истории, поскольку они отражают периоды согласия, когда отсутствуют конфликты. Война является великим чистилищем. По мнению Гегеля, она содействует этическому здоровью народов, развращенных долгой жизнью в мире, подобно тому, как порывы ветра освобождают море от нечистот, накопившихся за время затянувшегося штиля.

Традиционные понятия морали и этики не должны препятствовать ни высшему государству, ни "героям", которые возглавляют его. Согласно учению Гегеля, мировая история возвышается над всем остальным... Неуместные моральные устои не следует противопоставлять деяниям и свершениям, имеющим историческое значение. Раболепие перед личной добродетелью - скромностью, смирением, филантропией и терпением - не должно мешать им... Такая мощная сила [государство] растопчет множество невинных цветков - сотрет в порошок многих, вставших на его пути.

Гегель предсказывал, что такое государство будет создано в Германии, когда она вновь обретет дарованную ей всевышним силу. Он предвидел, что "час Германии" пробьет и ее великой миссией станет возрождение мира.

Читая Гегеля, понимаешь, какое вдохновение черпал Гитлер (впрочем, как и Маркс) в трудах философа, хотя был знаком с этими учениями лишь понаслышке. Следует особо подчеркнуть, что Гегель своей теорией "героев" - этих великих личностей, которым таинственное провидение вверило исполнение "воли мирового Духа", вселил в Гитлера, как мы узнаем в конце данной главы, всепоглощающую уверенность в собственной миссии.

Генрих фон Трейчке появился в Берлинском университете позднее. С 1874 года вплоть до своей кончины в 1896 году Трейчке был профессором истории и пользовался огромной популярностью. Его лекции собирали множество восторженных поклонников, в число которых входили не только студенты, но и офицеры генерального Штаба и представители юнкерской бюрократии.

Влияние Трейчке на мировоззрение немцев в последней четверти прошлого века было велико и сохранялось во времена правления Вильгельма II, а фактически и Гитлера. Хотя Трейчке был выходцем из Саксонии, он стал ярым поклонником Пруссии, причем болee истовым, нежели коренные жители Пруссии. Подобно Гегелю, восхвалял государство и рассматривал его как высшую власть, однако формулировал свои взгляды более однозначно: народу, отдельным субъектам в стране отводилось места не больше, чем рабам "Неважно, что вы думаете, - заявлял философ, - до тех пор, пока вы подчиняетесь".

Трейчке превзошел Гегеля, провозгласив войну высочайшим проявлением человеческой личности. В его представлении военная слава является основой всех политических достоинств; в богатой событиями памяти Германии военная слава Пруссии - это сокровище не менее драгоценное, чем лучшие творения поэтов и мыслителей. Трейчке утверждал, что проповедь мира в наши дни позорна и аморальна.

"Война есть не только политическая необходимость, но и теоретическая неизбежность, логический вывод. Концепция государства предопределяет концепцию войны, ибо суть государства - в его власти... Надежда на то, что война навсегда будет запрещена в мире является не только абсурдной, но и глубоко безнравственной. Это привело бы к искоренению многих важных и возвышенных порывов человеческой души... Народ, оказавшийся во власти химеры - неосуществимой мечты о вечном мире, неизбежно будет деградировать и останется в полном одиночестве... "

Ницше, подобно Гете, не очень лестно отзывался о немецком народе {"Я часто испытывал, - сказал однажды Гете, - жгучую скорбь при мысли о немецком народе, отдельные представители которого в высшей степени достояны уважения, но в целом он производит жалкое впечатление. Сравнение немецкого народа с другими народами вызывает неприятное ощущение, которое я стараюсь преодолеть всеми возможными способами". (Цит. по: Репке В. Решение германской проблемы.) - Прим. авт. }. В других случаях воззрения этого гения, страдавшего манией величия, также отличаются от шовинистических взглядов немецких мыслителей XIX века. Действительно, Ницше считал большинство немецких философов, в том числе Фихте и Гегеля, "неумышленными мошенниками". Высмеивал он и "тартюфство старого Канта".

Немцы, писал Ницше в "Эссе о человеке", "не представляют, насколько они отвратительны", и он делал вывод, что, "куда бы ни вторгалась Германия, она разрушает культуру". Он считал, что христиане в той же мере, что и евреи, ответственны за "рабскую мораль", господствующую в мире. Ницше никогда не был антисемитом. Он высказывал иногда опасения по поводу будущего Пруссии, а в последние годы жизни, пока не лишился рассудка, тешил себя идеей создания всеевропейского союза и мирового правления.

Мне кажется все же, что тот, кто жил во времена третьего рейха, не может отрицать влияния Ницше на рейх. Его произведения полны, как отмечал Сантаяна, "гениального слабоумия" и "детского богохульства". Тем не менее нацистские писаки без устали превозносили Ницше. Гитлер часто посещал музей Ницше в Веймаре; свое благоговение перед философом он выражал в том, что позировал фотографам, с восторгом взирая на бюст великого мыслителя.

Имелись некоторые основания считать Ницше одним из родоначальников нацистского мировоззрения. Не этот ли философ обрушивался на демократию и парламенты, проповедовал культ власти, превозносил войну, провозглашал появление высшей расы и сверхчеловека? И не стало ли большинство высказанных им мыслей афоризмами? Всякий нацист с гордостью цитировал Ницше практически по любому мыслимому поводу.

По вопросам христианства:

Великое богохульство, чудовищное и глубочайшее извращение... рассматриваю его, как вечное проклятие человечества... Христианство значит не больше типичного учения социалистов".

По вопросам государства, власти и внутреннего мира человека:

"Общество никогда не понимало под добродетелью ничего иного, кроме стремления к власти, силе и порядку... Государство являет собой безнравственно слитое воедино... стремление к завоеваниям и мести... Общество не должно существовать ради самого себя, а лишь в качестве фундамента и опоры, с помощью которых избранная раса в состоянии возвыситься до более высоких задач... Не существует таких понятий, как право на жизнь, право на труд, право на счастье: в этом отношении человек ничем не отличается от самых ничтожных рабов" {Женщин Ницше безоговорочно относил к низшей социальной группе, как, прочем, и нацисты, заявлявшие, что место женщины на кухне, а основное ее предназначение в жизни - рожать детей немецким воинам. Ницше так излагал эту идею: мужчина должен готовиться к войне, а женщина - рожать воинов. Все остальное - глупость". }

Ницше пошел в своих рассуждениях дальше и в сочинении "Так говорил Заратустра" писал: "Ты идешь к женщине? Не забудь захватить с собой хлыст! " По поводу этого высказывания Бертран Рассел съязвил: "Девять женщин из десяти отобрали бы у него этот хлыст, и, понимая это, он избегал женщин... " - Прим. авт. }.

Ницше воспевал сверхчеловека, "великолепную белокурую бестию, алчно жаждущую добычи и побед".

А что он думал по поводу войны? В этом вопросе Ницше разделял взгляды большинства других немецких философов XIX века. В своем наиболее известном труде "Так говорил Заратустра" Ницше громогласно провозглашал:

"Ты должен возлюбить мир как средство для новой войны, и краткий мир больше, нежели длительный. Я благословляю тебя не трудиться, а сражаться. Я благословляю тебя не на мир, а на войну... Ты говоришь, справедливо ли оправдывать войну? Я же говорю тебе: справедливая война освящает любую цель. Война и мужество совершили больше великих дел, нежели милосердие".

Наконец, в произведениях Ницше содержалось пророчество о появлении элиты, которая станет править миром и дарует нам сверхчеловека. В "Воле к власти" Ницше утверждал: "Набирает силу отважная раса будущих правителей... Задачей будет подготовка... к появлению сверхчеловека, отмеченного особым интеллектом и силой воли. Этот человек и окружающая его элита станут "правителями земли".

Подобные рассуждения одного из самых самобытных мыслителей Германии не могли не оставить следа в мировоззрении Гитлера, в основном сумбурном. Во всяком случае, он стал приписывав себе не только мысли Ницше, но и пристрастие философа к преувеличениям, а зачастую и просто его высказывания. Выражение "правители земли" часто встречается в "Майн кампф". Не вызывает сомнений и то, что в конечном счете Гитлер считал себя тем самым сверхчеловеком, появление которого предсказывал Ницше.

"Тот, кто хочет понять национал-социалистскую Германию должен знать Вагнера", - любил повторять Гитлер {Мои наблюдения находят подтверждение в книге Отто Толишуса "Они жаждали войны" (Лондон, 1940). - Прим. авт. }.

Это утверждение частично основано на неправильном толковании жизни великого композитора. Хотя Рихард Вагнер, как и сам Гитлер, испытывал фанатичную ненависть к евреям, которые, как он считал, стремятся владеть миром с помощью своих капиталов, а также с презрением относился к парламентам, демократии, материализму и посредственности буржуазии, он в то же время страстно надеялся, что немцы, учитывая "их особый дар", будут "не править миром, а прославят его".

Однако не политические сочинения Вагнера, а его романтические оперы, столь ярко оживившие прошлое Германии, ее героические мифы, схватки языческих богов с героями, демонами и драконами, сцены кровной мести и первобытные обычаи, ощущение предопределенности судьбы, величие любви и жизни и благородство смерти, - все это питало легенды о совершенной Германии и легло в основу мировоззрения, которое Гитлер и нацисты, имея для этого веские основания, восприняли как свое собственное.

Гитлер с раннего детства почитал Вагнера и даже на закате жизни, находясь в сыром и мрачном бункере в штабе армии на Русском фронте и чувствуя, что созданный им миф изрядно скомпрометирован, а мечты на грани провала, любил вспоминать времена, когда слушал творения великого композитора, так много для него значившие. Гитлер черпал вдохновение в Байрейтских театральных фестивалях и многочисленных посещениях дома композитора ("Хаус Ванфрид"), где в ту пору жил сын композитора Зигфрид Вагнер с женой Винифред, англичанкой по рождению, которая одно время являлась близким другом Гитлера.

"Какую радость вселяло в меня каждое творение Вагнера! " - воскликнул, обращаясь к своим генералам и соратникам по партии, среди которых находился и Гиммлер, Гитлер в ночь на 25 января 1942 года вскоре после первого сокрушительного поражения в России, пребывая в подземном укрытии "Вольфшанце" в Растенбурге.

Кругом, как на Севере, лежал снег и было холодно. Гитлер ненавидел холод и снег, именно этого он опасался и этим объяснял первое поражение Германии в войне. Однако в тепле бункера в ту мысли его были сосредоточены на одном из самых приятных воспоминаний жизни. "Я помню, - говорил он, - свое состояние, впервые вступил в "Ванфрид". Сказать "Я был поражен" - значит не раскрыть охватившие меня чувства. В самые тяжелые моменты жизни они не переставали поддерживать меня, в том числе Зигфрид Вагнер. Я был с ними на ты. И я любил их всех и очень любил "Ванфрид"... Десять дней Байрейтского фестиваля всегда являлись для меня блаженством. Я готов ликовать при мысли о том что однажды снова смогу побывать там! ... На следующий лень после завершения Байрейтского фестиваля... мне очень грустно, словно с рождественской елки сняли игрушки".

Хотя Гитлер тем зимним вечером неоднократно повторял, что считает оперу "Тристан и Изольда" шедевром Вагнера, именно непревзойденное "Кольцо нибелунга" - оперный цикл, состоящий из четырех частей, созданный на основе великого германского эпоса "Песнь о Нибелунгах", над которым композитор работал почти четверть века, - возвратило Германии, в частности третьему рейху, так много популярных германских легенд.

Народные легенды нередко выражают духовную и культурную суть нации. Особенно справедливо данное утверждение в отношении Германии. Шеллинг даже заявлял, что "нация начинает существовать одновременно со своими легендами... Общность мышления, являющаяся выражением коллективной философии, присутствует в народных легендах; таким образом мифология олицетворяет судьбу нации".

Макс Мелл, поэт, создавший современную версию "Песни о Нибелунгах", заявлял: "До нашего времени лишь немногое дошло от греческих богов, от того гуманизма, который они так глубоко хотели внедрить в нашу культуру... Но Зигфрид и Кримхильда навсегда останутся в душе народа! "

Зигфрид и Кримхильда, Брунхильда и Хаген - герои и героини древнего эпоса, на которых так стремились походить современные немецкие юноши и девушки. Походить на них и постигать языческий мир нибелунгов - иррациональный, полный героизма, таинственности, коварства и насилия, залитый кровью, существование которого завершается "гибелью богов" и уничтожением вальхаллы, подожженной Вотаном, что захватывало воображение любого немца и компенсировало его тягу к жестокости.

Эти герои первобытного демонического мира всегда, по словам Мелла, жили в душе народа. Именно в душе немецкого народа Можно ощутить борьбу между духом цивилизации и духом нибелунгов, и в тот исторический период, которому посвящена данная работа, верх, видимо, одержал последний. Поэтому совсем неудивительно, что Гитлер, следуя примеру Вотана, в 1945 году мечтал о гибели Германии в пламени пожара.

Вагнер, человек исключительно талантливый, звезда первой величины, придерживался гораздо более широких взглядов, чем изложенные выше. При постановках в Венской опере конфликты зачастую сводились к борьбе за золото, что, по мнению самого композитора, являлось "трагедией современного капитализма", поскольку, к его ужасу, золото вытеснило добродетель, унаследованную от прошлого. Однако вопреки своей любви к языческим героям Вагнер в отличие от Ницше не до конца разочаровался в христианстве. Он с большим сочувствием относился к заблуждающемуся, мечущемуся в поисках выхода человечеству. И все-таки Гитлер был не так уж не прав, когда заявлял, что для понимания нацизма надо прежде всего знать Вагнера.

Вагнер был хорошо знаком с Шопенгауэром и Ницше и находился под влиянием их идей, хотя последний и ссорился с ним, поскольку считал, что в операх Вагнера, в частности в "Парсифале", слишком акцентируется христианское самопожертвование.

На протяжении своей долгой и бурной жизни Вагнер сблизился еще с двумя людьми - французом и англичанином. О них важно упомянуть не столько из-за того, что они оказали влияние на Вагнера, хотя влияние одного из них было весьма существенным, сколько из-за того, что они повлияли на мировоззрение немцев и тем самым как бы подготовили возникновение третьего рейха.

Этими людьми являлись французский дипломат граф Жозеф Артюр де Гобино и писатель Хьюстон Стюарт Чемберлен, пожалуй, один из самых чудаковатых английских подданных, когда-либо живших на Земле.

Следует сразу отметить, что ни один из них не был шарлатаном. Оба отличались широкой эрудицией, большой культурой, много поездили по свету. В то же время они стали родоначальниками расовых доктрин, настолько противоестественных, что никто, даже их собственные сограждане, не воспринимал их всерьез, за исключением немцев.

Нацисты же восприняли их весьма спорные теории как откровение. Не будет преувеличением утверждение - сам я слышал это от многих сторонников Гитлера, - что Чемберлен стал духовным отцом третьего рейха. Этот чудаковатый англичанин, видевший в немцах представителей высшей расы и надежду будущего, боготворил Рихарда Вагнера и в итоге женился на одной из его дочерей. Он почитал сначала Вильгельма II, а затем Гитлера и был духовным наставником обоих.

На закате своей странной жизни Чемберлен приветствовал австрийского ефрейтора - задолго до того, как Гитлер пришел к власти или заручился для этого какими-нибудь шансами, - как посланца божьего, чтобы вывести германский народ из пустыни. Гитлер, разумеется, почитал Чемберлена пророком, каковым он, по сути, и оказался.

Что же содержалось в их учении такого, что заставило немцев буквально сходить с ума по расовому вопросу и вопросу, связанному с судьбой Германии?

Главным трудом Гобино стало четырехтомное сочинение, опубликованное в Париже в период с 1853 по 1855 год и озаглавленное "Эссе о неравенстве человеческих рас". Этот французский аристократ после службы в королевской гвардии в качестве офицера начал государственную карьеру, возглавив секретариат Алексиса Токвиля, прославленный автор книги "О демократии в Америке" на продолжительное время (в 1849 году) стал министром иностранных дел Франции. Затем Гобино находился на дипломатической работе в Ганновере и Франкфурте. Его контакты с немцами, а не совместная работа с Токвилем содействовали тому, что он создал свою теорию о расовом неравенстве, хотя однажды он признался, что писал свой труд частично для того, чтобы доказать превосходство собственного аристократического рода.

Гобино считал - и об этом он писал в посвящении королю Ганновера, - что раса является ключом к пониманию истории и цивилизации. "Расовый вопрос занимает ведущее место среди прочих исторических проблем... Неравенство рас в достаточной мере объясняет все процессы, определившие судьбу народов... " Существует три основных вида расы - белая, желтая и черная, причем белая раса считается высшей. "История, - писал Гобино, - указывает на то, что все цивилизации берут начало от белой расы и ни одна цивилизация не может развиваться без вклада белой расы".

Подлинное сокровище белой расы, по мнению Гобино, составляют арийцы - "эти трудолюбивые представители рода человеческого, благороднейшие среди белой расы", восходящие своими корнями к Центральной Азии. К сожалению, отмечает французский дипломат, современные арийцы смешались с низшими расами, примером чего в наше время могут служить народности Южной Европы. Однако на северо-западе, чуть выше течения Сены, и к востоку от Швейцарии арийцы, пусть далеко не в первозданном виде, сохранились как представители высшей расы. К их числу Гобино относил часть населения Франции, население Англии, Ирландии и Нидерландов, немцев, проживающих по Рейну и в Ганновере, а также скандинавов.

Гобино, по-видимому, исключил из числа чистых арийцев основную массу немцев, проживавших к востоку и юго-востоку от проведенной им линии. Однако этот факт нацисты старались обходить молчанием, принимая его учение в целом.

И все же Гобино считал немцев, по крайней мере немцев, проживавших на западе Германии, лучшими представителями всех арийцев, и этот вывод нацисты, естественно, не замалчивали. Где бы ни появлялись немцы, по мнению Гобино, они везде содействовали прогрессу. Это утверждение относится и к Римской империи. Так называемые варварские германские племена, покорившие римлян и окрутившие их империю, оказали явную услугу всей цивилизации, поскольку римляне к началу VI века немногим отличались От выродившихся метисов, в то время как германцы являлись представителями чистой арийской расы.

Германцы арийского типа, - заявлял Гобино, - олицетворяют собой величественное создание природы... Поэтому все их мысли, слова и действия чрезвычайно важны".

Идеи Гобино были быстро подхвачены в Германии. Вагнер, который встретил французского социолога в 1876 году, уже на склоне лет (он умер в 1883 году), также с восторгом воспринял их, и вскоре общества Гобино распространились по всей Германии {Во Франции, однако, они не были популярны. - Прим. авт. }.

Необычайная жизнь и творчество X. С. Чемберлена

К числу горячих сторонников обществ Гобино в Германии принадлежал Хьюстон Стюарт Чемберлен, на жизни и творчестве которого отразились превратности исторического процесса, приведшие к взлету и падению третьего рейха.

Чемберлен, сын английского адмирала и племянник фельдмаршала Великобритании сэра Невилла Чемберлена и двух английских генералов, зять Рихарда Вагнера, родился в 1855 году в Портсмуте. Ему была уготована военная карьера - служба в британской армии или на флоте, однако слабое здоровье помешало этому и молодой человек получил образование во Франции и Женеве, где овладел французским языком, как родным.

В молодости судьба столкнула его с двумя немцами, а впоследствии его неумолимо притягивала к себе Германия, гражданином которой и одним из наиболее крупных мыслителей он в итоге стал.

Все свои многочисленные работы Чемберлен писал на немецком языке. Некоторые из них буквально ошеломили Вильгельма II, Адольфа Гитлера и многих менее известных немцев.

В 1870 году, когда Чемберлену было пятнадцать лет, его наставником стал Отто Кунц родом из Пруссии. На протяжении четырех лет он прививал восприимчивому, чувствительному мальчику почтительное отношение к воинствующей Пруссии и, умышленно играя на контрастах, воспитывал у него любовь к таким музыкантам и поэтам, как Бетховен, Гете, Шиллер и Вагнер. В девятнадцатилетнем возрасте Чемберлен влюбился в Анну Хорст, уроженку Пруссии, которая была старше его на десять лет и, подобно ему, отличалась повышенной экзальтированностью.

В 1882 году в возрасте двадцати семи лет Чемберлен переехал из Женевы, где в течение трех лет изучал философию, естествознание, физику, химию и медицину, в Байрейт. Там он познакомился с Вагнером, который, по словам Чемберлена, стал солнцем в его жизни, и женой композитора Козимой. Страстную и раболепную привязанность к Козиме Чемберлен сохранил до самых последних дней своей жизни.

В 1885 году вместе с Анной Хорст, ставшей его женой, Чемберлен переселился в Дрезден, где прожил четыре года. С этого времени Чемберлен заделался настоящим немцем, мыслил и говорил только по-немецки.

1889 году семья переехала в Вену и прожила там десять лет. ей в 1909 году Чемберлен вернулся в Байрейт, где прожил до самой смерти, последовавшей в 1927 году.

В 1905 году он развелся со своей прусской женой, которую боготворил всю жизнь. Анне исполнилось тогда шестьдесят; умственное и физическое состояние ее было намного хуже, чем состояние мужа. Расставание с женой Чемберлен пережил так болезненно, что, по его словам, чуть не сошел с ума. Спустя три года он женился на Еве Вагнер и поселился недалеко от "Ванфрида", чтобы быть ближе к матери своей жены, достопочтенной Козиме.

Будучи натурой сверхчувствительной и неврастеничной, склонной к частым срывам, Чемберлен утверждал, что иногда ему являются "демоны", которые, как он считал, подталкивают его к постоянному поиску новых сфер деятельности и побуждают к написанию новых работ. Одно видение сменялось другим, что заставляло Чемберлена бросать занятия биологией и переключаться на ботанику, изящные искусства, музыку, философию, историю, браться за написание автобиографии.

Однажды в 1896 году, когда Чемберлен возвращался из Италии, демонические силы так подействовали на него, что он сошел с поезда в Гардоне, заперся в гостинице и восемь дней не выходил из номера. Он забросил работу над музыкальным сочинением, которым в тот момент занимался, и с присущей ему страстностью приступил к исследованиям в области биологии, пока не выяснил суть взволновавшей его проблемы, которая стала главной во всех его последующих работах: связь расы с историей.

Несмотря на все свои недостатки, Чемберлен обладал разносторонними познаниями в литературе, музыке, биологии, ботанике, религии, истории и политике. Как отмечалось, во всех опубликованных работах Чемберлена прослеживается некое глубинное единство, их характеризует исключительная целостность. Сам Чемберлен считал, что к написанию книг, посвященных исследованию творчества Вагнера, Гете, Канта, вопросам христианства и расовым проблемам его побуждают "демоны", по сути же, они создавались в состоянии настоящего транса и опьянения, вызванного переутомлением. Как отмечает Чемберлен в автобиографии "Жизненные пути", он зачастую не признавал эти работы своими, поскольку они превосходили его ожидания.

Впоследствии более уравновешенные по сравнению с Чемберленом исследователи опровергли его расовую теорию и большую часть исторических трудов, а такой крупный специалист в области германистики, как французский ученый Эдмонд Вермейл, считал идеи Чемберлена обыкновенным шарлатанством. Однако, по мнению биографа Гитлера, немецкого антифашиста Конрада Хайдена, который сожалел о воздействии расовой теории Чемберлена на массы, последний являл собой пример "одного из наиболее удивительных дарований в истории немецкого мировоззрения, кладезь знаний и серьезных мыслей".

Произведением, которое оказало наиболее сильное влияние на мировоззрение немцев, привело Вильгельма II буквально в восторг и позволило нацистам сформулировать свои расовые взгляды, стали "Основы девятнадцатого века". Эту работу, насчитывающую примерно 1200 страниц, Чемберлен, вновь оказавшись во власти "демонов", написал в Вене за полтора года (с 1 апреля 1897 года по 31 октября 1898 года) и опубликовал в 1899 году.

Как и Гобино, работы которого Чемберлен высоко ценил, он пришел к выводу, что ключом к пониманию истории, а по существу основой цивилизации, является расовый подход. Для объяснения сути XIX века, то есть современного мира, прежде всего требовалось установить, что было заимствовано из древности. Чемберлен утверждал, что заимствованы были три следующих явления: греческая философия и искусство, римское право и личность Иисуса Христа. Наследовали это достояние евреи, германцы ("две чистые расы") и полукровки романского происхождения, жившие в районе Средиземноморья, которых Чемберлен называл "пародией на людей". Одни лишь германцы были достойны этого прекрасного наследия. Правда, в историю они вошли с некоторым опозданием, только в XIII веке. Но в предыдущую эпоху, разбив Римскую империю, они доказали свою значимость.

"Неправильно полагать, - писал Чемберлен, - что тевтонские варвары стали причиной так называемого средневекового заката, он наступил скорее в результате интеллектуального и морального банкротства, полного расового хаоса, порожденного умирающей Римской империей; однако благодаря тевтонам-германцам миру удалось избежать вечной мглы".

В момент написания этой работы Чемберлен видел в тевтонах единственную надежду на спасение человечества. В понятие "тевтоны" Чемберлен включал кельтов и славян, хотя главной составной частью рассматривал собственно тевтонов. Однако его определения довольно расплывчаты, а в одном месте он заявляет, что "тот, кто ведет себя как тевтон, является тевтоном независимо от своего расового происхождения". Вероятно, здесь он имел в виду собственное происхождение.

Кем бы ни являлись тевтоны, утверждал Чемберлен, они "душа нашей культуры". Значимость каждой нации, проживающей в настоящее время в рамках существующих держав, находится в прямой зависимости от наличия в ней подлинно тевтонской крови. Настоящая история началась в тот момент, когда тевтон властно положил свою руку на античное наследие.

А каково же отношение Чемберлена к евреям? В своих "Основах" он посвящает им самую большую главу. Как уже отмечалось, Чемберлен считал евреев и тевтонов единственно чистыми расами, оставшимися на Западе. В этой главе он осуждает "глупый и отвратительный антисемитизм". Евреи, по Чемберлену, не являются "низшей" расой по отношению к тевтонам, они просто "отличаются" от них. Им присуще собственное величие, они признают "святую обязанность" человека сохранять чистоту своей расы. И все же по мере рассмотрения Чемберленом еврейской проблемы он скатился на позиции вульгарного антисемитизма, который осуждает у других исследователей. Этот антисемитизм в итоге вылился в позорные карикатуры на евреев, которые публиковались нацистской газетой Юлиуса Штрейхера "Дер штюрмер" во времена Гитлера. По существу, большую часть "философского" обоснования антисемитизма нацисты почерпнули из этой главы книги Чемберлена.

Нелепость взглядов Чемберлена очевидна. Он заявлял, что личность Иисуса Христа - одно из трех великих достояний, унаследованных современной цивилизацией. Затем Чемберлен пытался "показать", что Иисус Христос не был евреем. То, что Иисус происходил из Галилеи и неправильно произносил гортанные звуки арамейского языка, служило для Чемберлена "неоспоримым доказательством", что в жилах Иисуса Христа "довольно много несемитской крови". Свой вывод Чемберлен подкреплял характерным безапелляционным заявлением: "Тот, кто утверждает, что Иисус Христос - еврей, либо просто глуп, либо говорит заведомую ложь... Иисус Христос - не еврей".

Кто же он в таком случае? Чемберлен отвечает: по всей вероятности, ариец! Если не по крови, то, несомненно, по интеллектуальности своего этического и религиозного учения, столь отличающегося от "материализма и абстрактного формализма" еврейской религии. Тогда вполне естественно, по крайней мере для Чемберлена, что Иисус Христос стал "богом молодых индоевропейских народностей, полных жажды жизни", и прежде всего богом тевтонов, поскольку именно "тевтонский народ, как никто другой, был готов внимать гласу всевышнего".

Затем Чемберлен подробно излагает свою версию возникновения еврейской расы, начиная со смешения семитов или обитавших в пустыне бедуинов с круглоголовыми хеттами, отличавшимися типичным еврейским носом, и кончая смешением с аморитами, которые были арийцами. К сожалению, смешение с аморитами, которые, по утверждению Чемберлена, были высокими, белокурыми красавцами, произошло слишком поздно, чтобы улучшить "подпорченную" наследственность евреев. Тут англичанин, как бы вступая в противоречие с собственной теорией чистоты еврейской расы, делает вывод, что евреи превратились в "низшую" расу, что дало арийцам полное основание для "отрицания" Израиля. По существу, Чемберлен осуждает арийцев за то, что они породили у евреев "ощущение ложного величия". Затем он обнаруживает, что у евреев, "к сожалению, нет истинной религии".

В заключение Чемберлен усматривает путь к спасению в тевтонах и их культуре, причем наиболее одаренные из тевтонов - это германцы, поскольку они унаследовали лучшие качества греков и арийцев. Это дает им право править миром. "Господь бог полагается ныне только на одних немцев, - писал Чемберлен. - Эта уверенность, эта несомненная истина на протяжении многих лет питали мою душу".

"Основы девятнадцатого века" стали своего рода сенсацией и принесли странному англичанину пожизненную известность в Германии.

Несмотря на незаурядное красноречие и изощренный стиль - Чемберлен творил самозабвенно, - книга была нелегкой для чтения Однако вскоре ею заинтересовались высшие классы общества, которые, похоже, нашли в ней то, во что им хотелось верить. В течение десяти лет книга выдержала восемь изданий тиражом 60 тысяч экземпляров; к началу первой мировой войны было продано 100 тысяч экземпляров.

Во времена нацизма книга снова стала пользоваться популярностью, и я помню, как в 1938 году объявляли о двадцать четвертом издании "Основ", К тому моменту было продано уже более четверти миллиона экземпляров.

Среди первых и самых восторженных почитателей книги был кайзер Вильгельм II. Он пригласил Чемберлена к себе в Потсдамский замок; буквально с первой встречи у них завязались дружеские отношения, сохранившиеся до кончины Чемберлена. Они часто обменивались письмами. Чемберлен направил императору сорок три послания, Вильгельм ответил на двадцать три из них, а некоторые, представлявшие собой пространные эссе, частично использовал в своих высокопарных речах и заявлениях.

"Всевышний послал Вашу книгу германскому народу, а Вас лично мне", - писал кайзер в одном из своих первых писем.

Раболепие Чемберлена, его непомерная лесть в этой переписке не могут не вызвать отвращения. "Вы, Ваше Величество, и Ваши подданные, - писал он, - родились в святом храме". Далее Чемберлен сообщал Вильгельму II, что повесил его портрет в своем рабочем кабинете прямо против картины Леонардо да Винчи, на которой изображен Иисус Христос, поскольку, работая, имел обыкновение прохаживаться по кабинету и смотреть на лики спасителя и своего монарха.

Однако раболепие не мешало Чемберлену постоянно давать советы упрямому, любившему покрасоваться монарху. В 1908 году оппозиция Вильгельму II со стороны общественности достигла таких размеров, что рейхстаг неодобрительно высказался по поводу его пагубного вмешательства в международные дела. Но Чемберлен успокоил императора, заявив, что общественное мнение формируют дураки и предатели и на него не следует обращать внимания, на что Вильгельм II ответил, что отныне они станут действовать вместе: "Вы сражайтесь своим пером, я - словом и сокрушающим мечом".

Англичанин всегда старался напомнить императору о высоком предназначении Германий. "Когда Германия завоюет власть, - писал Чемберлен после начала первой мировой войны, - а мы с полным основанием можем надеяться на это, - она немедленно приступит к проведению научно обоснованной гениальной политики. Император Август произвел систематичное преобразование мира, Германия призвана поступить также... располагая оружием наступления и обороны, будучи всесторонне и безупречно организована, подобно армии, опередившая всех в области искусства, науки, техники, промышленности, торговли и финансов - короче говоря, в любой области; когда каждый учитель, кормчий и первопроходец, каждый человек на своем посту отдаст всего себя святому делу, тогда Германия покорит весь мир своим внутренним превосходством". За пропаганду столь славной миссии, уготованной его вновь обретенной родине (Чемберлен стал гражданином Германии в 1916 году, с самый разгар войны), кайзер наградил его Железным крестом.

Однако самое большое влияние учение англичанина оказало на третий рейх, возникший через шесть лет после его смерти, но предсказанный им гораздо раньше. Его теории расового подхода и страстная вера в особое предназначение немцев и Германии были подхвачены нацистами, которые провозгласили Чемберлена одним из своих пророков. Во времена гитлеровского режима лавиной хлынули книги, памфлеты и статьи, прославляющие "духовного отца" национал-социалистской Германии. Розенберг, являвшийся одним из наставников Гитлера, часто изливал фюреру свои восторги по поводу учения английского философа.

Вполне вероятно, что Гитлер впервые услышал о работах Чемберлена еще в Вене, поскольку взгляды англичанина пользовались популярностью в пангерманских и антисемитских кругах, литературу которых с такой жадностью в ту пору поглощал Гитлер. Не исключено также, что он читал некоторые из шовинистических статей Чемберлена и во время войны. В "Майн кампф" Гитлер выразил сожаление по поводу того, что наблюдения Чемберлена не получили широкого развития во времена второго рейха.

Чемберлен был одним из первых интеллектуалов Германии, кто предсказал Гитлеру большое будущее, а также новые перспективы для немцев, если они последуют за ним. Гитлер познакомился с Чемберленом в Байрейте в 1923 году. Хотя философ был болен и наполовину парализован, к тому же разочарован поражением Германии и крахом империи Гогенцоллернов, - крушение всех его надежд и прогнозов! - его буквально потрясло красноречие молодого австрийца.

"Вам предстоят великие свершения, - написал он Гитлеру на следующий день. - ... Моя вера в германизм не поколебалась ни на минуту, хотя мои надежды, признаюсь, почти разбились. В одно мгновение Вам удалось перевернуть мне душу. То, что в суровый час испытаний Германия произвела на свет Гитлера, свидетельствует о ее жизнеспособности; это же подтверждает исходящее от Вас влияние; ибо эти два явления - личность и влияние - неразделимы... Да благословит Вас господь! "

В то время большинство немцев по-прежнему не воспринимали всерьез Адольфа Гитлера с его усиками, наподобие Чарли Чаплина, с грубыми манерами и оголтелым экстремизмом.

У него было немного последователей. Но гипнотическая притягательность личности Гитлера очаровала престарелого философа И вновь вселила в него веру в нацию, избранную и прославляемую им.

Чемберлен вступил в нацистскую партию, которая неуклонно росла, и по мере сил и возможностей стал писать для пока малоизвестных печатных партийных органов.

В одной из своих статей, опубликованных в 1924 году восхвалял Гитлера, который находился тогда в тюрьме, называя его избранником божьим, призванным повести за собой германскую нацию. Судьба благоволила к Вильгельму II, но он не оправдал надежд, и вот теперь на арене истории появился Адольф Гитлер.

Семидесятилетие незаурядного англичанина 5 сентября 1925 года было отмечено многословным панегириком, напечатанным в нацистской газете "Фелькишер беобахтер", где "Основы" Чемберлена приравнивались к "евангелию нацистского движения". Спустя почти полтора года, 11 января 1927 года, Чемберлен скончался, искренне веря в осуществление того, что он проповедовал, под мудрым руководством новоявленного германского мессии.

Помимо наследного принца, представлявшего Вильгельма II который не мог вернуться на немецкую землю, Гитлер был единственным общественным деятелем на похоронах Чемберлена. Сообщая о кончине английского философа, "Фелькишер беобахтер" писала, что германский народ потерял "одного из великих мастеров оружейного дела, чье оружие в наши дни не нашло пока своего применения".

Ни наполовину парализованный, умирающий старец, ни Гитлер, никто другой в Германии не мог предположить в тот холодный день января 1927 года, когда нацистская партия переживала свой самый трудный период, как скоро, очень скоро оружие, выкованное бывшим англичанином, будет применено в полной мере и к каким страшным последствиям это приведет.

Тем не менее в те дни, а может, и раньше Адольф Гитлер начал таинственным образом постигать свое предназначение на земле. "Из миллионов... - писал он в "Майн кампф", - шаг вперед должен сделать один-единственный... кто силой убеждения из зыбкого идеализма широких масс сформулирует твердые принципы и возглавит борьбу во имя торжества правого дела, пока из набегающих волн праздного мира не появится гранитный утес, отлитый из нерушимого единства веры и воли".

Гитлер со всей определенностью давал понять своим читателям, что всегда рассматривал себя в качестве этого единственного человека. "Майн кампф" изобилует отступлениями о роли гения, которому само провидение доверяет повести за собой великий народ, хотя сначала не все из-за своих мелочных забот смогут понять этого человека и осознать выпавшую ему роль великого лидера. Читатель отдает себе отчет в том, что Гитлер писал о себе и о нынешнем своем положении. Он не получил пока всемирного признания в качестве того, кем на самом деле являлся; однако так обычно и складывается поначалу судьба гениев.

"Всегда необходим определенный стимул, чтобы талантливый обрел себя, - писал Гитлер. - Весь мир сопротивляется этому и не хочет верить, что незаурядная личность вдруг стала именно такой; подобный процесс повторяется с каждым выдающимся сыном человечества... Искры гениальности присутствуют в подлинно творческой личности с момента ее появления на свет. Подлинный творец всегда таков от природы, его никогда нельзя искусственно взрастить, тем более нельзя обучить этому".

Великие люди, творцы истории, в частности, по мнению Гитлера, объединяют в себе качества политиков-практиков и мыслителей. На долгую историю человечества политики лишь изредка обладали паром теоретиков. Чем глубже было это внутреннее единство, тем больше препятствий вставало на пути политического деятеля. Он уже не просто добивался того, что было без труда понятно простому лавочнику, а шел к достижению целей, которые могли понять лишь немногие. Поэтому в жизни он разрывался между любовью и ненавистью. Настоящее, не способное понять его, боролось против будущего, ради которого он трудился. Чем больше деяний совершает человек ради будущего, тем меньше настоящее способно оценить их, тем тяжелее борьба... "

Эти строки написаны в 1924 году, когда немногие понимали, что намеревался осуществить человек, находившийся в тюрьме и покрывший себя позором после провала марионеточного путча. Гитлер же в себе не сомневался. Можно спорить, читал он труды Гегеля или нет. Однако из работ Гитлера и его выступлений ясно, что с идеями философа он был знаком, возможно, правда, из бесед со своими первыми наставниками Розенбергом, Экартом и Гессом. Так или иначе, знаменитые лекции Гегеля в Берлинском университете привлекли внимание Гитлера, впрочем, как и многие афоризмы Ницше. Мы вкратце уже упоминали о том, что Гегель развил теорию "героя" (личности), которая весьма импонировала немецкому духу. В одной из своих берлинских лекций Гегель рассматривал, как "воля мирового духа" воплощается в жизнь "отдельными историческими личностями".

Гегель считал, что их можно именовать героями в той же мере, в какой они избирают свои цели и определяют свое назначение не в тихом заурядном бытии, а отыскивают их в скрытых резервах с помощью внутреннего духа, скрытого от внешнего взора, который обрушивается на внешний мир, как на некую скорлупу, и разбивает его на мелкие осколки. К таким личностям относятся Александр Македонский, Цезарь, Наполеон. Они были практичными политиками. В то же время они являлись мыслителями, хорошо понимающими требования времени - необходимость изменений. В этом подлинная правда их века, их мира... Им дано понять зарождавшиеся принципы, потребные в то время для преодоления последующей ступени развития; определить это в качестве своей главной цели и направить всю свою энергию на ее достижение. Исторические личности мирового масштаба - героев эпохи - надо поэтому рассматривать как ясновидцев, их поступки, их мысли полнее всего олицетворяют то время.

Невольно возникает аналогия между приведенным высказыванием Гегеля и упоминавшейся выше цитатой из "Майн кампф" Единство политика и мыслителя - вот что создает героя, "историческую личность мирового масштаба": македонских, цезарей, наполеонов. Если в себе самом, как уверовал теперь Гитлер, он нашел такое единство, разве не мог он встать в один ряд с ними?

В высказываниях Гитлера сквозит мысль, что лидер, наделенный высшей властью, выше морали ординарной личности. Тех же взглядов придерживались Гегель и Ницше. Мы приводили уже довод Гегеля, что "личная добродетель" и "неуместные моральные устои" не должны стоять на пути великих правителей и никого не должно коробить, если герои, выполняя свой долг, сомнут или "раздавят" множество невинных цветков. Ницше с присущим ему выразительным преувеличением идет дальше: "Сильных людей, владык в душе обуревают чувства хищных зверей; радость переполняет чудовище, когда приходится сталкиваться с убийством, поджогом, насилием и пытками, и это вселяет в сердца не меньшую радость, а в души - не меньшее удовлетворение, чем обычная студенческая шутка... Если человек способен командовать, если он от природы "хозяин и владыка", если он неистов в своих поступках и жестах, что значат для него писаные законы? .. Чтобы правильно оценить мораль, ее надо заменить двумя понятиями, заимствованными из зоологии: укрощение животного и выведение особой породы".

Подобные учения, доведенные до крайности Ницше и восторженно встреченные многими немцами, судя по всему, оказали сильное влияние на Гитлера. Гений, выполняющий предназначенную ему миссию, выше закона; его не может связывать "буржуазная" мораль. Таким образом, когда настало время активных действий, Гитлер уже знал, чем оправдать такие жестокие, леденящие кровь деяния, как подавление свободы личности, грубая практика рабского труда, ужасы концентрационных лагерей, кровавая расправа над своими сторонниками в июне 1934 года, убийства военнопленных и массовое истребление евреев.

Когда Гитлер вышел из тюрьмы в крепости Ландсберг за пять дней до рождества 1924 года, он оказался в ситуации, которая заставила бы любого другого навсегда отойти от политики. Нацистская партия и ее печатные органы были запрещены; бывшие лидеры погрязли в междоусобных распрях или вообще отошли от дел. Гитлеру не разрешалось выступать публично. Но самым страшным было то, что ему грозила депортация в родную Австрию. Баварская полиция настоятельно рекомендовала поступить таким образом в своем отчете, направленном в министерство внутренних дел.

Даже многие из старых товарищей придерживались мнения, что Гитлер не состоялся как лидер и о нем скоро забудут, как забывали многих провинциальных политически деятелей, которым удавалось на какое-то время привлечь к себе внимание общественности в те бурные годы, когда казалось, что республика вот-вот пошатнется {Позднее, в 1929 году, профессор М. А. Геротволь, редактор дневников лорда Д"Абернона дополняя воспоминания посла о "пивном путче" сноской, в которой после упоминания о заключении Гитлера в тюрьму писал: "Через полгода его выпустили на свободу с ограниченной возможностью передвижения до конца полученного срока, а затем о нем просто забыли".

Лорд Д"Абернон являлся послом Великобритании в Германии с 1920 по 1926 год Приложил немало усилий, чтобы поддержать Веймарскую республику. - Прим. авт. }.

Однако республика, выдержав все невзгоды, процветала. В то время когда Гитлер находился в тюрьме, в целях стабилизации валютного положения Германии был приглашен финансовый гений др. Яльмар Шахт, которому удалось добиться определенных успехов. Гибельная инфляция была приостановлена. Бремя репараций смягчено посредством плана Дауэса. Начался приток капиталов 0 Америки. Экономика быстро возрождалась.

Штреземану удавалось проводить политику примирения с союзниками. Французские войска постепенно выводились из Рурской области. Правительства приступили к обсуждению гарантийного пакта, который призван был проложить путь к общеевропейскому соглашению (Локарнские договоры) и вступлению Германии в Лигу Наций. Впервые со времени поражения в войне после шести лет напряженности, беспорядков и депрессии германский народ зажил нормальной жизнью.

За две недели до выхода Гитлера из тюрьмы социал-демократы, названные им преступниками Ноября, в ходе всеобщих выборов, на которых республике была оказана поддержка, укрепили свои позиции - за них проголосовало на 30 процентов больше избирателей, то есть почти восемь миллионов человек. Число голосов, отданных за нацистов, которые объединились с расистскими группировками Севера в "национал-социалистское движение за свободу Германии", значительно сократилось (почти два миллиона в мае 1924 года и менее миллиона в декабре того же года). Казалось, нацизму пришел конец. Нацистское движение достигло успехов в период, когда на страну сыпались несчастья, теперь же, когда перспективы развития нации резко улучшились, оно теряло авторитет. По крайней мере, так считали большинство немцев и иностранных наблюдателей.

Адольф Гитлер думал по-иному. Его не так легко было заставить разувериться, и он умел ждать. Размышляя над своей жизнью в зимние месяцы 1925 года в небольшой двухкомнатной квартире на верхнем этаже дома номер 45 по Тирштрассе в Мюнхене и позднее, когда наступило лето и он жил в разных гостиницах в окрестностях Оберзальцберга под Берхтесгаденом, Гитлер пришел к выводу, что неудачи недалекого прошлого и превратности настоящего лишь укрепили его решимость.

В тюрьме у Гитлера было достаточно времени, чтобы не только разложить по полочкам свое прошлое, свои победы и ошибки, но и хорошенько поразмыслить о бурном прошлом германской нации, ее триумфах и поражениях. Теперь он имел более ясное представление об этом.

У Гитлера вновь появилось острое ощущение как собственного предназначения, так и предназначения Германии в целом, и здесь у него не было ни малейшего сомнения.

Находясь в состоянии душевного подъема, он закончил диктовку первого тома "Майн кампф" и сразу же приступил к работе над вторым томом. Предначертания того, к чему всевышний призвал Гитлера в полном катастроф мире, и мировоззрение, на которое он опирался, были изложены им на бумаге, увидели свет и могли по достоинству быть оценены всеми. Эта философия, какой бы сумасбродной она ни казалась, уходила, как уже отмечалось, глубокими корнями в историю Германии. Большинству современников живших в XX веке, даже немцам, изложенная Гитлером программа представлялась нелепой. Однако в ней прослеживалась определенная последовательность, были намечены четкие перспективы. Программа предлагала, хотя лишь немногие в ту пору понимали это, продолжение германской истории. Она предсказывала Германии славное будущее.

Интересен тот факт, что в одной из главных частей «Библии нацизма», посвященной проблеме национального государства и его построения, проблеме молодёжного воспитания уделено 17 страниц. Это говорит о том, что уже в 1923 году Гитлер чувствовал в молодёжи ту социальную базу, на которую он мог бы опереться при приходе к власти. Своей первейшей задачей Гитлер считал «защиту и систематическую поддержку лучших элементов расы», начиная от младенца, кончая уже взрослым членом общества. На протяжении 17 страниц пытается он изобразить, как надо воспитывать «расово чистого» члена общества.

Основным девизом грядущей воспитательной работы могли бы стать следующие слова: «… государство будет видеть главную свою задачу не в том, чтобы накачивать наших детей возможно большим количеством знаний, а прежде всего в том, чтобы вырастить вполне здоровых людей. Лишь во вторую очередь мы будем думать о развитии духовных способностей. Но и в этой области мы будем думать прежде всего о том, чтобы развить в нашей молодёжи характер, волю, силу решимости, а в сочетании с этим мы будем систематически работать над тем, чтобы развить в ней чувство ответственности. Лишь в последнюю очередь мы будем думать о чисто школьном образовании» (64.)

Нацизм уже заранее исходил из того, что НСДАП не нужны слабые, хотя бы и всесторонне развитые люди, - национал-социализму требовались лишь «физически здоровые люди с твёрдым характером, решительные и энергичные».

Физическое здоровье молодёжи, по мысли Гитлера, становилось достоянием нации и государства. «В нашем государстве забота о физическом развитии не будет представлена каждому отдельному лицу, не будет только задачей родителей. Нет, этой проблеме само государство посвятит огромное внимание, ибо это есть проблема самоутверждения нации, здоровье которой и призвано защищать государство». Воспитательную работу Гитлер считал необходимым начать с юных матерей и добиться того, чтобы они рожали здоровых детей. Этим Гитлер хотел заложить основу для создания «действительно здорового потомства».

Касаясь проблемы физического воспитания в школе, Гитлер отмечал, что в «национал-социалистическом государстве школа должна уделить несравненно больше времени физическому воспитанию - никуда не годиться обременять молодых людей таким балластом, как это делается теперь». Если в Германии 20-х годов занятия по физподготовке заменялись необязательной гимнастикой, которая была 2 часа в неделю, то по идее Гитлера в будущем на физкультуру школьникам должно отводиться по 2 часа в день (час до обеда, час - после), и при этом на обязательных занятиях физкультуры основное время должно отводиться не гимнастике, а боксу. Именно этот вид спорта, по мнению Гитлера, должен был выработать у мальчика с юных лет стойкий характер.

Гитлера не устраивало, что «учебные заведения принципиально воспитывали «…чиновников, инженеров, техников, химиков», а не немецких мужчин. Лучшим примером воспитания молодёжи Гитлер считал армейское воспитание.» Пример армии лучше всего показывает, насколько сознание своей физической силы и ловкости пробуждает в человеке чувство мужества, дух наступления». То есть очевидно, что основной упор на физическое воспитание германской молодёжи был необходим для превращения их в потенциальных солдат, верящих в свою непобедимость. Сам Гитлер этого и не скрывал, когда писал следующее: «… эту внутреннюю веру можно воспитать с детских лет. Мы должны воспитать своих детей так, чтобы они верили, что именно мы, немцы, будем безусловно сильней остальных. Всей постановкой дела воспитания мы должны внушить нашему народу сознание того, что наша нация вновь станет непобедимой». Всё чётко и предельно понятно - школа должна выращивать солдат, готовых захватить мир, и более никого: грядущей национал-социалистической Германии требовались прежде всего солдаты. Школа и армия сливались в одно единое. Заканчивая школу, юноши должны были тут же попадать в армию, где они продолжали своё физическое совершенствование. Армия должна стать для молодёжи «школой патриотизма». Именно в армии, кроме физической и «патриотической подготовки», молодой человек должен был научиться, прежде всего, беспрекословно подчиняться и выполнять приказы… именно такая система воспитания «должна упрочить свою веру в собственную силу, Воспитать свой корпоративный дух, воспитать в себе глубокое убеждение в непобедимости собственной нации». По окончании данной системы воспитания Гитлер предложил выдавать на руки два документа: во-первых, гражданский диплом, документ, дающий право заниматься общественной деятельностью; во-вторых, «свидетельство о состоянии физического здоровья», дающий право вступать в брак. То есть получается, что люди, не прошедшие нравственно-физическую обработку, лишались всех гражданских прав и становились изгоями, фактически изолированными от общества. Прошедшие же обработку не представляли бы для режима социальной опасности. Итак, важнейшей задачей системы образования Гитлер видел воспитание физически сильных солдат.

Кроме физического воспитания государство должно было, по мнению Гитлера, воспитывать характер, преданность, верность, готовность к самопожертвованию, умение молчать - вот добродетели, которые необходимы молодёжи. Благодаря системе воспитания Гитлер надеялся если не полностью уничтожить, то хотя бы смягчить «изъяны» общества. Особо большое внимание он уделял воспитанию силы воли и решимости, систематическому культивированию чувства ответственности, умению предпринять решительный шаг. «Лучше жесткий приказ, чем никакого приказа - , писал Гитлер, - … лучше, чтобы наша молодёжь отвечала на вопрос иногда не совсем правильно, чем не отвечала вовсе».

Итак, система морального воспитания должна была создать народный организм, свободный от тех «слабостей», которые могли бы привести национал-социалистическое государство к крушению. «Государство будет воспитывать в юношестве со школьной скамьи чувство ответственности и готовности отстаивать мужественно своё мнение. Это необходимо нам так же, как и систематическое воспитание в молодёжи воли и решимости к действию». Моральные качества, культивируемые с раннего детства, должны были обеспечить существование государства.

Сама система получения общеобразовательных школьных дисциплин должна была претерпеть ряд серьёзных изменений. В основе первого коренного изменения школьной системы лежит утверждение Гитлера, что «молодой мозг не должен быть обременен вещами, которые ему не нужны и которые поэтому он быстро забывает. На основании этого появилась мысль, что школа должна давать жизненно необходимый минимум знаний. Стоит заметить, что в этот жизненно необходимый уровень знаний не попали, например, иностранные языки, так как в жизни 98 % молодых людей они не понадобятся вовсе. Вместо иностранного языка предполагалось изучение его краткой характеристики. «Благодаря этому - , писал Гитлер, - большинство учащихся получило бы общие основы, которые действительно необходимы для дальнейшей жизни. Те же, кому действительно необходимо изучение иностранных языков, занялись бы этим сами специально по собственному выбору и достигли бы нужных результатов». В результате сокращения школьной программы выделилось бы свободное время для физических упражнений. Особо большие изменения требовал Гитлер внести в преподавание истории. Как и в других предметах он предлагал сократить школьную программу и «центр тяжести» перенести на то, чтобы облегчить учащимся понимание основной линии истории. Сама история должна была рассматриваться не как цель, а как средство, которое помогло бы нации в будущем применять уроки истории с максимальной пользой. История, впрочем как и остальные науки, должна была служить национал-социализму. Поэтому в этой области, «одной из важнейших задач… является забота о том, чтобы наконец, был написан такой курс истории, в котором доминирующее положение займёт расовая проблема».

Вторым изменением в системе общешкольного образования должна была явиться замена материализма на идеализм. Иначе говоря, логика мышления подрастающего поколения должна была строиться не на рациональных началах, а на иррациональной слепой вере. Нацистское государство, по мысли Гитлера, должно было дать молодому человеку лишь узкоспециальные знания, чтобы он мог «заработать себе на кусок хлеба». Основной задачей системы образования становится интеграция молодого человека в общество, которому он необходим. Кроме этого Гитлер хотел «уже с юных лет… воспитывать в молодёжи уважение к национализму». В завершении Гитлер писал: «Венец всех задач нашей постановки воспитания должен заключаться в том, чтобы со всей отчетливостью поставить перед всей молодёжью в первую очередь проблему расы. И умом и чувством наша молодёжь должна понять, что это главная из главных, центральная из центральных проблем. Ни один юноша, ни одна девушка не должны покидать стен школы, не поняв до конца, какое гигантское значение имеет вопрос о чистоте крови… Ибо мы должны помнить, что все физическое и умственное воспитание в последнем счете может быть полезно лишь для лишь тех людей, кто понял принципиальную важность расовой проблемы… Если мы сумеем на указанных началах перестроить все дело воспитания пол углом зрения сохранения чистоты расы, то это разумеется принесёт величайшую пользу и военному делу. В нашем государстве военная служба вообще будет рассматриваться только как заключительная глава в воспитании нашей молодёжи (выделено А. В.)».

Из выше указанного можно предположить следующую концепцию нацистского воспитания, предполагаемую Гитлером в 20-х годах: минимум жизненно необходимых знаний при активнейшей националистическо-расистской накачке позволит контролировать среду духовных интересов молодёжи. Наряду с этим активная физическая подготовка и военная служба позволит направить энергию молодёжи либо на подготовку, либо на непосредственное осуществление военных действий.

Эти идеи, изложенные Гитлером в 1923–1924 годах на бумаге были тогда лишь идеями, но десять лет спустя, после прихода к власти НСДАП, они начали проводиться в жизнь.

Примечания:

Шпеер А. Воспоминнания. Москва-Смоленск. «Прогресс» - «Русич». 1997.

Мельников Д. Е., Черная Л. Б. Преступник номер 1: Нацистский режим и его фюрер. С. 63.

Адольф Гитлер. Указ. соч. С. 313.